Наблюдатель (СИ) - Широков Даниил

Анко, придержав пальто, запрыгнула на вожжи к Кирагасу. Буря грохотала так, что все звуки, включая дыхание, тонули в ней. Арт держал меч обнажённым, да и Ирис, выхватив автомат у одного из своих творений, без зазрения совести направила его дуло в спину чародейки. Которой, казалось, было плевать, что о ней думают. Она лишь вновь закурила, закинув ногу на ногу. Странная встреча посреди бурана окончилась мирно, но троицу обуревали сомнения. Интуиция подсказывала им, что Анко была источником опасности. Что-то на уровне эмпатии говорило о том, что одна только дорога с ней на борту приведёт к непредвиденным последствиям. Впрочем, уже через полчаса, когда холод и ветер вновь стали сильнее, ребята отбросили мысли о странной волшебнице, сосредоточившись на выживании и сохранении тепла.

Вскоре вернулся Фарион, сперва покружив на повозкой, сверля затылок Анко подозревающим и пронзительным взглядом. Опустившись следом на свободное место на скамье, грозовая сова рассказала, что уже через час они должны достичь Никке. Поправив направление движения деликатным похлопыванием крыла по плечу Кирагаса, Фарион вновь пустил погреться легионеров, успевших закоченеть за время его отсутствия. Их раны только усугублял холод, но воины не сдавались, в благодарность даже обнимая Фариона из последних сил, что у них остались.

И так, выдержав в последний раз все тяготы бури, они подошли под стены города-крепости Никке. Ещё издали ощущался запах гари. Однако из-за бурана даже находясь совсем рядом, отряд не мог разглядеть огромное облако смога, поднявшегося над бедными районами. Двинувшись в обход, они направились на восток, вынуждено замедляясь из-за саней, тащившихся позади. С другой стороны, буря стихла, перестав стучать по ушам, и в телеге в кои то веки развязался пусть и скромный, но всё же разговор. Правда, не между ребятами или легионерами, а между Кирагасом и таинственной чародейкой, что курила без остановки всю дорогу.

— Хорошо, что мы встретились на пути, — выдохнул Кирагас, прихлёстывая вожжами. — Я бы замучился искать тебя в той суматохе, что творится за стенами.

— Ха-ха! — громко рассмеялась Анко. — Скажешь тоже. Вместо фальшивой радости от встречи лучше расскажи, где ты успел потерять весь свой маленький отряд.

— Это… Долгая история.

— Подозреваю. И наверняка она как-то связана с этими детьми и их сопровождающей… И вообще — во что ты ввязался на этот раз, Кирагас? В курсе ведь, кто эти благородные мужчины за нами?

— Легион, — кивнул эльф, легонько вздыхая. — А ты как обычно… Быстро всё понимаешь.

— Я не была бы я, — пожала плечами женщина, вновь затягиваясь очередной сигаретой. Откуда только у неё столько? Кирагас был готов поклясться, что видел последнюю сигарету в её пачке раз десять за то время, что она доставала их оттуда. — Слушай, по поводу серого эфира…

— Ничего и знать не хочу, — решительно остановил её эльф. — Для меня ты была и остаёшься Комодо Анко, старым приятелем и хорошим другом. В этом мире легко потеряться, если лезть в чужую личную жизнь. Во всех смыслах потеряться.

— Хоть что-то ты понял, — хмыкнула его собеседница, внимательно смотря на дорогу, открывавшуюся под светом чар Лорелеи. — Молодец, что не стал спрашивать. Я бы всё равно не сказала тебе всего.

— Уважаю твою честность, но порой она меня задевает, — ещё раз вздохнул Кирагас. — Ладно, кроме шуток… Ты знаешь, что происходит в Никке? Нам нужно в город… Сама видишь, в каком состоянии отряд.

— Чтобы ты заботился о чём-то, кроме собственного зада? — воскликнула она. — Вау, Кирагас! Удивляешь. А кроме шуток — знаю, и знаю всё. Но говорить не стану. Нас всё-таки слушают…

С этими словами она отсалютовала сигаретой внимательно следившим за ходом беседы легионерам и ребятам. Эльф сдержал третий вздох, приближаясь к воротам. Заметив стражу, очевидно удвоенную из-за бунта, он помахал закованным в чёрные латы воинам рукой, привлекая внимание. Те, без слов обнажив клинки, поспешили к повозке навстречу. Правда, опознав Анко, вальяжно рассевшуюся рядом с эльфом, вытянулись по струнке, коротким жестом отдав честь. Правда, у ворот отряд задержался вновь — телегу осмотрели, мельком, правда, равно как и сани, что довезли до конечной солдаты Ирис. Стража не столько смотрела на их вещи, сколько следила за тем, как вела себя Анко, которой было вообще по барабану. Лишь раз она обратилась к стражникам, нагнувшись с сиденья набок.

