Князь - Бабкин Владимир Викторович

Терра Единства. Ромея. Константинополь. Императорский Константинопольский университет. 1 сентября 2015 года

Над площадью динамики всё оглашали:

– Верные трону солдаты и офицеры! Сохраняйте спокойствие. Сейчас вы услышите нашего Государя Императора-Августа Михаила Третьего! Верные трону солдаты и офицеры! Сохраняйте спокойствие. Сейчас вы услышите нашего Государя Императора-Августа Михаила Третьего! Верные трону солдаты и офицеры! Сохраняйте спокойствие. Сейчас вы услышите нашего Государя Императора-Августа Михаила Третьего!

Генерал барон Рокоссовский, расталкивая всех, включая генерала Васильева, бросился ко мне.

– Ваша Императорская Светлость! Вы должны выступить перед войсками! Солдаты в растерянности и могут дрогнуть. Они не понимают, что происходит. Жива ли императрица, нам неизвестно. Где дети государыни, мы не знаем. Связи с Луной нет. Да и не решила бы Луна теперь ничего. Вы единственный, кто может представлять Дом Романовых здесь и сейчас! Вот текст, который вы должны сказать…

Мои глаза опасно сузились.

– Генерал, я вам ничего не должен и говорить по бумажкам я ничего не буду. Я вам не гимназист и не кукла. Доложите обстановку.

Генерал запнулся.

Да, конфликт. С одной стороны, убелённый сединой генерал, с другой – шестнадцатилетний пацан, всего лишь старший лейтенант Военно-космических сил и курсант первого курса военной Академии имени Можайского. Но пацан этот – троюродный брат императрицы, пожалованный орденом Святого Андрея Первозванного. И я окончил Звёздный лицей. Кто знает, тот поймёт.

И да, его внука я давеча честно победил на Арене Лицея. Бой на десантных ножах. Без дураков. До первой крови. Я случайно глубоко рассек ножом его щеку. Я победил. По всем правилам. Но я рассек себе ладонь и приложил свою окровавленную руку к его окровавленной щеке. И назвал его братом.

Генерал не мог этого не учитывать. И он покосился на мою грудь. Точнее, на маленькую скромную голубую планку на кителе. Ничего особенного. Просто планка ордена Святого Андрея Первозванного. Всего лишь. Ордена, который делает меня по статусу равным генерал-лейтенанту, пусть и со скромными погонами старлея. Комплектом с голубой планкой шли планки ордена Святого Александра Невского, орденов Ярослава Мудрого и Василия Великого, ордена Святой Анны первой степени и скромная планка медали «В память коронации Государыни Императрицы-Августы Марии II».

Официально я был выше его по статусу во всех отношениях. Пусть мне и шестнадцать лет.

Было видно, что генерал быстро сообразил, что хватил лишнего, и сдал назад.

– Прошу простить, Ваша Императорская Светлость. Но, выступить всё равно нужно. Узурпатор сейчас начнёт вещать. Мы переключили каналы на площади и теперь трансляции тут не будет, но по миросети она всё равно идёт. Нужно перебить этот посыл нашим.

– Что с государыней?

Рокоссовский помрачнел ещё больше.

– Её ввели в состояние медикаментозной комы. Состояние критическое. Врачи борются за её жизнь. Нам остаётся только молиться и действовать. Связи с наследником и остальными детьми государыни по-прежнему нет, и мы не знаем ни где они, ни что с ними.

Хмуро киваю.

– Я понял. Где трибуна? И да, пошлите группу спецназа ко мне в особняк. Пусть возьмут под охрану Светлейшую енягиню Диану Александровну и пусть привезут мне регалии ордена Андрея Первозванного. И готовьте прямую трансляцию. Я буду выступать в миросети.

– Слушаюсь. Трибуна там.

Терра Единства. Ромея. Константинополь. Императорский Константинопольский университет. 1 сентября 2015 года

Хлопали на ветру флаги за моей спиной. Стояли в строю и курсанты академии и студенты университета.

Генерал Рокоссовский громогласно провозгласил:

– Его Императорская Светлость Михаил Александрович Романов!

Да, никаких Островых тут больше нет и быть не может. Карты сданы.

– Братья и сёстры! Подлый внутренний враг, при поддержке врагов внешних, нанёс нашей Богоспасаемой Империи удар в самое сердце. Государыня наша ранена и временно не может исполнять свой долг перед народами Единства и Терры. Её отец, Великий князь Михаил Ростиславович, захвачен заговорщиками и принужден произносить в эфире то, что ему скажут. Связи с Наследником и детьми Государыни у нас нет. Я говорю вам всё, как есть, без красивых слов и цветистых выражений. Пришло суровое время. Время солдат и патриотов нашего Отечества. Не имея возможности оставить Отечество без верховной власти, временно, на период кризиса, и до возвращения Государыни или кого-то из Августейшей Семьи, принимаю на себя обязанности Главы Дома и Верховного Главнокомандующего вооруженными силами Империи.

Всё, карты сданы, мосты сожжены.