Мальн. Духи и Жертвы - Салье Мира

– Спасибо.

– Пойдем поедим, – предложил Гел, поднявшись с кресла.

– Лучше выпьем, – угрюмо пробурчал Стейн. После недавних событий ему было просто необходимо хотя бы на время забыться и отрешиться от тягостных мыслей.

Гелиен хмыкнул:

– Как скажешь.

Он положил руку на плечо Стейна, и они направились в обеденный зал, где уже сидели сыновья Алвиса и Кристан. Он на пару с Даном отсалютовал бокалом, в котором явно было налито вино.

Стейн приблизился и дал им обоим подзатыльник.

– Что я говорил вам насчет вина накануне отчетного боя?

– Будто ты соблюдал это правило, дядя, – ухмыльнулся Дан и провел рукой по шее сзади.

– Я ни капли не пил перед аттестацией, пока не получил двенадцатый уровень. – Стейн старался говорить так, чтобы в его голосе не звучала усмешка.

На самом деле он не врал. Конечно, он был завсегдатаем в тавернах в Черных горах, но никогда не пил перед аттестацией – проверкой боевого уровня. К этому Стейн относился со всей серьезностью, да и опасался того, что, почуяв запах, отец не стал бы церемониться и без раздумий понизил его, заставив тренироваться с воинами на несколько уровней ниже.

– Скучно же. – Кристан откинулся на спинку кресла, сплетя пальцы за головой.

– Быстро убрали бокалы, иначе переведу в отряд для новичков, – предостерег Стейн.

– Я люблю тебя, дядя, но в такие моменты ты хуже отца, – сказал Кристан и, взглянув на короля, добавил: – Алвис даже в праздники не разрешает пить.

Стейн не понимал, чем Гелиен заслужил такую ненависть сына, который, казалось, даже не обратил внимания на промелькнувшую на лице родного отца боль. Он ведь не по собственному желанию оставил семью. Надо будет выбрать момент и вправить парню мозги. Стейн знал этого мальца как облупленного, как знал и то, что он привык скрывать чувства за бравадой. Кристан только старался выглядеть беспечным, но напряженные плечи подсказывали, что ему было не все равно.

Гелиена явно задели слова сына. Даже после того как к нему вернулись эмоции, он по-прежнему пытался следовать советам Кьелла: всегда сохранять внешнее спокойствие, – но Стейн уже не раз видел, как сложно ему заглушить ревущего внутри зверя.

Гелиен взял графин с вином, взболтал его и, осознав, что тот практически пуст, сказал:

– Схожу-ка я за выпивкой. – С этими словами он развернулся и направился к выходу.

Едва за ним закрылась дверь, Стейн схватил Кристана за ворот костюма.

– А теперь послушай сюда, сопляк. Твой отец пожертвовал восемнадцатью годами жизни, чтобы этот город не превратился в руины, на которых сейчас мог бы править король смерглов, а твоя родная мать была бы рядом с ним в качестве рабыни. Еще раньше Гелиен готов был пожертвовать собственной жизнью, чтобы все те люди, которых ты зовешь друзьями и к которым ездишь в Хадингард при каждом удобном случае, вообще появились на свет. И он уж тем более не заслуживает того, чтобы после всего, через что ему пришлось пройти, слышать подобные речи от родного сына, о существовании которого даже не подозревал!

Кристан изменился в лице. Он давно уже не улыбался, а страх в синих глазах говорил о том, что он прекрасно понимал: когда Стейна покидает всякая бравада, с ним не стоит играть в игры, да и вообще лучше держаться подальше.

– Сейчас мы с Даном и Элианом уйдем, а ты, когда вернется отец, выскажешь ему все то, за что на самом деле на него злишься. И не пытайся меня одурачить. Я знаю тебя как облупленного! Ты понял?

Кристан сглотнул и едва заметно кивнул.

– Я не слышу! – Стейн отвесил ему еще один подзатыльник.

Кристан нахмурился и потер ушибленное место.

– Да понял я, дядя, понял.

– Вставайте. – Он махнул сыновьям Алвиса. – И вино захватите.

Стейн поплелся к двери и у выхода столкнулся с Гелиеном. Тот вопросительно приподнял брови.

– Удачи, – подмигнул Стейн. – О, а это я заберу. – И выхватил из рук друга полный графин с вином.

