Наблюдатель (СИ) - Широков Даниил

Лори, напряжённо вздохнув, отпустила его восвояси, напоследок обменявшись поклонами.

В то же время, никак не отреагировав на гром и молнии возле котла, на телеге на спокойных тонах разговаривали с пленниками два героя.

Рты они освободили только Кирагасу с Эстебаном. Лафас, увидев, как ребята обнажили клинки, предпочёл не дёргаться. Напротив эльфа на скамью сел Арт, напротив Эстебана — Ирис, многозначительно положив руки на рукояти мечей.

— А вы, новички, оказались знаменитостями, — хмыкнул Кирагас, чьи жёлтые глаза поблекли, хотя взгляд был полон силы. — Сад, значит? Слухи-то иногда оказываются правдивы… Скажи, а, Эстебан?

— Заткнись, — прорычал гном в бороду. Он слегка дрожал — ночь на холоде явно не пошла ему на пользу. Седые волосы слиплись, как и у эльфа, а часть бороды и вовсе заледенела. — Хуже не то, что это Сад, а то, что это Легион. Пропади я пропадом… Лучше бы остался в Железных Горах да батрачил в шахте…

— Поздно сожалеть, — сказала Ирис, с искренней злобой глядя в глаза начальнику каравана. — Знаете, я думала, что проблемы с доверием — это временно. Оказалось, в словах Фолла была чистая правда. В этом мире нельзя никому верить.

— И что? — огрызнулся Эстебан. — Поняла — и радуйся, сука! — и сплюнул, целясь в девушку, но промазал, попав прямо на свою бороду. Арт остановил дёрнувшуюся было Ирис за плечо, покачав головой. Перевёл взгляд на Кирагаса, замолчавшего, как ему и сказал Эстебан. Эльф посмотрел в ответ — и где-то там, в глубине, сквозило сожаление. Эльф всё-таки когда-то был рыцарем — и не мог не испытывать чувство вины за то, что делал.

— Ты так рассказывал о своём прошлом… — на вдохе протянул Арт, а гном лишь расхохотался. Тут уже Ирис, не выдержав, ударила кулаком, сметая лёд с бороды Эстебана. Кирагас продолжал молчать. — Кирагас… Ты же был героем. Ну, рыцарем, пускай — название не важно. Клялся защищать справедливость и закон, спасать тех, кто в спасении нуждался… Как ты мог пойти на похищение и продажу своего родного народа?

— Слышал, Кирагасина? — толкнул гном того плечом, вновь заржав. — Ха! Этот малец взывает к совести! К совести, мать мою за ногу!

— Ответь, пожалуйста, — пальцы Арт сжались вокруг рукояти клинка.

Кирагас, помотав головой, тяжело вздохнул.

— Паренёк… Надеюсь, тебе никогда не придётся делать тот выбор, который вынужден был сделать я.

— О-о, теперь у нас тут изливание души! — вновь завёлся гном. — Какой же ты выблядок, Кирагас! Каким был, когда я тебя подобрал, таким и остался! Тьху, собака… Чтоб тебя свиньи обосрали!

— Объясни, — твёрдо стоял на своём парень. В его голосе отражалось волнение, напряжение, и чистая юношеская обида на обманутые идеалы, которым он был так верен. Ирис не вмешивалась, хотя ей очень хотелось врезать Эстебану ещё разок.

Эльф выпрямился, прислонившись спиной к краю повозки.

— Деньги, Арт, — тихо произнёс он. — Мы все тут из-за денег. Я, Лафас, Ульринадин и Гор. У нас с Лафасом и Улей волчий билет — я соврал, мы ушли не сами. Нас выгнали из ордена с позором. Кроме как ухода в наёмники, выбора у нас особо не было. Всё, что мы умеем — это воевать… — он замолчал, закрыв глаза. — Мы не просто не смогли смириться с поражением от Империи — мы пошли напрямую к Совету Сенстонии. Глупая идея, очевидно. Но… Что сделано, того уже не вернуть. Давай дальше… Наёмниками мы зарабатывали копейки, а потом как раз вовремя подвернулся Эстебан с его заманчивым предложением… Остальное ты и так знаешь.

Ирис с сожалением вздохнула. Частично Кирагаса и его отряд можно было понять. Но никак не оправдать.

— Зачем идти на такое? — не сдавался Арт. — Деньги… Есть много других способов заработать.

— Для рыцаря, выгнанного с позором? — криво усмехнулся Кирагас. — Не-а, не-а, ни за что. Мы потому и зарабатывали так мало, потому что никому не хотелось иметь в сопровождении или на деле кого-то вроде нас.

