Владимир Шимский - Дети Смерти
Обзор книги Владимир Шимский - Дети Смерти
Читайте! Магр полон загадок — и страшных неожиданностей.
ДЕТИ СМЕРТИ
ПРОЛОГ
— Эй, не спи, — пробормотал Дэн и пребольно ущипнул себя за ухо. — Ну же, давай, — он приложил к щеке холодную сталь меча. Веки с трудом разлепились. Чтобы окончательно проснуться, Дэн несколько раз сильно тряхнул головой и замер. Тсс! Неужели? Где-то неподалеку глухо рычал таг, но сквозь это рычание унрит явственно различал и другой звук — осторожный, почти неуловимый и потому особенно опасный. Да, именно так они и подкрадываются — маленькие, хитрые, безжалостные. Не то чтобы он боялся, но из всех магрутов прыгучие магри вызывали какую-то особую гадливость. Вспомнилось странное хлюпанье (или причмокиванье?), раздававшееся всякий раз, когда какая-нибудь из тварей открывала свой острый, едва ли не острее унритского кинжала, клюв. Дэн поморщился. Хорош, нечего сказать! Уснул на страже! И ведь не в первый раз! Видно, не зря его прозвали ленивым. Обидно, конечно. В тридцать иров, да с таким прозвищем.
Дэн прислушался. Что-что, а слух редко подводил унрита. Шорох приближался. Судя по всему — перебравшийся через частокол магри, который теперь очень осторожно, не торопясь, подкрадывается к своей жертве. То есть к нему, к Дэну. Свесившись с площадки башни, унрит попытался разглядеть невидимого врага. Бесполезно. В который раз глаза подводили, бессильные перед спустившимися на Унру серебристыми сумерками. Другое дело — слух. Вот снова заворчал таг. Неподалеку тяжело вздыхало Срединное море. Громко помянул хриссу и всю ее родню подвыпивший Урл. «Ага! Нынче в таверне Носатого Игла большой сбор», — подумал Дэн. И тут же мелькнуло в голове: пока он спал, магри мог натворить в городе немало бед. «А может, это кто-нибудь из городской стражи?» Не так-то просто определить на слух, где магри, а где человек. Особенно, если этот кто-то подкрадывается под покровом темноты. Дэн вздохнул. Он ненавидел окружавшую его серебристую мглу. Зрение его, прекрасное при дневном свете, угасало с последними лучами Таира. Минов на десять он, пожалуй, видел, но дальше — только неясные тени да тусклые огни унритских хижин. По ночам Дэн полагался на слух, равного которому не было во всем Унратене. А что толку? Разве не безрассудство стоять на страже без глаз? Все равно что сражаться без рук, разговаривать без языка. Но рассказать о своей ночной слепоте? Нет! Уж лучше считаться ленивым, чем слепым.
Шорох приближался. Теперь отчетливо слышались мелкие шажки. Так ходит магри. Или ребенок. Но никакой ребенок, никакой взрослый унрит не подойдет к городской стене среди ночи. Дэн до боли в суставах сжал рукоять меча. Магри. Не очень страшный, но уж больно противный. Помесь птицы и еще невесть чего. Прыгучего и вонючего.
«Днем проще: пальнул из арбалета минов за сто, и никакого запаха. А подпусти прыгучего магри поближе, и тут уже не стрелять впору, а заткнуть нос и бежать куда подальше. Если магри, то скоро я это почувствую», — решил Дэн.
Он успокоился. Подумал, что хорошо было бы крикнуть в серебристую мглу:
— Эй, кого там хриссы носят?!
Но не крикнул. Нельзя. Спугнешь магрута. Уйдет он в город, а там… Хорошо, если напорется на стражу. А если нет?
Ожидание действовало на нервы. Ярко освещенный пламенем факела, Дэн был неплохой приманкой для существа, которому ничего не стоило одним прыжком добраться до площадки, где стоял унрит. Но магри почему-то не прыгал. Вместо этого он протопал до самой башни и стал неторопливо подниматься по скрипучей лестнице. Дэн взглянул вниз. В отблесках пламени маячила неясная тень. «Пускай поднимется выше», — подумал он, не понимая, почему ночной гость отличается полным отсутствием запаха, свойственного его мерзкому роду. К тому же на ногах магри, как определил на слух Дэн, были самые что ни на есть унритские кожаные сапоги, а во фляге на поясе отчетливо плескалась вода. Дэн вдруг почувствовал, что ему хочется пить. Он облизнул пересохшие губы и чуть не рассмеялся: ну конечно же — Малыш Бигги!
— Биг? — осторожно окликнул Дэн.
— А кто же по-твоему? — сказал, неторопливо поднимаясь по лестнице, тот, кого звали Бигги. — С таким зрением нельзя быть унритом. Странно, как это ты до сих пор жив.
— А ну тебя!.. — Один только Бигги знал про его недостаток. Потому и приходил иногда на башню, принося Дэну бесценный дар — свои глаза. «Мог бы и догадаться», — с досадой подумал унрит.
— Не сомневаюсь, что ты принял меня за магрута, — в голосе Бигги слышалось сочувствие. — Хорошо еще, не снес мне голову. — Он стоял на площадке и с любопытством разглядывал мрачную физиономию стража.
2Море шумно вздыхало. Огромные соленые языки вылизывали гавань, пенные гребешки волн тянулись к небу, норовя причесать всклокоченную ветром облачную гриву. Немало уже унритских лодчонок лежало на берегу. Иные болтались в сумасшедшем танце, то взлетая к самой Моне, то проваливаясь в бездну, сиротливо протягивая небу мачты. Казалось, сама Серебристая повелевает этой бешеной пляской. Чем стремительнее становилось мелькание Моны в разрывах туч, тем яростнее метался огонь на сторожевых башнях, тем громче ревел ветер. Тем длиннее становились болтливые языки.
«Хорошая ночь для магрутов», — сказали бы молодые.
«Для воспоминаний», — поправили бы их старики.
В такие ночи всей Унрой овладевало беспокойство. Горели в хижинах и землянках огни. Суетились у горшочков со снадобьями жены унритов. Потягивали огненную харуту их мужья, кружились головы, и целые стаи странных необъяснимых созданий Магра проносились в воспаленных огненной водой глазах. Люди хватались за мечи. Просыпались разбуженные страшными боевыми криками больные, тщедушные малыши. Одуревшие от сна матери вскакивали с жестких лежанок и успокаивали плачущих детей песнями, такими же тягучими, как сонная жвачка, такими же бесконечными, как темные страхи погибельного Тан-Унратена.
Но не магрутов боялась Унра. Вспоминала она рассказы старых унритов, немногих уцелевших в самый страшный для города ир — ир Водяной Стены. Давно это было. Беда пришла среди бела дня. Море вдруг обмелело до самого горизонта. Как зачарованные, смотрели люди на необыкновенное зрелище — холмистую равнину Срединного моря, сплошь заросшую диковинными водорослями. Рассказывали, что лежал на дне водяной дракон. Он вспенивал воду непомерно длинным хвостом и издавал страшный вой, от которого раскалывалась голова, а из ушей текла кровь. Рассказывали, что люди на сторожевых башнях видели вдали удивительный город с круглыми каменными домами и высоким куполообразным строением посреди. Рассказывали, что Таир из золотого сделался черным. Что люди в мгновение ока поседели, и самые молодые уже ничем не отличались от стариков.