Глава 27

Он в растерянности уставился на сына. Кристан по-прежнему сидел за столом и разглядывал остатки вина в бокале.

Понимая, что Кристан не желает его видеть, Гелиен потянулся к дверной ручке, как вдруг услышал голос:

– Хочешь знать, за что я тебя ненавижу?

– Очень, – практически прошептал Гелиен.

Холодный, безразличный взгляд Кристана не дрогнул, но на шее дернулась жилка.

– Когда я понял, кем являюсь на самом деле, то вначале обрадовался. Это ведь все объясняло: не только мои силы, но и то, почему, просыпаясь от кошмаров, я оказывался в комнате тети Арэи или в покоях, где, как выяснилось, находился наш король.

Конечно, их всех преследовали свои собственные кошмары, но слышать подобное от сына было нелегко.

– Какие кошмары тебя мучают?

– Всегда один и тот же: священная река, ослепительный белый свет и боль. Просто нестерпимая боль, – ответил Кристан сухим голосом, но ему не удалось сдержать заколотившееся от своих же слов сердце.

Гелиен видел этот кошмар. Осколок прошлого Мануса Мальнсена.

Очевидно, в Кристане просыпался дар предвиденья. У Гелиена все начиналось точно так же: со снов, кошмаров и оборванных неясных вспышек. Но что, если Кристану снилось вовсе не прошлое, а будущее?

Гелиену стало страшно. И он постарался сейчас об этом не думать.

– После того как я в первый раз оказался рядом с тобой, – продолжил Кристан, – я начал подслушивать разговоры родителей и узнал правду. Я люблю Алвиса и Свею, но связь, непреодолимое притяжение, которые я чувствую к вам, – это нечто иное. Сначала я был горд носить твою фамилию, зваться, пусть и про себя, Мальнсеном, но потом выяснилось, что последует за этой фамилией. Проклятие, моя судьба. Я часами сидел в той комнате и смотрел на тебя. Пытался быть храбрым, говорил себе, что таким образом спасу свой народ, родителей, братьев, но с каждым годом мне становилось все страшнее. Я возненавидел эту фамилию, возненавидел мальна, лежащего в той комнате и подарившего мне жизнь, чтобы духи потом… – Его голос все-таки дрогнул. – Я не понимал почему. Почему я должен жертвовать собой?

Гелиен ощутил невероятную тяжесть в груди. Он мучительно боролся с тем, чтобы не вскочить на ноги и не обнять сына, но знал, что этим лишь отпугнет его.

– Зачем ты на самом деле разбудил меня?

– Чтобы ты сказал, каково это – жертвовать собой, – без промедления ответил Кристан.

Ошеломленный, Гелиен быстро заморгал, будто его ударили по голове.

– Что?

– Ты уснул с пониманием того, что можешь вообще не очнуться. Я слышал слова отца и дяди, они говорили, что старейшины не уверены, спишь ты или живешь во тьме и страдаешь. Ты сделал это, чтобы спасти свою жену, своих друзей, свое королевство. Я хочу поступить так же, поступить правильно. Скажи мне, где взять столько сил? Как набраться храбрости и не бояться? Я знаю о старшем сыне Мануса и его людях, о проклятии смерглов – как их души и тела веками рвали на части, и эта боль, ежедневные муки питали мощь духов и…

Кристана трясло. Гелиена тоже. Он приблизился к нему и опустился на колени. На лице сына отражалось с трудом высказанное чувство – страх. Вся прежняя надменность оказалась лишь рисовкой. Ему действительно было страшно.

– Я боюсь. Я не хочу быть проклятым, не хочу такой судьбы, отец.

Кристан наконец-то снес все преграды, что выстроил между собой и окружающим миром. Он больше не закрывался и позволил увидеть себя настоящего. Гелиен сразу заметил круги под глазами, но сначала решил, что Кристан просто развлекался всю ночь, а теперь понимал: он практически не спал из-за постоянно мучивших его кошмаров.

Гелиен сжал его руку.

– Послушай меня, бояться – это нормально, но ты должен запомнить одно: пока я жив, с тобой и с мамой ничего не случится. Ты не разделишь участи смерглов, клянусь. – Он унял свою дрожь, хотя внутри него все продолжало греметь, словно там носился табун лошадей. Сын ни в коем случае не должен видеть, что ему тоже страшно.