Павел Корнев - Падший
– Эге-гей! – проорал выскользнувший следом лепрекон, прошелся по брусчатке колесом и юркнул в ближайший переулок.
Я выругался и зашагал прочь. Чему радовался надоедливый коротышка, осталось для меня загадкой.
К лавке «Механизмы и раритеты» вернулся в сумерках – в мастерской татуировщика просидел весь день, освободился уже в начале девятого. Входная дверь лавки оказалась заперта, пришлось идти к черному ходу.
Александр Дьяк запустил меня внутрь и встревоженно поинтересовался:
– Все в порядке?
– Все просто замечательно, – улыбнулся я в ответ, – если только вы не забыли забрать мои костюмы.
– Даже не сомневайтесь, – указал изобретатель на три объемных бумажных пакета, что стояли рядом с выделенным мне чемоданом.
Я вернул халат хозяину лавки, а потом размотал с руки влажную марлю и встал у зеркала. На мне и в самом деле все заживало как на бродячем псе. Опухоль уже спала, покраснение ушло. Святой Георгий протыкал копьем дракона, боевой конь топтал страшенную гадину копытами, та обвивала бицепс длинным чешуйчатым хвостом. Можно было разглядеть каждую чешуйку, каждое звено кольчуги, каждую заклепку доспехов коня и всадника.
Вторая татуировка – охвативший предплечье чуть ниже локтя браслет из разнообразных по форме крестов, напротив, – была выполнена нарочито грубо и броско. Полагаю, такой она и задумывалась, очень уж схож был стиль исполнения с набитой на груди восьмиконечной звездой и цепью на шее.
Выкинув марлю в мусорное ведро, я избавился от распоротой рубашки, брюк и грязных носков. В одном из пакетов обнаружилось несколько новых сорочек и чистое белье, из другого достал светлый прогулочный костюм. Переоделся, прицепил на пояс кобуру и, разложив по карманам «Цербер», патроны, нож и бумажник, встал перед зеркалом.
Увиденным остался целиком и полностью доволен. Нигде ничего не топорщилось, нигде ничего не задиралось и не торчало. Не было даже видно, что под пиджаком скрыт немалых размеров пистолет.
Оправив жилетку, я позвал изобретателя:
– Александр!
– Да, Леопольд Борисович? – прошел в мастерскую хозяин лавки и выставил вверх большой палец. – Отлично выглядите! Совсем другое дело!
– Надеюсь, вы не передумали насчет поездки на воды?
– Нет, что вы! Уже выправил билеты. Приеду завтра. Последнее время работаю над портативной версией передатчика электромагнитного излучения, поэтому сложностей с переездом не будет.
– Берегите себя.
– Мы ведь увидимся на курорте?
– Разумеется! – с беззаботной улыбкой соврал я. – Приеду через пару дней. Я вас найду.
– До встречи!
– До встречи.
Я распрощался с изобретателем и с легким сердцем вышел за дверь. Горный воздух точно пойдет старику на пользу. И какая, собственно, разница, будет он там заниматься своими изобретениями или наблюдать меня? Никакой, право слово…
По Леонардо-да-Винчи-плац я прошелся, не без удовольствия ловя на себе заинтересованные взгляды местных барышень, и, поскольку господину столь представительной наружности разгуливать по улицам, нагруженным чемоданом и объемными пакетами, было не с руки, поймал извозчика и отправился в отель со всем возможным комфортом.
Погода к вечеру откровенно испортилась, небо затянули наползшие с океана тучи. Резко потемнело, но при этом сильно парило, а резкие порывы ветра несли по тротуарам пыль. Надвигалась гроза.
Извозчик подвез меня прямо к «Бенджамину Франклину», я расплатился с ним и поспешил укрыться от пыльного смерча в фойе отеля. Подошел к стойке портье, и тому потребовалось сделать над собой определенное усилие, дабы опознать во мне давешнего постояльца.
– Господин Шатунов! – расплылся он в улыбке. – Тоже съезжаете?
Я опустил взгляд на дорожный чемодан в руке, но сразу встрепенулся.
– Что значит – тоже?
– Госпожа Монтегю просила рассчитать ее и заказала поездку на вокзал. Вы не знали?
– Как-то это все неожиданно, – озадаченно пробормотал я. – Она еще здесь?
Портье повернулся к разделенному на квадраты ячеек шкафу и подтвердил:
– Ключ еще не сдан.
Я кивнул и без особой надежды уточнил:
– Не в курсе, что могло повлиять на ее планы?
– Не могу сказать, – ответил портье, но все же предположил: – Возможно, корреспонденция?
– Корреспонденция?
– Да, корреспонденция.
– Благодарю! – кивнул я и поспешил к лифту. Поднялся на четвертый этаж и увидел, что перед моей дверью лежат газеты, а перед номером Лили ничего нет.
Корреспонденция? Хм…
Отперев номер, я прошел внутрь и принялся изучать газеты.
«Биржевой вестник» сразу отложил в сторону, вряд ли Лилиана отслеживала котировки ценных бумаг, а только взял «Столичные известия» и сразу прикипел взглядом к передовице. «Облава на душителей Кали!» – гласил заголовок статьи, в которой говорилось, что сегодняшним утром полицией метрополии было убито шестеро сектантов, подозреваемых в причастности к дюжине нераскрытых убийств. На зернистой фотографии было запечатлено укрытое простыней тело, опознать злополучный переулок не составило никакого труда. И полицейского рядом с покойником – тоже; в объектив фотокорреспондента попал старший инспектор Моран.
Я ослабил шейный платок и тяжело опустился на стул.
«Гильзы! – осенило меня. – Болван, ты оставил в переулке гильзы!»
А на гильзах – отпечатки пальцев. Как только криминалисты снимут отпечатки пальцев и проверят их по базе, меня неминуемо объявят в розыск, и об этом сразу станет известно императорской разведке. Если окружение наследницы престола полагало, будто из госпиталя после операции похитили мой хладный труп, то теперь им откроется правда и на меня объявят охоту.
Да, я сильно изменился внешне и обзавелся паспортом на другое имя, но даже так скрыться от всевидящего ока правоохранительных органов будет совсем непросто. Чем раньше покину Атлантиду, тем лучше.
Сегодня же перебраться на континент? Хорошо бы, но, увы, не вариант.
У полицейского следствия было достаточно времени, чтобы проверить по картотеке снятые с гильз отпечатки пальцев, а первым делом ориентировки на задержание рассылаются как раз по морским и воздушным портам. Дорога на континент мне заказана, слишком высок риск попасться.
И что делать?
В задумчивости я посмотрел на дверь смежного номера и потер переносицу.
Лилиана решила вернуться домой из-за газетной статьи, и сейчас это обстоятельство играло мне на руку. В сутолоке Центрального вокзала молодая пара, едущая на воды, не привлечет внимания констеблей. Выберусь из города без проблем. И вовсе не обязательно сходить с поезда в Монтекалиде: железная дорога пересекает всю Атлантиду; просто отправлюсь на западное побережье, а уже оттуда переберусь в Новый Свет.