— Эти — со мной. И если что, их здесь не было. Как и меня.

— Д-да! — встал по стойке смирно имперец. Судя по алой эмблеме быка на шлеме, командир отряда. Мужик подрагивал от улыбки Анко, да и ребятам, внимательно смотревшим за ней, стало не по себе. Так улыбаются, когда хотят убить — и так улыбаются только безумцы. Подлинные, те, кто поддался безумию по собственному желанию.

Что-то с этой женщиной было определённо не так…

Свистнув на стену, стража подала знак своим коллегам на ней. Стены были высоченными — одна из причин, по которой увидеть тучи дыма извне никому не удалось. Буря совсем стихла, стоило телеге заехать внутрь, за толстенные створки, тут же со скрипом поехавшие обратно. Маркус облегчённо вздохнул, а вслед за ним вздохнули и остальные — они справились, выдержав буран и заметённую ко всем чертям дорогу. Никке встречал их покрытыми снегом улицами, по которым туда-сюда бродили наряды стражи в полном облачении. Где-то вдалеке, за домами, бил церковный колокол. Не домами — особняками, каждый в несколько этажей, обнесённый чугунным забором, с парадной с семейным гербом над входной дверью. В основном, конечно, здания были из серого камня — угрюмо, зато дёшево. Видимо, даже богачи не могли себе позволить кирпич — из него строились разве что дворцы коронованных персон. Проехав мимо домов, отряд свернул по главной улице внутрь, вглубь города.

Повсюду виднелись фонари, освещавшие от силы половину всего, что происходило на улицах. В некоторых окнах горел свет, но чаще они встречали отряд тишиной, пустотой и тьмой.

Наконец, подняв головы, они увидели дым, поднявшийся за второстепенной стеной, отделявшей восток от запада. Следом — огни пожаров, полыхавших на той стороне. Маркус покачал головой — люди умирали, а за что — толком и не ясно. Арт сжал свой меч покрепче, уже продумывая, как ему улизнуть, стоит отряду оказаться в безопасности. Этим они с Ирис были похожи — оба были готовы бросаться в самое пекло, если это соответствовало их принципам. Парень понимал, что бунт это дело страшное и серьёзное, но понимал также и то, что там явно есть люди, которые просто хотят сохранить свою жизнь. Вряд ли им поможет церковь или стража — поэтому не остаётся другого выбора, кроме как пойти и спасать их самостоятельно. Сестра чувствовала желание брата, но сил отговаривать его от очевидной глупости у неё не было. Лори, прекрасно понимая их обоих, продолжала молчаливый надзор за Анко, вскоре спрыгнувшей с места кучера на землю.

Уже так, просто идя рядом с медленно проезжавшей мимо домов с зашторенными окнами повозкой, женщина продолжила курить. То, как к ней относилась стража, вызывало ещё большие подозрения. Лори усердно пыталась вспомнить, где же она всё-таки слышала её имя. Что чародейка пропустила, так это то, сколь внимательно в свою очередь изучала их Анко. Кажется, Кирагас говорил, что научился дедукции именно у неё. Осматривая снаряжение, лица, внешность, следя за поведением, маг серого эфира делала вывод за выводом. Оставим пока что её личность загадкой, ведь в каждом произведении должна быть толика тайны. И, в конце концов, осталось не так много времени перед тем, как её раскроют.

Доехав до края улицы, повозка остановилась. Легионеры, разминая уставшие и замёрзшие тела, спрыгнули на дорогу, направившись к дому, возле заборчика которого отряд и сделал перерыв. Как оказалось, они достигли финала — перепрыгнув через забор, воины в плащах постучали определённым образом по двери, дожидаясь ответа. Он пришёл через несколько минут, показавшихся замученным людям вечностью. Следом дверь открылась, пропуская воинов внутрь. А из-за дома, откуда-то со стороны, тут же вынырнули силуэты, сжимавшие в руках лампы. Открыв калитку, они подобрались к телеге, осветив лица Маркуса и остальных. Один из людей кивнул лидеру отряда, жестом подозвав товарищей. Начался разбор товара — и живого, и мёртвого.