Леонард Карпентер - Конан Великий
Конан бегло окинул взглядом окружающее пространство, прикидывая, откуда ждать опасности. За невысокими каменными изгородями, окружавшими колоннаду, вряд ли мог спрятаться хоть кто-нибудь. За колоннами тоже нигде не мелькало ни оружие, ни край одежды человека. Б общем, Конан мог бы показаться сам себе весьма смешным в своих опасениях, если бы не зловещая атмосфера этого места.
Амиро, набросив повод коня на металлический держатель для факела, торчащий из колонны, повернулся лицом к Конану.
— А вот и он, мой верный враг, — сказал принц, сделав несколько шагов вперед и остановившись в центре площадки перед бассейном. — Если ты, как говорит твоя наряженная в кожу шлюха, и вправду не знаешь, что привело тебя сюда, то ты, пожалуй, еще более туп и ничтожен, чем я предполагал.
— И что еще я должен знать, щенок? Почему я здесь?
Конан шагнул вперед, выставив перед собой меч. Цепляясь за королевские ножны, вслед за ним семенил Делвин, бормоча на ходу какие-то советы.
В тот же миг, словно в ответ на гневный окрик короля, поверхность бассейна заволновалась, покрылась рябью, несколько пузырей со свистом и хлопками лопнули над черной жижей. Странное явление заставило аквилонского правителя остановиться. Постепенно бульканье стало более членораздельно:
— Приветствую вас, о смертные короли! Я оказываю божественное гостеприимство двум великим представителям рода человеческого.
С этими словами вокруг бассейна и вдоль колоннады пролегли огненные кольца. Их свет изменил цвет предрассветного неба, сделав его пронзительно синим.
— Моя божественная сила, — продолжил голос, — привела вас обоих сюда. И здесь я — великий бог Ктантос — смогу выбрать одного из вас, того, который достоин быть моим наместником в моих земных владениях.
— Что это за чертовщина? — крикнул Конан.
Сам он обернулся к своим друзьям, чтобы убедиться в том, что все происходящее не совершается лишь в его воспаленном мозгу. Затем он вновь обратился к Амиро:
— Эй, принц, я знал тебя неплохим фехтовальщиком, трусливым бойцом и бесчестным убийцей! Но ты, оказывается, еще и вполне сносный колдун, если тебе по зубам привлечь на свою сторону демонов кошмарного сна, чтобы попытаться напугать противника.
Не обращая внимания на булькающий бассейн, киммериец вновь стал продвигаться к Амиро, вскользь заметив:
— Чего, впрочем, следовало ожидать от тебя. Не мужчина в одном — не мужчина во всем, и ты — лучшее тому подтверждение.
— Хватит болтать, варвар. — Амиро сделал шаг назад. — Дубина невежественная! Я и сам ни в грош не ставлю всяких божков и колдунишек, но это тебе не какой-то демон! Ктантос — это настоящий бог…
— Вот именно! Истинный бог! — подхватил воющий голос из бассейна.
Над поверхностью черной жидкости появилась состоящая из одних костей рука, сжимающая кривое копье. Описав несколько кругов по бассейну, рука метнула свое оружие, которое на полпути превратилось в огненную стрелу. Ударив в одну из колонн, молния озарила все вокруг яркой вспышкой. Когда к людям вернулось зрение, в колонне оказалось пробито сквозное отверстие, вокруг которого, словно сухие ветки, пробежали трещины. В воздухе запахло жженым камнем.
— Это всего лишь скромная демонстрация моей силы, растущей с каждым часом, — объявил из бассейна Ктантос. — Колонна останется стоять лишь как напоминание вам. Я думаю, это будет достаточным предупреждением тому из вас, кто вздумает усомниться в моем могуществе. Что же касается верного последователя… что ж — он будет вознагражден по достоинству.
Усилием воли сбросив оцепенение, Конан вновь покрепче сжал меч и с вызовом ответил:
— Мне уже доводилось расправляться с богами. Чего ради я должен поклоняться тому, которого в свои союзники записывает такой бесчестный негодяй, как Амиро?
— Не в союзники, а в верховные судьи, — донесся п ответ голос Ктантоса из центра бассейна. — Только один из вас, по моему решению, покинет это место живым; только один будет насаждать на земле веру в меня — единственного бога!
— Я так понял, что этот один будет избран тобой по результатам поединка между нами, — кивнул Конан. — Что ж — я готов. Я жду противника с распростертыми объятиями. Однако позволю себе напомнить бессмертному богу, что нам уже доводилось встречаться с ним в бою. Он был вызван мною на честный поединок, но ответил на вызов подлой западней. Как противника в честном бою, он меня боится. Так что ему не с руки им ходить биться один на один. Кто даст гарантию, что тебя он не привлек на свою сторону, оставив нас без честного судьи? Он явно больше понимает в грязных тайных переговорах, чем я.
Конан тряхнул головой, поправляя выбившуюся из-под золотого обода короны прядь черных волос.
— А кроме того, — добавил он, — даже если ему с помощью хитрости удастся заманить меня в какую-то лопушку, мои аквилонские легионы намного превосходит его армию, и исход битвы можно предсказать заранее!
— Конан, Король Сокрушитель Челюстей и Крепостей, — неожиданно взмолился Делвин за спиной киммерийца. — Божественный Ктантос не торгуется и не вступает в сделки. Он ищет лишь того, кто будет лучшим правителем, его наместником на земле, проповедником его веры. Но что бы ни случилось, я последую за тобой, а мой клинок будет рядом с твоим клинком в любом состязании королей или их армий. Король Конан, ты — сильнейший из воинов и величайший из монархов, как это известно всем и каждому!
— Ах, вот в чем дело, Делвин! Ты, оказывается, тоже являешься частью всего этого! — Конан, что-то поняв, по-новому поглядел на карлика. — Как, впрочем, и Амлуния, в чью роль входило заманить меня сюда. — Оглянувшись, Конан увидел загадочную улыбку на лице женщины. — Пожалуй, мне стоило раньше догадаться, что все мои беспредельные амбиции — это лишь телега, влекомая вашей славной парочкой волов.
— Нет, господин, я всего лишь клоун, шут… — Карлик, невинно моргая, смотрел на короля. — Карикатура, оттеняющая величие монарха. Но учти, Конан: для тебя победа в поединке с Амиро обернется суровым и горьким поражением. После того как твои легионы истребят кофийские войска, ты останешься лишь с горсткой израненных воинов. Здесь, у древнего храма, встретились не только два великих короля, но и две могучие армии, объединенной силе которых не сможет противостоять никто во всей Хайбории.
Шут говорил, обращаясь к Конану, но достаточно громко для того, чтобы Амиро тоже его слышал. Видимо, слова карлика произвели на него впечатление, ибо принц Кофа, забыв обо всем, внимательно вслушивался в его слова. Делвин же продолжал:
