Леонард Карпентер - На запретном берегу
Пещера уходила вверх. По дну ее, перепрыгивая с уступа на уступ, сбегал поток, и путешественники решили подняться по его руслу. После нескольких часов восхождения по осклизлым камням они выбрались к самому потолку пещеры и оказались на большом леднике, из которого брал начало журчащий поток. Вокруг ледника вставали стены ущелья, столь высокие, что почти скрывали из виду белые шапки горных вершин.
Ущелье выглядело словно поле боя или сожженный восстанием город. Повсюду курились дымки, снег и лед покрывал толстый слой черного, жирного пепла. Не удивительно, что Стикс — если только это именно он брал здесь начало — был прозван Черной рекой. В этой стране льда и огня Конан, идя по снегу вдоль исходящего паром родника, заметил Каспиусу:
— Недавно ты сказал, что наш путь — путешествие в прошлое. Что ты скажешь сейчас, пройдя через болота и джунгли, которым, наверное, тысячи тысяч лет, и увидев, как самая древняя в мире река берет начало от черного снега? Не слишком ли далеко забрались мы в седую старину в поисках лотоса?
Каспиус, с большим интересом разглядывавший невиданную долину, покачал головой:
— Что ж, ради этого стоило прийти и увидеть такие чудеса, — ответил он. — Мы в начале начал, и стервятники больше не преследуют нас.
Конан удивленно взглянул вверх — и в самом деле не увидел черных птиц, чье присутствие стало для него так же привычно, как меч у бедра. Почему птицы оставили их, было загадкой. Спутники Конана, проследив за его взглядом, тоже подняли глаза и разразились восторженными воплями. Они почувствовали себя так, словно с них сняли проклятье.
Тонкий черный ручеек все извивался по льду, и Конан решил идти вдоль него. Подъем стал гораздо легче, им уже не нужно было обвязывать друг друга веревками и подтягивать по одному с уступа на уступ.
Идя мимо темных, иссеченных лавой и огненными брызгами камней, перепрыгивая по валунам, словно нарочно уложенным так, чтобы по ним удобно было ходить, Конан ощущал себя в каком-то древнем городе гигантов, нагромоздивших эти камни наподобие городской стены с множеством проходов и лестниц под ней.
Он невольно начал всматриваться в камни и заметил, что они действительно носили следы давнего присутствия здесь человека. То ему попадался кусок древней кладки, в которой камни были скреплены подобием раствора, то он замечал где-нибудь в стороне довольно правильный круг из больших валунов — остатки фундамента сторожевой башни. А то он натыкался на истертую, полуразрушенную лестницу в две или три ступени — такие или почти такие лестницы он мог видеть в любых холмах в Баалуре или в Хоршемише. Присмотревшись, он увидел, что собственно ручей течет по остаткам древней улицы.
— Ну, а об этом говорится в твоем древнем свитке, старик? — спросил северянин Каспиуса, помогая ему подняться по крутым ступеням. — Может, там упоминался какой-нибудь древний народ, живший среди льда и огня и питавшийся одним только серебряным лотосом?
Старый лекарь рассмеялся:
— Да-да, это и в самом деле можно принять за творение рук человеческих. — Конан удивленно взглянул на него, но, похоже, старик и в самом деле не замечал всего того, что ясно говорило Конану о присутствии некогда здесь человека. — Выглядит весьма и весьма забавно. Но, уверяю вас, Конан, это все сделала природа. Ветер и вода могут подчас нагромоздить удивительнейшие пейзажи!
Время близилось к полудню. Река вела их за стены ущелья, напоминавшие иззубренный клинок. Внезапно посреди «улицы» Конан наткнулся на забавное сооружение: на большом плоском валуне, отполированном до зеркальной поверхности, возвышалось нагромождение остроугольных камней, добольно точно воспроизводящее форму отдаленного вулкана. Конан подошел, чтобы рассмотреть поближе. У него за спиной раздалось восхищенное восклицание Каспиуса:
— Удивительно! Первый раз вижу, чтобы такие комбинации выпадали случайно! Я думаю, Конан, что будет полезно привести сюда и остальных, чтобы они тоже полюбовались на это чудо природы.
Разглядывая свою находку, Конан увидел, что она похожа на вулкан только издали, а на самом деле изображает скорее дворец или храм причудливой формы. В одной из стен были уложены рядом два плоских камешка правильной прямоугольной формы — это наводило на мысль о дверях.
— Ну? — заявил Конан, указывая на них. — Это, скажешь ты, тоже шутка природы? Оглянись, наконец, вокруг — не слишком ли правильно пересекаются здесь скалы и поднимаются вверх уступы?
— Да-а, — протянул Каспиус, оглядываясь. — Похоже, здесь и впрямь потрудились человеческие руки! Быть может, какие-нибудь заблудившиеся странники вроде нас?.. Но взгляните вон туда — неужели вы скажете, что тот камень тоже обработал человек? — Он ткнул пальцем в высокий вертикальный каменный столб, до блеска отполированный ветрами. — Но, впрочем, все это следует изучить, прежде чем делать слишком поспешные выводы!
— Изучай, но будь осторожен! — отозвался Конан и знаком велел двум баалурцам держаться поближе к лекарю. — Но учти, что долго я здесь задерживаться не собираюсь! — С этими словами Конан оставил лекаря у храма, а сам пошел вперед, перепрыгивая с камня на камень. За ним торопились его люди и бились об заклад, кто первым найдет истинный исток Стикса.
Забравшись на гребень утеса, Конан огляделся, щурясь от яркого солнца. Снег на вершинах и вдоль ущелья выглядел как-то иначе, чем утром. Конан присмотрелся…
Слепящая белизна на горном склоне была не чем иным, как сплошным ковром серебряных цветов. Они тысячами росли в каждой лужице, в каждой щелке, заполненной водой.
— Эхой, ребята! — позвал Конан. — Готовьте мешки — мы нашли то, что искали!
Шемиты с радостными криками кинулись рвать цветы, а Конан присел на камень и начал быстро высчитывать на пальцах. На сбор цветов им понадобится день, от силы — два; еще три дня займет сушка лепестков и заготовка их впрок. Самое большее, через пять дней они смогут отплыть.
Очень скоро солдаты вернулись с мешками, полными серебряных цветов. Эти цветки были больше и пахли сильнее, чем те, что они нашли в заводи. Оставив одного из солдат сторожить сокровище, Конан осторожно взял в руки два или три цветка и вприпрыжку помчался вниз, к Каспиусу.
Но за те несколько минут, что его не было, на площади перед храмом произошли некоторые изменения. Двери странного сооружения были распахнуты настежь, а Каспиуса с двумя его стражами нигде не было видно.
Оглядевшись, Конан увидел Нк'ча. Несмотря на протесты киммерийца, тот полез-таки в пещеру вместе с ним, не желая отставать ни на шаг. Теперь чернокожий людоед лежал на камнях лицом вниз, закрыв голову руками. От него невозможно было добиться ни слова, кроме бесконечного: "Джавала! Великий Джавала!"
![Роберт Говард - За Черной рекой [= По ту сторону Черной реки]](/uploads/posts/books/11728/11728.jpg)
