Небо в кармане! (СИ) - Малыгин Владимир

Мария Сергеевна Удомская ещё несколько раз наносила визит соседям, подолгу вела беседы с княгиней Дарьей Александровной, расхваливала её дочерей, всячески старалась поддерживать добрые соседские отношения. Каждый раз её сопровождали обе дочери. Тем в последнее время нечем было заняться. Серж замкнулся, никуда не выходил из своей комнаты, ссылался на необходимость готовиться к поступлению в училище. Жорж уже неделю как не показывался вообще нигде. Мария Сергеевна пыталась расспросить дочерей, что такого произошло, что такая сплочённая компания молодых людей вдруг ни с того ни с сего распалась, но внятного ответа ни от Маши, ни от Лизоньки не добилась.

Откровенно говоря, она и рада была такому исходу, потому что чувствовалась в младшем Катыкове некая гнильца. И вот наконец-то можно спокойно вздохнуть и перестать тревожиться за старшую из дочерей. Нет, ни о какой влюблённости Марии в Жоржа и речи не шло, уж о чём, о чём, но об этом бы княгиня сразу узнала. Материнское сердце подсказало бы, да и тайн особых у обеих дочерей от маменьки не было. А вот увлечённость была, умел Жорж произвести впечатление на барышень красивыми разговорами. Сколько раз она пыталась образумить Машу, прекратить эти гуляния, регулярные выезды на реку.

Как старалась вдолбить в голову старшей необходимость более тесного общения, нежели дружеские, с младшим Шепелевым, и всё зря. Со слов дочери младший Шепелев по всем статьям проигрывал младшему Катыкову. Одно только упоминание о Николае Дмитриевиче заставляло дочь кривиться.

Дальше случилось то, о чём она всё это время боялась думать. Все эти новомодные игры привели к закономерному итогу — Николай упал с крыши сарая и сильно побился. Дочери говорили, что вроде бы как даже руки-ноги переломал. Но в последнее утверждение верилось слабо, иначе как объяснить тот факт, что княжич уже через неделю весело бегал по своей усадьбе? Это Мария Сергеевна своими глазами видела.

На радость матери, Машенька впервые начала проявлять какой-то живой интерес к княжичу.

Так что, слава Богу, что всё закончилось, что пропал куда-то этот Жорж…

К сожалению, сам глава семейства Шепелевых постоянно был чем-то занят, за все визиты только раз получилось застать его в усадьбе, да и то князь быстро поздоровался и тут же удалился, сославшись на некие неотложные дела.

Марии Сергеевне было очень любопытно, чем же так занят князь, что не может выделить время на гостей. И ладно бы гостей, но и сама княгиня Дарья Александровна в приватном разговоре в порыве души тоже жаловалась на недостаток внимания со стороны мужа.

И наследник, младший Шепелев, тоже куда-то запропал. Как ни старались Мария с Лизонькой разговорить подруг, но сёстры княжича больше отмалчивались или отделывались незнанием. Подобная таинственность сильно интриговала Удомскую, толкала её на необдуманные поступки в виде настойчивых расспросов, заставляла снова и снова велеть закладывать экипаж и ехать в гости к соседям.

От этих постоянных разъездов коляска совсем было развалилась, но добрая соседка, видя такую беду, соблаговолила помочь, походатайствовала перед мужем и получила разрешение произвести скорый ремонт экипажа в своих мастерских. На время ремонта Марии Сергеевне была выделена карета Шепелевых. Мария Сергеевна для приличия немного поотнекивалась да и согласилась. Ведь это ещё одна причина, по которой можно чаще бывать у соседей.

А потом она увидела летящий по небу самолёт! И даже велела остановить карету, чтобы спокойно рассмотреть диковинную тарахтящую птицу.

