Гай Гэвриел Кей - Поднебесная
Сейчас он достиг такого могущества, что это внушает ужас большинству из находящихся в этой комнате. Он – военный губернатор трех округов, занимающих огромную территорию на северо-западе. Командующий очень большой армии.
Такого никогда раньше не случалось – один губернатор всех трех округов. Такого не допускали.
Толстые ноги этого человека вытянуты прямо вперед перед ним – он никак не смог бы их скрестить. Глаза-щелки почти спрятаны среди складок его гладко выбритого лица. Его волосы под черной шляпой редеют; их осталось слишком мало, чтобы сделать узел. Когда он прибывает с Синань или когда покидает имперский город, возвращаясь в северные округа, двенадцать человек несут его паланкин. Прошли те дни, когда его могла нести лошадь – в битву или куда-нибудь еще.
Его зовут Ань Ли, но уже давно все знают его как Рошаня.
Его ненавидят многие. Но есть и те, кто его обожает, так же сильно и страстно.
Среди тех, кто любит генерала, – император, а Вэнь Цзянь, Драгоценная Наложница, даже усыновила его, сделала своим сыном, – хотя он в два раза старше нее, устроив детскую игру, шутливую церемонию, которую некоторые сочли отвратительной.
В начале этой весны женщины из ее свиты, тридцать или сорок, хихикая среди облаков благовоний и смеси ароматов духов, сняли с Рошаня одежду, пока он лежал на полу в женских покоях, а потом присыпали его пудрой, спеленали и закутали, словно новорожденного, в широкие простыни. Цзянь вошла, смеясь и хлопая в ладоши от восторга, и напоила его молоком, делая вид – некоторые говорили, что из обнаженной груди, – что это ее собственное молоко.
Император, говорили шепотом, пришел в тот день на женскую половину, где толстяк, который некогда был – и во многих смыслах до сих пор им оставался – самым грозным генералом империи, вопил и плакал, как новорожденный младенец, лежа на спине, и тер кулаками маленькие глазки, а холеные, надушенные женщины дворца Да-Мин хохотали до колик, глядя, как Цзянь и Рошань весело играют в центре мира.
Все в Синане знали эту историю. Об этих двоих ходили и другие легенды, которые рассказывали шепотом: произносить их вслух в неподходящей компании было невыразимо опасно. По правде говоря, это было опасно в любой компании.
Высказываться так, как это делает Рошань сегодня вечером, когда Вэнь Цзянь начинает танцевать, является грубым нарушением протокола. Для тех, кто разбирается в таких вещах, это также является ужасно агрессивной демонстрацией самоуверенности.
Генерал неотесанный и необразованный – и сам гордо провозглашает себя таковым, – он родился в одном племени в приграничных дюнах пустыни, среди людей, которые научились выживать, выращивая овец и коней, а потом грабя купцов на Шелковом пути.
Его отец служил в катайской армии на границе, один из многих варваров, заполнивших кавалерию по мере роста имперской армии. Отец поднялся до среднего ранга, прокладывая дорогу для сына, который не всегда был таким тучным.
Ань Ли, в свою очередь, был солдатом, офицером, а затем и старшим офицером. Его солдаты оставили горы вражеских черепов на полях сражений для волков и грифов, завоевывая территории для Катая. После этих завоеваний Рошаня сделали генералом, а затем, очень скоро, – военным губернатором северо-запада, оказав почести большие, чем другим губернаторам.
Поэтому он считает, что ему позволено вести себя так, как не посмел бы ни один человек, даже наследник. Возможно – особенно наследник. Он забавляет Тайцзу. По мнению некоторых из присутствующих в этой комнате, он намеренно ведет себя так, грубо вмешивается, чтобы показать остальным, что ему это можно. Что это можно ему одному.
Среди тех, кто считает так, – новый первый министр Вэнь Чжоу, любимый двоюродный брат Драгоценной Наложницы, занявший этот пост благодаря ее протекции.
Его предшественник, тощий, недремлющий министр, который умер осенью, – к облегчению многих, к горю и ужасу других – был единственным из живых людей, которых заметно боялся Рошань.
Цинь Хай, который упорно продвигал по службе толстого варвара и держал его в узде, ушел к предкам, и дворец Да-Мин стал другим, а это значит – другой стала империя.
Евнухи и мандарины, принцы и военачальники, аристократы, последователи как Священного Пути, так и Учителя Чо, – все они наблюдают за первым министром и самым сильным из военных губернаторов. И никто не совершает быстрых движений и не привлекает к себе внимания. Не всегда полезно быть замеченным.
Из тех, кто следит за первыми медленными, чувственными движениями Цзянь, – ее кремовая с золотом шелковая юбка метет пол, потом начинает подниматься и плыть по воздуху по мере того, как движения становятся все быстрее и размашистее – самый подозрительный взгляд на Рошаня разделяет главный советник первого министра.
Этот человек стоит за спиной Чжоу в черной одежде (красный пояс, золотой ключ, висящий у пояса) мандарина наивысшей, девятой степени.
Его зовут Шэнь Лю, и его сестра – его единственная сестра – к настоящему моменту уже находится далеко на севере, за Длинной стеной, и очень хорошо служит его целям.
Как образованный и культурный человек, он ценит подобные танцы, поэзию, хорошее вино и еду, живопись и каллиграфию, драгоценные камни и шитый золотом шелк «ляо», даже архитектуру и изысканную планировку городских садов. Он ценит все это даже больше, чем первый министр.
В его натуре есть и чувственная сторона, хотя и тщательно скрываемая. Но глядя на эту женщину, Лю с трудом пытается сопротивляться своему воображению. Он сам себя пугает. Одно то, что он не может сдержаться и представляет себя в комнате с ней наедине, как она стоит с поднятыми изящными руками, – широкие рукава соскользнули к плечам и открыли длинные, гладкие руки – и вынимает шпильки из черных, как ночь, волос, вызывает у него дрожь. Словно какой-нибудь враг может заглянуть в тайные уголки его мыслей и ввергнуть в пучину опасности.
Невозмутимый, внешне сдержанный Лю стоит позади первого министра Вэня, рядом с главным дворцовым евнухом, и смотрит на танец женщины. Случайный наблюдатель мог бы подумать, что он скучает.
Шэнь Лю не скучает. Он прячет желание и боится Рошаня. Он не может понять, каковы амбиции именно этого человека. Лю терпеть не может не знать что-то наверняка, он всегда был таким.
Первый министр тоже боится, и они полагают, что у него есть на то причины. Они обсудили несколько вероятных действий, в том числе возможность спровоцировать Рошаня на какой-нибудь безрассудный поступок, а потом арестовать его за государственную измену. Но этот человек управляет тремя армиями, его любит император, а Цзянь, которая играет в этом большую роль, занимает двойственную позицию.
