Егор Чекрыгин - Таинственный амулет
— Прекрати! — не выдержав, рявкнул Ренки. — Ты же спас королевство! Если бы не твои изобретения, возможно, сейчас армия республики маршировала бы по Тооредаану! Так чего ты разнылся как я не знаю кто! Это плохо, то нехорошо, — передразнил он манеру приятеля. — Вспомни, что ты мне сам говорил после той моей дуэли с оу Гаантом Краасом? Делай, мол, как считаешь нужным, что-нибудь да будет. Как-то так!
— Делай, что должно, и будь что будет, — с улыбкой поправил Готор. — Только вот делал ли я то, что должно, или то, что мне делать было проще и приятнее? Впрочем, ладно. Извини, что вывалил это все на тебя. Забудем. Давай лучше думать, что полезного можно сделать сейчас.
— Полагаю, — язвительно заметил Ренки, — тебе сейчас будет полезно пойти и извиниться перед почтеннейшим Йооргом. Ты наорал на него совершенно напрасно!
Профессор Йоорг был всерьез обижен и потому принял извинения довольно холодно. Но Готор был тем еще змием и умел найти лазейку даже в самую неприступную крепость. Он принялся задавать профессору вопросы о работе, и вскоре ледяная стена почтеннейшего Йоорга начала издавать звуки капели и растекаться мелкими лужицами, а уже минут через десять профессор болтал без умолку, делясь своими открытиями:
— Наверное, это не очень хорошо… Стоило бы, конечно, доверить эту работу специально обученным людям, которые занимаются исследованиями в специальных лабораториях университета Западной Мооскаа. Но, признаюсь: я не выдержал! Примерный состав я знаю, нужные компоненты нашел. И вот, извольте видеть: древние свитки, находившиеся в кладе Ваанююши, уже можно читать! Для этого-то и понадобилось всего-то… Впрочем, вам это, наверное, неинтересно. Но вот сами свитки… Такой специалист по древним языкам, как вы, благородный оу Готор, просто не может не заинтересоваться столь удивительным материалом!
— Действительно, профессор, это настоящий подарок. Я, признаюсь, не надеялся изучить эту находку еще в этом году и потому старательно загонял свое любопытство под камень. Это, я так понимаю, стандартный имперский. — Готор начал аккуратно перебирать свитки, ныне растянутые на специальных рамках. — А вот это уже очень интересно: какой-то переходный вариант между обычным russkim, в смысле языком Манаун'дака, и классическим имперским. М-да… Оказывается, russkij тут знал кто-то еще. И кто же это у нас такой будет? Лин'гасу, имя времен Манаун'дака, значит, умник принадлежал к знати ранней Старой Империи. Кстати, кажется, я это имя где-то уже мельком встречал. Так, а о чем он нам пишет? Что-то такое медицинское. Надо будет поинтересоваться у медиков, может быть, они знают этого персонажа.
— Даже я знаю, — прервал бормотание Готора профессор. — Странно, что не знаете вы. — Это же создатель самого первого медицинского трактата «О болезней лечении и травах полезных». Между прочим, племянник и ученик вашего любимого Манаун'дака, сын его сестры и ученика, тоже великих шаманов и лекарей. Да к тому же еще, по легенде, ученик демона Оилиои. Неудивительно, что он до сих пор считается одним из мудрейших людей за всю историю земли. В голове не укладывается, что вы, с вашими необъятными знаниями, не смогли его вспомнить!
— Признаюсь честно, — виновато развел руками Готор, — я как-то не успел всерьез проштудировать историю вашей медицины, хотя и подумывал. Но вечно всяческие заботы да проблемы…
— Все равно странно, — буркнул профессор Йоорг, с подозрением глядя на оу Готора. — Лин'гасу, конечно, не был столь известен, чтобы стать персонажем площадных театров. Но я предполагал, что всякий образованный человек не мог о нем не слышать! И что значит «вашей»? Будто у «вас» какая-то другая медицина.
— T'fu, elki, spalilsja, — пробормотал Готор нечто странное, а потом широко улыбнулся обезоруживающей улыбкой, развел руками и сказал: — Ну вот, а я не слышал. Уж так получилось. Не ругайте меня за это, профессор, слишком сильно. Давайте лучше посмотрим, что вы еще смогли извлечь из тьмы веков. Ого! Рука самого Манаун'дака!!! Очень интересно… Да, очень…
— Что там? — нетерпеливо воскликнул почтеннейший Йоорг, видя, что Готор впал в глубокую задумчивость. — Свиток мало того что сильно поврежден, так еще и написан на языке, который я практически не понимаю.
— Кое-что о его появлении и первых шагах в этом… в смысле… Э-э-э, знаете, профессор, возможно, даже хорошо, что вы не понимаете этот язык. — Готор надолго задумался, да так глубоко, что почти выпал из реальности. — Однако интересно, — продолжал бормотать он, обращаясь уже не столько к профессору, сколь к самому себе. — Даже упоминаний о свитках, в которых бы описывались события до пришествия братьев в Улот, я не встречал. Однако вот… Получается, что императоры что-то знали. Выходит, он все-таки оставил какие-то записи о переходе?
— Переходе куда? — нетерпеливо рявкнул почтеннейший Йоорг так, что ему бы мог позавидовать матерый сержант. — О чем вы вообще говорите?
— Да, собственно говоря, не важно…
— Как это не важно, если я вижу, что вы прямо-таки в лице переменились, прочитав этот свиток! — Обычно спокойный и рассудительный профессор был просто в ярости. — Когда-то, сударь, вы обещали мне раскрыть свою тайну, если я заслужу ваше доверие! Неужели после всего того, что мы пережили вместе, после наших путешествий и экспедиций, после той помощи, что я вам оказывал, вы все еще имеете основания мне не доверять?
— Ну-у-у… Возможно, вы и правы, профессор, — задумчиво ответил на это Готор. — Только вот… Должен вас предупредить, что после того как вы узнаете эту тайну, изменится не только ваш взгляд на мир, но и ваша жизнь в целом. До сей поры эта тайна была известна не более чем десятку человек во всем мире, и это по большей части весьма могущественные люди. За вами будут приглядывать, возможно, даже охотиться… Не хочу вас пугать, но может случиться так, что вас просто сочтут слишком опасным и прикажут убить, так, на всякий случай. И это уже не говоря о том, что за малейшую попытку раскрыть тайну другим, хотя бы намек на попытку, вас казнят как изменника и государственного преступника! Вы правда готовы заплатить такую цену за удовлетворение своего любопытства? Подумайте сами: ведь вы ученый, ваше предназначение — преумножать и делиться знаниями, а не скрывать их от всего мира. Тайна будет жечь вас изнутри, но, открыв ее, вы подведете не только своего короля и страну, но и своих друзей — меня, оу Дарээка, Одивию. Я надеюсь, что вы считаете нас своими друзьями? По плечам ли вам такая ноша?
Готор говорил столь страстно и убедительно, а взгляд его был столь выразительным, что профессор надолго задумался и молчал, наверное, не меньше десяти минут.
