Джон Норман - Звери Гора
Ее тело забилось в судорогах. Спустя несколько минут она открыла глаза.
— Спасибо, что зажал мне рот, — прошептала рабыня.
— В принципе им уже пора вставать, — заметил я.
— Господин? — испуганно прошептала девушка. — Господин, что ты делаешь?
— Сейчас ты испытаешь свой первый настоящий оргазм, — сказал я.
— Нет! — замотали головой девушка. — Пожалуйста, не надо! Здесь много людей! Мне стыдно! Я не хочу, чтобы другие девушки знали, какая я рабыня! Пожалуйста, не надо, господин!
Все ее просьбы я оставил без внимания.
— Закрой мне рот! — взмолилась она. — О! О!
Я прижал ее руки к полу. Какое-то время рабыня стонала и извивалась подо мной, потом запрокинула голову и завизжала. Имнак приподнял голову, сообразил, что происходит, и тут же набросился на Поалу.
— Я твоя, господин! — заходилась в страстном крике Одри.
Арлин и Тимбл угрюмо следили за происходящим.
— Рабыня, — презрительно бросила Арлин.
— Да! Да! Рабыня! — выкрикивала Одри, покрывая мое лицо слезами и поцелуями.
Вскоре она затихла и принялась нежно вылизывать мою бороду.
Глава 16. ИМНАК ВЫРЕЗАЕТ ФИГУРКУ ИЗ КОСТИ
Имнак сидел в углу чума, задумчиво глядя на рог табука. Время от времени он брал его в руки, переворачивал и снова смотрел. При этом он шепотом вопрошал:
— Кто там спрятался? Эй, кто там? — Потом неожиданно для всех краснокожий воскликнул: — Ага, слин!
Охотник принялся убирать лишнее. Я наблюдал за тем, как постепенно проявлялись очертания слина, словно он действительно пытался спрятаться в куске кости. Вначале проступили морда и лапы, потом обозначилась вся фигура. Уши злобного зверя были плотно прижаты к голове.
Резьба по кости для краснокожих в чем-то сродни охоте. Они не фантазируют, а терпеливо ждут, кто покажется из кости. Бывает, там прячется какой-нибудь зверь, бывает, что нет. Главное убрать все лишнее.
Имнак работал ножом с рукояткой длиной в четырнадцать дюймов. Лезвие, напротив, было коротким. Охотник держал инструмент возле самого острия, что позволяло ему делать точные и аккуратные движения. Изделие он держал на колене, время от времени он подпирал его снизу, усиливая давление металла на кость.
Имнак вытаскивал спрятавшегося в кости слина.
В языке иннуитов нет слова «художник».
— Красивый получился зверь, — сказал я.
Им и не нужно такое слово. Как называть людей, которые открывают прекрасное? Разве это не долг всех живущих на белом свете?
— Это твой слин, — сказал Имнак, протягивая мне костяную фигурку.
— Спасибо, — произнес я. В руках у меня был снежный слин, легко узнаваемый по толстой шерсти, узким ушам и широким лапам.
— Я тебе очень благодарен, — сказал я.
— Пустяки, — улыбнулся охотник.
Глава 17. Я УЗНАЮ О КАРДЖУКЕ
— Никогда раньше его не видел, — сказал Имнак, вертя в руках голову кюра.
Голова была вырезана из голубого камня, левое ухо было наполовину оторвано. Статуэтка досталась мне на ярмарке в Эн-Каре.
— Я думал, это ты продал ее владельцу лавки, — сказал я.
— Я действительно кое-что ему продал, — пожал плечами охотник, но этой вещи я в глаза не видел.
— Значит, я ошибся?
— Выходит, что так.
— Получается, что голова попала в лавку не через тебя?
— Похоже на то, — кивнул краснокожий.
— А были ли на ярмарке другие иннуиты? — спросил я.
— Кроме меня — никого.
— Ты уверен?
— Абсолютно, — кивнул охотник. — До ярмарки далеко. Если бы кто-нибудь туда поехал, я бы обязательно знал. В чумах только и говорят, кто куда ездил.
— Откуда тогда, — спросил я, — могла взяться эта голова?
— Не знаю. Извини, Тэрл, который со мной охотится, — развел руками краснокожий.
— И ты на меня не сердись, Имнак, который со мной охотится, — сказал я. — Я не собирался проверять твою честность.
Я и в самом деле перенапряг его с этой головой. Имнак уже сказал, что никогда раньше ее не видел. Для краснокожего охотника этого вполне достаточно.
— Можешь ли ты определить по стилю работы, кому она принадлежит? — спросил я.
Вообще-то изделия иннуитов похожи одно на другое, хотя для опытного глаза существуют едва заметные различия.
Имнак внимательно осмотрел изделие, медленно поворачивая его на ладони.
Мне стало не по себе. Из-за дурацкой резной фигурки я потащился на крайний север. Теперь оказалось, что я попал в тупик. Я с ужасом пытался представить раскинувшуюся вокруг полярную равнину. Между тем лето уже почти наступило.
— Имнак, — произнес я, — ты когда-нибудь слышал о неподвижной горе?
Охотник уставился на меня.
— Ледяной горе в полярном море, — уточнил я.
— Никогда, — ответил краснокожий.
— Ты не слышал ни одной истории про такие горы?
— Ни одной, — сказал Имнак.
Я посмотрел на лежащую на полу циновку.
— Имнак, приходилось ли тебе видеть этого зверя?
— Да, — сказал он.
Я вскинул голову.
— К северу от Торвальдсленда, несколько лет назад. Я погрозил ему гарпуном, и он ушел.
— У него было оторвано ухо?
— Стояла ночь, и я не мог его разглядеть. Не думаю.
— Это был крупный зверь?
— Не очень.
— Как вы их называете? — спросил я.
— Никак, — пожал плечами охотник. — Зверями.
Я вздохнул. Несколько лет назад к северу от Торвальдсленда Имнак видел кюра. Скорее всего, это был молодой кюр, потомок потерпевших кораблекрушение. Время от времени такие животные попадаются в отдаленных уголках планеты.
— Это был не ледяной зверь, — сказал охотник.
Я вопросительно на него посмотрел.
— Шкура была не белой, — пояснил Имнак.
Потомки потерпевших катастрофу кюров между собой различались, хотя, с моей точки зрения, они все друг друга стоили. Среди различных видов кюров существовала отчаянная вражда, приведшая в результате к уничтожению их мира.
Имнак вернул мне статуэтку.
Я машинально взял ее в руки. Все потеряно. Путешествие на север закончилось полным провалом. Идти дальше было некуда и незачем.
Вокруг простирались безжизненные, ледяные просторы. Я вдруг почувствовал себя одиноким и бестолковым дураком.
— Я немного посплю, — сказал я Имнаку, — злотом пойду на юг.
— Хорошо, — отозвался он.
Я завернул статуэтку в кусок меха, в котором она хранилась все это время, и сунул ее в карман.
— Это работа Карджука, — сказал краснокожий.
Я ошарашенно уставился на охотника.
— Ты, кажется, спрашивал, кто ее вырезал? — произнес он.
