Гай Орловский - Юджин — повелитель времени. Книга 5. Любовные чары
Он кивнул, лицо стало умильным, а глаза мечтательными.
— Да, это так прекрасно...
— Вот-вот, — подтвердил я со вздохом. — Но у этих горцев есть еще и маленькие такие невзрачные ножики. Ими режут хлеб, мясо, овощи... Так вот и пистолет мне нужен такой же. И кобура.
Его лицо стало серьезнее, а взгляд из мечтательно-восторженного перетек в уважительный.
—Понимаю. Для ежедневного употребления.
—Не обязательно, — сказал я великодушно. — Некоторые дни, возможно, пройдут без употребления.
Он чуть улыбнулся.
—Да, конечно. Хотя сейчас такая жизнь, ничего нельзя гарантировать. Вот последняя модель...
—Уважуха, — сказал я.
Последняя модификация кобуры выглядит совсем невзрачно, даже не кобура, а так, пара металлических петель, куда лихо вбрасываешь пистолет, а при выдергивании эти петли сами снимают с предохранителя, сберегая драгоценные доли секунды.
Я проверил, вкладывая, не глядя, в кобуру и снова выдергивая. Как мне показалось, продавец оценил скорость, во всяком случае, сказал уважительным тоном:
— Нажимаете на скобу очень быстро, это важно. Осталось только попадать в цель?
Я ухмыльнулся.
—Не стану вам дырявить мишени.
—Это входит в стоимость, — уточнил он.
— Будем считать, — заявил я, — что купил только для красоты. Мужчина без оружия — что стриженый пудель, ха-ха!
Глава 15
Он проводил меня до двери, поглядывая, не торчит ли у меня рукоять из-под рубашки, а я вышел на улицу, чувствуя, что стал ростом повыше и плечи вроде бы раздвинулись еще на пару дюймов.
И вообще я с пистолетом красивее, умнее и, наверное, даже петь могу.
Однако домой, чуточку протрезвев от такой эйфории, я ехал малость встревоженный. Хотя пистолет и повышает чувство достоинства и понижает артериальное давление, но чувствую, как в самом деле вхожу в опасный мир, который, кто бы подумал, располагается на той же территории, что и мой, спокойный и мирный.
Как будто два разных измерения, а кто живет в моем прежнем, совершенно не видит того, что творится в этом, где как раз и совершается все то, что меняет и тот мирок диванных стратегов, и вообще все-все.
Раньше я пользовался пистолетом тайком, никто этого от меня не ждал, а теперь вот знают, я уже во всех базах. Как здесь, так и в далеких вроде бы Афганистане или Кувейте.
И жизнь моя станет еще опаснее.
Переступив порог своего уютного домика, сразу подхватил вопящего от счастья Яшку, огляделся. Мой роскошный диван вытянулся перед телевизором во всю стену, что уже не стена, а телестена, как и соседняя, красота, даже красотища.
Спохватился, щелкнул кончиком пальца по циферблату часов на запястье.
— Счет в банке, — велел я. — На эту минуту!
Две секунды длилась проверка, тот ли я, кто имеет право заглядывать, затем высветились скупые строки дебета-кредита, итого, а у меня дыхание приостановилась, посмотрел еще раз, не поверив глазам.
Ничего себе здесь платят, и все без криминала, могу показывать друзьям, пусть ахают.
— Аня, — сказал я, — есть новости. Для тебя.
Она мгновенно появилась на экране, веселая и готовая на любые услуги, посмотрела лукаво.
—Милый?
—Можешь заказать себе модель во плоти, — сообщил я. — Вообще-то я против всяких анероидов в доме... тьфу, андроидов, но ты — другое дело. Постарайся не истратить всю сумму, хотя...
Она спросила с интересом:
— Что, милый?
Я отмахнулся.
— Да так, почудилось. Но, думаю, я еще заработаю. В общем, сделай такую же красотку, какая ты на экране.
Она сказала счастливо:
—Ой, тогда и покувыркаемся в постели?
—Обязательно, — пообещал я. — Выполняй. Кстати, покорми Яшку, что-то худой какой-то.
Она послала мне воздушный поцелуй в стиле Мерилин Монро, в моду снова входит это сдувательное движение с ладони, улыбнулась, и экран погас. Хотя, конечно, может без труда делать одновременно десяток, если не сотню, дел, но это потому, что нужно выполнять такое задание, пока я не передумал.
Едва вышел на кухню, намереваясь пошарить в холодильнике, раздался звонок, я на автомате сказал «можно».
На всю стену возникло лицо Мариэтты, чуточку недостает пикселизации, пора сменить часы на более продвинутую модель, а она, всмотревшись в меня, сказала с отвращением:
—Какой-то ты весь нерезкий...
—Я мягкий, — подтвердил я, — интеллигентный и коллаборационирующий... во слово откопал! Упасть, не встать.
—Ладно, — сказала она, — знаю, специально половину пикселей убрал, чтобы свою темную суть спрятать. Хоть помнишь, что ты еще под подозрением?
—Не слышал насчет подписки о невыезде...
—Скоро будет, — пообещала она. — Мы над этим работаем. Но пока ты на свободе, но под нашим наблюдением!
—Ага, — сказал я, — ну да... Так бы и сказала, что жаждешь приехать. Прямо рвешься с поводка, землю гребешь лапами.
Она возразила с возмущением:
—Я такое не говорила!
—А между строк? — спросил я. — Ладно, приезжай, но при условии... Да-да, чесать меня будешь долго и старательно. И одеяло не стягивать!
—Свинья ты, — заявила она. — У меня еще час дежурства, а потом изволю. По твоей настойчивой просьбе.
—Снизойди, — сказал я, — снизойди.
—Я сегодня добрая, — сообщила она, — Не знаю с чего.
—Съела что-то, — сказал я озабоченно. — Но ничего, у тебя это ненадолго. Озвереешь быстро, я тебя знаю.
—Еще бы, — согласилась она, — с тобой да не озвереть!
И сразу вырубила связь, чтобы я не успел вякнуть. Для женщины оставить за собой последнее слово — это одержать победу, и неважно, какую хрень порола.
Вообще-то могла бы приехать и без предупреждения, но у меня в постели могла к тому времени оказаться другая с вот такими, и хотя теперь это не проблема, но Мариэтта не из тех, кто потерпит другую женщину.
Положив пистолет и кобуру на стол, полюбовался, потом разобрал на части и долго щупал каждую, вникал, ощущал, мы же из одних и тех же атомов, но я вот атомами своей руки, к примеру, командую еще как, могу в зубы дать, могу фигу показать, потому и этими пистолетными атомами должен, между нами совершенно нет никакой стены, потому что между мной и частями этого пистолета только воздух, а он из таких же точно атомов...
На мгновение стало страшновато, вообще воображать такое слишком отчетливо не рекомендую, а то и сам могу рассыпаться на атомы, но на столе разом стало чисто, а потом пистолет возник уже в собранном виде.
Я с великим облегчением перевел дыхание. Что-то я слишком далеко забрался, надо поумерить прыть, а то вскочу в такое, что уже не смогу вернуться.
