Владимир Шимский - Дети Смерти
— Лучше бы ты его убил!
— Как бы не так, — толстый унрит похлопал себя по карману, — вот увидишь — не пройдет и хоры…
Дэн отвернулся.
— …как эти купят его, — сказал ему в спину унрит.
— Кто? — Дэн снова смотрел на толстяка.
— Вот эти… — Рука толстяка указывала в конец улочки.
Их было несколько. Они стояли возле хижины старого Урла и о чем-то совещались. Тела их наглухо закрывали все те же черные плащи. Вместо голов темнели капюшоны.
— Говорят, что они купили даже паршивого магри, — сказал толстый унрит.
— Мало ли что говорят, — буркнул Дэн.
Странные покупатели завелись в Унре. Таких еще не было. Дэн вспомнил своего. «Значит, его интересовал не я», — подумал он.
«Капюшоны», будто по команде, повернулись и уставились на него.
Неприятный холодок пополз по спине. Дэн вспомнил холодные глаза незнакомца. Неужели у них у всех… такие глаза? Они ему не нравились. Это Дэн понял ясно. Он невольно оглянулся, надеясь увидеть за спиной Малыша. Но Бигги грузил кумароны и был далеко.
Рослый человек в капюшоне, тот самый, который уже подходил к Дэну, что-то громко сказал на незнакомом языке. «Капюшоны» двинулись мимо торгующих. Они брезгливо рассматривали товар и, ничего не покупая, шли дальше. Казалось, они что-то ищут.
Дэн снова отпил из фляги. Подул легкий ветерок. Дышать стало легче. Один из продавцов помахал унриту рукой, и Дэн узнал немощного Урла. «Ему-то что продавать?» — подумал он.
— Сколько? — как и в первый раз, «капюшон» пристально смотрел на него.
И снова Дэн вздрогнул.
— Пять, — стараясь не смотреть «капюшону» в глаза, буркнул унрит.
— Ты говорил два, — холодно заметил незнакомец.
«Ничего я такого не говорил», — хотел было соврать Дэн, но осекся. Он вдруг ясно представил, как услышит в ответ каркающее и хриплое:
«А ведь обманывать нехорошо, Дэн. Оч-чень нехорошо!»
Человек в капюшоне спокойно отсыпал из кошелька пять драконов. Дэн не испытывал радости. «Значит, это был кто-то из них, — лихорадочно соображал унрит, — значит…»
— Гхм! — толстяк завистливо смотрел на Дэна.
— Не купили? — посочувствовал унрит. — В следующий раз…
2— …в следующий раз ты без меня на стражу не выйдешь, — заявил Малыш.
— А в-вот и нет… — таверна старого Игла закачалась и поплыла в Срединное море. Дэн тряхнул головой, отодвинул кружку с харутой в центр стола: «Пожалуй, хватит».
— А в-вот и нет, — упрямо повторил он.
Мимо проплыл хитро улыбающийся Игл.
— Какие новости в Коронате? — услышал унрит его заискивающий голос. За соседним столом покачивался на волнах бородатый перекупщик с таким же длинным, как у самого Игла, носом. Вопрос относился к нему.
— Никаких, — сказал бородатый. — И товар ваш никуда не годится.
Бородатый икнул. Хитрюга Игл повернулся и подмигнул Дэну: «Перекупщик, что с него возьмешь». Дэн подмигнул в ответ: «Ага, знаю я тебя, своего не упустишь».
— Мерзкое питье, — буркнул бородатый.
«Не нравится — не пей», — подумал Дэн. Он с интересом рассматривал свою мускулистую руку. Будто видел ее впервые. Грязные ногти, многочисленные ссадины, шрам от кисти до локтя. Рука… светлорожденного. Посмотрел бы на него отец. Дэн потянулся за кружкой.
За окном стремительно мчалась по небу серебристая Мона. Мимо таверны шумно протопала ночная стража. Хлопнула дверь. Многочисленные шумы мешали сосредоточиться.
— …в гавани… — услышал обрывок фразы Дэн. — Эти «капюшоны»… — говорил Бигги.
Дэн насторожился.
— Они заходили сюда. Днем, — теперь говорил Игл. — Спрашивали меня, где найти проводника. А я им: любого и берите. У нас все хороши. Дэна вот посоветовал.
— А они?
— А что они? Его ж, говорят, Ленивым зовут…
Дэн почувствовал, как руки сами сжимаются в кулаки.
— …неприятные какие-то. Скользкие, — продолжал Игл. — И харута им не по вкусу. И таверна грязная. И Дэн в проводники не годится…
«Знаю, почему не гожусь», — чуть не сорвалось с языка унрита.
— …четверо их было. А все вроде на одно лицо. И деньги. Таких в Коронате нет.
— С крестом? — вырвалось у Дэна. Он был уверен, что с крестом. — Плохой чеканки?
— Да.
«Из Моранны, — подумал Дэн. — Как они там друг друга называют? Кажется, братья…»
— Из Моранны? — встрепенулся за соседним столиком бородатый. — Что здесь делать этим святошам! — его нос, казалось, еще больше вытянулся. — Надо доложить в Руне.
— Коронату нет дела до Тан-Унратена, — это говорил Бигги, — впрочем, мне они тоже не понравились. Я разгружал их кумарон и случайно рассыпал один из тюков. Там была мука. Но на вкус — тьфу! — Малыш сплюнул.
— Зачем же везти сюда всякую гадость?
— Чего не повезешь ради денег.
— Это не мука, — заявил Бигги.
— А что же?
— Порох.
— Так много? — икнул бородатый. — Зачем?
Дэну вдруг страшно захотелось рассказать про слышанные им голоса, но, вспомнив о количестве выпитого, он прикусил язык. «От харуты, скажут, бывает и не такое. Нет уж. Хватит с них Мириллы». Судя по яростно раскачивающейся таверне, начинался шторм. И как это Игл умудрялся стоять на ногах? Краем глаза Дэн заметил, что Малыш убирает со стола его кружку. Затекли ноги. Больно впивался в бедро нож. Унрит попытался сесть поудобнее и чуть было не рухнул на пол. «А со мной расплачивались деньгами Короната. Почему?»
Дэн задыхался.
— Биг…
— ?!
— Я сейчас.
С трудом поднявшись, едва не опрокинув при этом и стол, и Малыша, и всю таверну старого Игла, унрит заковылял к выходу. Непослушные ноги не поспевали за телом. За спиной Дэна раздался смех. «Пускай, — равнодушно подумал он. — Пять драконов… Нет, уже четыре». Дверь была невероятно далеко. Прошло не меньше минты, прежде чем Дэн добрался до нее.
— Я сейчас…
Он вывалился на улицу.
Прохладный ночной воздух приятно ласкал разгоряченное лицо. Затейливо плясали в темно-зеленом небе звезды. Еще покачивались огни хижин и маячившие вдали факелы на башнях, но шторм затихал. В голове прояснялось. Дэн прислонился к стене. Из окна таверны лился приятный голубоватый свет, вырывая из темноты пустынную улочку, по которой метался ночной ветер. Волнами колыхалась красноватая пыль Магра. Зеленое небо, красная пыль, голубое окошко таверны. «Красиво», — подумал Дэн.
Скрипнула дверь. Из таверны высунулся нос Игл и уткнулся в прислонившегося к стене унрита.
— Послушай… сейчас… Биг… ха-ха… — не в силах сдержаться, Игл расхохотался на всю улочку. — Нет, ты только послушай…
