Алан Фостер - Флинкс на планете джунглей
Эх, если бы на свободе была Пип… Давно уже карликовый дракон не оказывался таким беспомощным.
Как бы то ни было, прежде чем действовать, необходимо получше разобраться в ситуации.
— А со мной что будет?
Ответ Коерлиса был вполне предсказуем:
— Вот тебя-то мы с собой и не возьмем. Я еще не решил, то ли убить тебя прямо сейчас, то ли растянуть это удовольствие. Соблазнительна и мысль оставить тебя на растерзание местной флоре и фауне. По части способов убийства они гораздо изобретательнее меня. С другой стороны, тебя могут выручить туземцы. И когда появится первая экспедиция, ты будешь разгуливать тут на свободе, пусть даже в перьях и набедренной повязке. А вдруг явится пресса и попросит у тебя интервью? — Он задумался. — Может, перерезать тебе ахиллесово сухожилие? Тогда ты не сможешь ни ходить, ни лазать, и долго здесь не протянешь.
— Мы не пойдем с тобой, — внезапно заявила Тил.
Флинкс бросил на нее предостерегающий взгляд, но она продолжала тем же тоном: — Ты не вернешься к своему шаттлу. Лес не допустит этого.
— Да что там, справимся как-нибудь. Должен признаться, по пути сюда у нас была пара несчастных случаев, но зато уцелевшие сделали для себя выводы. А поскольку ты будешь нашим проводником, я просто уверен, что все закончится благополучно.
Тил медленно покачала головой:
— Это совершенно не важно. Вы не знаете, что тут можно делать и чего делать нельзя. Вы не умеете смотреть и слушать, не чувствуете, когда необходимо затаить дыхание. Вы не умеете эмфедить. Вы невежи, каким был и Флинкс, когда мы встретились с ним несколько дней назад. Но хуже всего то, что вы слишком самонадеянны.
Здесь самонадеянность убивает человека быстрее, чем невежество.
— Вот почему я и хочу, чтобы ты по пути давала нам полезные советы. — Коерлис взмахнул пистолетом. — Учти, в твоих интересах, чтобы мы уцелели.
— Я же сказала — это совершенно не важно, — безо всякого вызова, очень спокойно ответила Тил. — Что в моих силах? Только предостерегать вас об опасности, только исправлять ваши ошибки. Однако изменить вас я не в состоянии, а ведь именно это решает все. Вы умрете, даже не успев понять, что вас убило. Между прочим, один из вас уже обречен.
Все, что говорилось до сих пор, не произвело сколько-нибудь заметного впечатления на Коерлиса, однако последние слова Тил потрясли его. Флинкс понял это, хотя выражение лица его врага не изменилось. Дело в том, что именно в этот момент пробудился Дар Флинкса.
Флинкс поспешил узнать и настроение подручных Коерлиса. Пилер с вызовом глядел на Флинкса, но на самом деле прятал страх. Женщина держалась неплохо, но чувствовалось, что она страдает от какого-то неизвестного, чисто физического недуга. Могучий нечеловек спокойно анализировал ситуацию, удерживая извивающегося в его руках Двелла.
— О чем ты тут болтаешь, мартышка? — раздраженно спросил Коерлис, заметив, как побледнели лица Пилера и Айми. — Нам ничто не угрожает. Карликовый дракон вышел из игры, а без него этот тощий ублюдок никому не причинит вреда. Чего нам бояться? Женщины с двумя детьми? — Он шагнул к Тил. Кисс вцепилась в мать, в ужасе следя за каждым движением злого небесного человека. — Только про одного из присутствующих можно сказать, что он уже обречен, — потому что я сейчас же прикончу этого придурка. — Он показал на Флинкса. — Ты мне по-прежнему нравишься, милашка, но я, знаешь ли, взбалмошный. Не вынуждай меня изменить отношение к тебе. — Он ткнул ее стволом пистолета в живот.
Тил спокойно выдержала его взгляд.
— Нет, я имела в виду другого небесного человека. Прислушавшись к ее эмоциям, испуганный Флинкс понял, что она говорит правду. И тут Тил указала на Айми. Вся кровь отхлынула от лица женщины:
— О чем это она, Джек-Джакс? Вели ей заткнуться. Пусть возьмет свои слова обратно!
Коерлис презрительно скривил губы:
— Возьми себя в руки, Айми. Ни у кого из нас нет никаких проблем.
— Мне все еще нехорошо.
— Как и всем нам. Ты лекарство приняла?
Она невидяще смотрела прямо перед собой:
— Н-нет. Меня лихорадит: то худо, то ничего. Я думала, и так пройдет.
— Примешь лекарство — и все пройдет. — Коерлис посмотрел на Му'Атахла: — Отпусти парня, Чаа. Никуда он не денется. Вскрой большую аптечку и введи Айми максимальную дозу антибиотика полного спектра действия. Это еще вчера нужно было сделать. — Последние слова он пробормотал еле слышно, оглянувшись на Айми.
Как только Му'Атахл отпустил Двелла, тот бросился к матери и встал рядом с ней в боевую стойку. Изогнув свою удивительную шею, нечеловек принялся зубами расстегивать ранец из водонепроницаемой ткани у себя на спине.
— Бесполезно, — твердо произнесла Тил. — Это кристиф. Айми со страхом посмотрела на нее:
— Что?
Флинкс не сводил взгляда с пистолета, которым Айми размахивала, не отдавая себе в этом отчета; потеряв голову от ужаса, она могла в любой момент открыть стрельбу.
— Кристиф, — повторила Тил, — У тебя в волосах. Дрожащей рукой блондинка ощупала букет сверкающих, как драгоценные камни, цветов.
— Ты это имеешь в виду? Цветы, которые я ношу?
— Не ты носишь кристиф, — серьезно ответила Тил. — Кристиф носит тебя.
— Не понимаю, о чем ты бол…
Внезапно Айми пошатнулась, у нее обмякли ноги. Видимо, то же самое произошло и с руками, потому что пистолет выпал. Флинкс вздрогнул, когда оружие ударилось о дерево, но выстрела не произошло.
Коерлис шагнул к своей помощнице:
— Айми! Какого черта?
Она озадаченно посмотрела на него, открыла рот, чтобы ответить, но вместо слов оттуда вылетело несколько белых жгутиков, извиваясь, словно черви. Айми потупила взгляд, и на ее лице появился такой ужас, какого Флинксу никогда еще видеть не доводилось. Женщина попыталась заговорить, но жгутики мешали ей. Потом у нее вылезли из орбит глаза, и она повалилась навзничь.
Потрясенные Коерлис и Пилер стояли, не зная, что делать. А жгутики все лезли изо рта потерявшей сознание Айми; вот они уже вьются по ветви. Костюм Айми расползался прямо на глазах, и из десятков, сотен дыр выныривали извивающиеся тонкие щупальца. Они прорывались из легких, плеч, груди, шеи, живота и бедер своей жертвы.
Первой мыслью Флинкса было, что это какие-то паразиты вроде глистов, но очень скоро он понял, что все гораздо проще. Прекрасный букет кристифов был цветущей частью грибницы или какого-то иного неизвестного науке растения. Не понимая, что делает, женщина сама посеяла семена гибели в свои золотистые кудри, а там они пустили корни и нашли себе пищу. Грибница незаметно распространилась по всему телу, и наконец ей стало тесно в нем.