— Верно, потому вы и со мной! — хохотнул гном. — Потому что вас, сынков шлюх, никто не хотел к себе брать! А я приютил! Приютил — и что в итоге? Не справились, насрали в портки и сидите тут теперь…

— Ещё одно слово — и тебе насрут на лицо, — процедила Ирис, блеснув зелёными глазами. — Буквально. Не фигурально.

Гном, судорожно сглотнув, замолчал.

Кирагас покачал головой, снова посмотрев на парня.

— Я не горжусь тем, что делал. Но признаю, что делал это по доброй воле, — его голос больше не дрожал — видимо, эльф смирился с тем, что судьба всё-таки настигла его. — Нам нужны были деньги — и мы их получили. Что что, а своё слово в таких делах гномы обычно держат. Говорила мне Анко бросить всё и перебраться на восток… Жаль, не послушал.

— Мне… Тоже жаль, Кирагас, — выдохнул Арт.

Шаблоны в его голове стремительно рушились — он всё больше и больше понимал, что людям свойственно меняться. Что они не всегда постоянны — и что порой тяготы и обстоятельства заставляют их делать вещи, противоречащие принципам и идеалам. Рыцари, воины в сияющих доспехах, герои, призванные, чтобы привнести в Крэйн добро и свет — никто не исключение. Арту, маленькому герою, вскоре тоже предстоит выбор. И далеко не один. Внутри себя он решил, что не отступит от своих слов. Он защитит тех, кого поклялся защищать… И спасёт мир, как полагается герою. Но обязательно ли для этого убивать и разрушать? Да, это тёмная, обратная сторона героизма, которую уже успел увидеть Арт. Но ведь и свет остаётся во тьме! Поэтому, не отступая от самого себя, парень решил стать этим светом, прекрасно зная о тьме. И начнёт он…

— Кирагас, — парень поднялся, поднимая вслед за телом и клинок. Эльф тихонько рассмеялся, кивая ему. Но вместо удара Арт положил меч на плечо начальнику охраны. Тот невольно вздрогнул, недоумённо глядя на оружие возле его шеи. — Я восстанавливаю тебя в должности рыцаря. И принимаю в орден — где я его глава, а ты — мой подчинённый.

Ирис, округлив глаза, смотрела на разворачивавшееся действо. Как и Эстебан, скривившись рожу, словно и впрямь наелся чего-то коричневого и явно невкусного.

— Мой орден… Он без имени, — кашлянул Арт, сохраняя серьёзное выражение лица. — Но там служат люди, желающие заслужить прощение. И я, как его глава, клянусь — они его заслужат.

— Ты… Серьёзно, паренёк? — скулы эльфа подрагивали, а в его голове кружился целый ворох мыслей. Одна выделялась среди них. Та, которую он решил озвучить. — Ты предлагаешь мне… Мне? Искупление?

— Да, — кивнул Арт. Взгляд его янтарных глаз выражал две вещи — желание помочь сошедшим с пути справедливости и уверенность в собственных словах. Критические обстоятельства, переворот устоев — всё это подтолкнуло парня к принятому решению. К тому же, Фолл учил его никогда не сомневаться в своих чувствах. Что в жизни, что во время боя. — Примешь ли ты моё предложение о вступлении?

— Я… — Кирагас опустил взгляд, посмотрев на связанного Лафаса. Старый товарищ по ордену тихонько кивнул. — Да. Принимаю. Клянусь в верности до самой смерти и после неё. Клянусь духами ветра и леса, клянусь Иггдрасилем, что не предам и буду служить верой и правдой.

— Меня устраивает, — улыбнулся Арт, убирая клинок с плеча Кирагаса. А затем он разрезал путы в два лёгких движения, полностью освобождая эльфа. Тот, выдохнув, принялся разминать затёкшие запястья. — Твой друг… — Арт повернулся к Лафасу, сидевшему чуть поодаль на той же скамье, что и он. — Полагаю, вы с ним одного мнения.

Эльф кивнул, и парень развернулся к последнему пленнику, разрезая и его верёвки. Наконец, они оба стояли на повозке на коленях, зачитывая единую для всех рыцарей всего континента клятву верности. В этот раз — официальную. Закончив, вслед за Артом они спрыгнули в снег, а герой задержался, обратившись к Ирис.

— Я объяснюсь перед Маркусом. И спасибо… Сестра.

— Пожалуйста, младший, — хмыкнула Ирис, всё ещё до глубины души потрясённая случившимся. Она ни за что бы не подумала, что Арт, по её представлению, наполненный грёзами о героизме и юношеским максимализмом, сможет принять столь взрослое и взвешенное решение. Сама она ни за что не стала бы прощать работорговцев, как бы сильно их ни понимала. — Тогда я подойду попозже. Мне… — она посмотрела на Эстебана, сжавшегося в комок под её взглядом. — Ещё есть, чем тут заняться.