Княгиня быстро сопоставляла в голове факты. И всё вставало на свои места. И постоянные отлучки по каким-то своим делам старшего князя, и его частые поездки в город, этот несносный управляющий с его грязными руками, после которого пришлось приказать отмыть всю карету. И даже отсутствие младшего Шепелева прекрасно ложилось в выстроенную теорию. Ведь дочери ещё тогда уверяли, что деревянным планером управлял именно младший княжич. Вспомнилось, каким злым и раздражённым выглядел младший Катыков, когда с Сержем и дочерьми вернулся в усадьбу с пикника. А она тогда не поверила, позже специально расспросила Дарью Александровну, так ли это. И получила утвердительный ответ к её полному удивлению. И недавно сгоревший сарай с последующей пропажей Жоржа, и добровольное заточение Сержа в своей комнате теперь тоже становились понятным.

Мария Сергеевна проводила глазами летящий над лугами самолётик, проследила, куда именно он полетел, и задумалась… Пожалела, что в эту поездку дочери остались дома, приказала разворачивать лошадей и ехать в имение Шепелевых. Нельзя было пропустить такое нерядовое событие…

Отец сдержал своё слово, собственноручно написал текст телеграммы. Ну и приказал управляющему отправить кого-нибудь потолковее в город, телеграфировать Паньшину о срочном вызове.

Поговорили с ним и о моём предложении о приобретении участка под строительство небольшого заводика. Здесь пришлось поспорить. Сначала отец намеревался удовлетвориться получением очередной привилегии и начал меня убеждать:

— Пойми, Николай, у тебя этих привилегий уже столько, что если с каждой будет по рублю в месяц капать, то ведро накапает! Зачем тебе вешать на себя лишние хлопоты? Ты просто не знаешь, что такое грамотно наладить производство! Это же нужно подобрать подходящее место, чтобы и дорога была, и рабочим было легко добираться. Ты же наверняка какие-то станки захочешь поставить, а это потребует электричества! Опять же столярные мастерские рядом с кузнечными не поставишь, не позволят. Из этого следует, что участок понадобится большой. Ты хоть представляешь, сколько на всё это дело может понадобиться денег?

— Нет, не представляю, — не стал спорить. — Знаю только одно. Свои самолёты лучше строить в собственных мастерских. Тогда и качество будет хорошее, и выгода больше получится.

— Насчёт качества согласен, а с выгодой нужно садиться и считать. И даже если это на самом деле будет настолько выгодно, то я пока не готов свои собственные средства вкладывать в незнакомое дело. Ты можешь дать гарантию того, что эти твои самолёты будут хорошо продаваться? Я вот думаю, что мало кто их будет покупать.

Отец посмотрел на меня, вздохнул и попытался смягчить свою резкость:

— Ты не думай, что я не желаю тебя поддерживать. Мне нужно, чтобы ты на жизнь смотрел с реальных позиций, а не витал в своих облаках. Понимаешь? А насчёт продаж я сужу по автомобилям. Их ведь на самом деле сейчас мало кто покупает. Не задумывался, по какой причине?

В ответ помотал головой. А и вправду, почему?

— Да потому, что с автомобилями хлопот больше!

— Да как же больше? — воскликнул, не выдержал такого несправедливого обвинения. — Что там конюшня, что тут гараж. Там сено и ячмень, тут бензин и масло. Одинаково, вроде?

— Но ты не учитываешь инерции мышления людей. Они веками привыкли на лошадках перемещаться, где всё знакомо, налажено, где понятно, что и как делать. А тут новое, неизвестное, дурно пахнущее и, к тому же, пожароопасное!

— А то сено не горит, — пробормотал лишь из одного чувства противоречия. Так-то отец прав, косность мышления никуда не делась. Всё новое трудно и долго приживается.

— Ещё как горит, тут ты прав. Но машин от этого больше не продают. Ты редко бывал в столице, поэтому не знаешь, как мало автомобилей ездит по улицам. А самолётов будут покупать ещё меньше. Разоримся, сын!

— Не разоримся! Мы же не будем в одно самолётостроение упираться! Наладим производство хозяйственной мелочёвки, подберём наиболее ликвидное из моих привилегий. Выйдем на самоокупаемость, никуда не денемся. А самолёты можно предложить военным.

— Тут ты прав. Если получить военный заказ, то… — отец спохватился. — А тебе это зачем нужно? Или ты передумал поступать в училище и решил стать промышленником?

— Мал я ещё для промышленника, — успокоил отца. — И в училище поеду. Отучусь, стану офицером, а там будет видно, куда дальше идти.