Валерий Большаков - Варварский берег
Грузчики катили бочки и волокли тележки, доверху нагруженные тюками.
Скрипучие лебедки с усилием перетаскивали на палубы толстые сетки с ядрами. Бочонки с солониной и прочими припасами закатывали по сходням.
Щеголеватые офицеры и матросы, одетые по-крестьянски, выглядели очень деловито, направляясь по исключительно важным делам. Например, горло промочить в ближайшей таверне.
Покрутив головой, Сухов приметил молодого офицера, чье лицо внушало доверие, и подошел к нему, приподнимая шляпу.
– Олегар де Монтиньи, – представился он, – капитан этой славной посудины.
– Анн Илларион де Турвиль, – поклонился его визави, – капитан во-он того красавца!
Тростью он указал на 50-пушечный фрегат «Дюк», едва заметно покачивавшийся на рейде.
– Каким ветром в наших краях, шевалье? – поинтересовался де Турвиль с улыбкой.
– Попутным! – рассмеялся Сухов. – Еще зимой мы били испанцев в Вест-Индии, а нынче, имея на руках королевский патент, полны желания колошматить берберов. Не подскажете ли, кому мне представиться?
– Лейтенант-генералу Дюкену, маркизу дю Буше. Я также имею честь служить под командованием этого способнейшего флотоводца, который не даст спуску и самому де Рюйтеру! Авраам Дюкен давно бы уж вышел в шефы д’эскадрэ, если бы не одно печальное обстоятельство – он гугенот.
– А, стало быть, – подхватил Олег, – все неумехи, но зато верные католики ставят Дюкену подножки.
– Именно! – воскликнул Анн Илларион. – Старине Аврааму по-дружески советовали перекреститься, но в вопросах веры он тверд. Или тут вся загвоздка в упрямстве. Между нами говоря, характер у лейтенант-генерала отвратительнейший!
– Лучше быть под началом ворчуна и зануды, – усмехн улся Сухов, – чем вельможного дурака, только и умеющего что ножкой шаркать.
– Полностью с вами согласен, шевалье! – горячо одобрил де Трувиль. – Постойте… Вы что-то говорили о Вест-Индии…
– Мы там корсарствовали, – ухмыльнулся Олег. – Гоняли испанцев в хвост и в гриву, грабили их и топили.
– О-о! Так и я прошел корсарскую школу! Только мальтийскую. Впрочем, испанцам от нас тоже доставалось. Ну, не буду отрывать вас более, шевалье. Рад был познакомиться! – Дружески пожав руку Сухову, Анн Илларион добавил: – Дюкен, скорее всего, находится на флагмане. Это «Сен-Эспри».
Раскланявшись с де Турвилем, Олег отправился искать плавсредство, готовое доставить его на флагманский корабль.
Он уже присмотрел небольшой гукер «Изольда», готовившийся к отплытию, и хотел было переговорить с командой насчет того, чтобы подбросить его к «Сен-Эспри», когда стоявший неподалеку человек, по виду старый матрос, окликнул его:
– Ищете кого, шевалье?
Сухов внимательно посмотрел на матроса.
Легкая небритость и потрепанная одежда флотского плохо сочетались с правильной речью и хорошими манерами.
Лицо у него выглядело усталым, а горькая складка в уголку рта выдавала человека, привыкшего к неудачам.
– Это ваш гукер? – полюбопытствовал Олег.
– Тут много моего… – неопределенно протянул матрос. – А к чему вам «Изольда»? Для увеселительной прогулки? Мм?
– Мне надо прогуляться к «Сен-Эспри», – усмехнулся Сухов, – представиться начальству.
– О, так вы капита-ан! Офицер пера? Мм?
– Офицер шпаги, с вашего позволения, – холодно поправил флотского Олег. – Хоть у меня в ножнах и палаш, сударь, я с удовольствием доказал бы вам, что умею с ним обращаться. Вот только у меня нет привычки затевать дуэль с безоружным.
– Не горячитесь так, шевалье, – криво усмехнулся матрос. Повернувшись к гукеру, чья немногочисленная команда молча наблюдала за разговором, он крикнул: – Готье! Погоди пока.
– Слушаюсь, ваша светлость! – долетел ответ.
– Ах, вон оно что… – медленно проговорил Сухов. – Уж не с маркизом ли дю Буше я имею честь беседовать?
– Уж, – буркнул флотский и отрекомендовался: – Лейтенант-генерал Дюкен.
Олег подтянулся.
– Олегар де Монтиньи, капитан флейта «Ретвизан», – отчеканил он. – Его величество удостоил меня офицерским патентом, а я выбрал местом службы Флот Леванта.
Дюкен протянул руку, и Сухов вручил ему свой патент и письмо от Луи-Виктора.
– Герцог де Вивонн просил передать вам лично.
Лейтенант-генерал, насупившись, с кислым видом, ознакомился с грамотой за подписью короля, а затем вскрыл письмо.
Лицо его несколько просветлело во время чтения.
– Так, значит, пират… – проворчал Дюкен. – Что ж, меня это устраивает – все эти корсары с флибустьерами, конечно, натуры необузданные, зато они с кораблем на «ты». Позвольте спросить, шевалье, а почему вы избрали именно Тулон?
Олег ухмыльнулся.
– Хочу надрать задницы берберам, господин лейтенант-генерал.
Тут всю ворчливость и занудство маркиза дю Буше как рукой сняло, и он весело расхохотался.
– Тысяча чертей! Мне это нравится! Только учтите, шевалье: берберы – дьявольски коварны, и сила за ними немалая. На море они опаснее испанцев и голландцев вместе взятых!
Сухов тонко улыбнулся.
– Это ничего, мы тоже не пальцем деланные.
– Как-как?! О, это надо запомнить! Что ж, на этом будем считать представление завершенным. Готовьтесь, шевалье! Вам первому сообщаю приятнейшее известие: через три дня выходим в море! Решено навестить Хаджи Хусейн-дея, прозванного Меццоморте и объявившего себя адмиралом пиратов. Надо будет поставить его на место!
– Слушаюсь, господин лейтенант-генерал!
Три дня прошли, но эскадра Дюкена так и не смогла покинуть пределы Тулона – офицеры пера не пустили.
Эти волокитчики повязали лейтенант-генерала массой формальностей и кучей бумаг.
Лишь на пятый день, окончательно рассвирипев и клятвенно пообещав лично килевать всех, от коменданта и ниже, Авраам Дюкен вывел корабли в море.
Эскадра была построена в две колонны – в левой шли большие корабли, следуя в кильватер за флагманом.
Передним мателотом «Сен-Эспри» был «Дюк», за «Дюком» поспешал 46-пушечный «Шеваль-Марин».
Справа рассекали волны четыре корабля поменьше: два флейта, «Ретвизан» и «Галлард», пинас «Хамекон» и 24-пушечный фрегат «Лежер».
Придерживая шляпу на ветру, Олег созерцал строй.
– Красиво идут! – послышался голос Быкова.
Сухов кивнул не оборачиваясь.
– Два лишних дня как дураки простояли, – пробурчал Пончик. – Любой лазутчик давно уже предупредил бы Меццоморте. Угу…
– Ну, если верить рассказам об этом пирате, – проговорил Олег, – бегать от нас он вряд ли станет. Скорей уж сам набросится.
Тут Быков замялся, но всё же задал давно мучавший его вопрос:
