Крис Уэйнрайт - Золотой павлин Сабатеи
— Почему твоя сестра оказалась у него? — вновь повернулся Конан к цирюльнику.
— Ее насильно сделали наложницей одного чиновника, и она… Она… — Рыдания вновь душили Юлбаша. — Она отравила его.
— Всего трое твоих людей знают, в чем дело. Прямо сейчас я позову их, и вы по-тихому уйдете в горы. Там поживешь несколько дней, тебе это будет полезно, клянусь Кромом. Остальным объявим, что ты пал от рук наемных убийц, — торжественно сказал варвар, — а что происходит на самом деле, никто знать не будет. Даже Испарана, — захохотал киммериец, согнувшись пополам и хлопая себя ладонями по коленям. — Если проспит твои похороны, конечно, — добавил он, утирая выступившие от смеха слезы.
Джунгир-хан шутку не вполне оценил, как-никак речь шла о его собственных похоронах, но собрался на удивление быстро. Через некоторое время труп человека в ханских одеждах лежал в шатре, готовый к погребению, а варвар продолжал прерванный ужин, но уже в одиночестве.
— Сука шангарская! — с трудом разгрызая подгоревшее мясо, честил он Махтара. — Мало того, что человека безвинного загубил, так еще и баранину испортил, потомок вислозадого осла!
Глава пятаяПодходя к «Туранскому соколу», варвар услышал какой-то шум и грохот, доносившийся изнутри.
Он остановился неподалеку и прислушался: это вся таверна хором, стуча кружками, подхватывала припев известной песни, которую выводил чистый высокий голос.
«Подожду, — решил киммериец, — не буду портить хорошую песню».
Он прислонился к стене и слушал разухабистый мотив:
Вина налейте нам по целой кружке! Полней пусть брызжет пенная струя. Спешите к нам, веселые подружки, Для вас распахнута душа моя. Хмельной напиток силы бесконечной. Его испив, бессонный враз заснет, Глоток вина разбудит ум беспечный, И, как богов слеза, на душу упадет. Нам без него ни радости, ни света. И если ты надежду потерял, То не конец, послушай-ка совета, Испей — все обретешь, чего желал! Мертвец, хлебнув его, восстанет из могилы. Где нет вина, там холод или мрак. Подарок солнца, кладезь божьей силы, И кто не пьет его — больной или дурак! Великий плод лозы ярко-зеленой, И что могло бы в мире с ним сравниться? Ни трон, ни золото и ни корона. Его лишь вволю дай напиться! Оно всего превыше под луной, И даже боги, от забот устав своих, Тропой небесной возвратясь домой, Блаженство обретут, вина испив!Варвар дослушал песню и толкнул ногой дверь. Хозяин даже не взглянул на вошедшего. Подперев голову рукой, он масляными глазами следил за девушкой, которая только что пела и теперь, подбоченясь, слушала одобрительные возгласы всей таверны. Опомнился Бехруз, только когда почувствовал, что острие клинка уперлось ему в бок.
— Ты ведь узнал меня? — Из-под низко опущенного капюшона на него недобро глядели сверкающие холодным синим огнем глаза. Огромная фигура нависла над стойкой. — Пойдем, поговорим, подальше от посторонних ушей. — Киммериец слегка надавил на кинжал. — Если дернешься, вшивая тварь, прирежу, как свинью!
Подталкиваемый клинком, Бехруз покорно прошел за занавеску и свернул направо в каморку, где хранил кое-какие припасы. В помещении было темно, если не считать скудного лунного света, который едва пробивался сквозь запыленное оконце под самым потолком.
— Зажги лампу, ублюдок!
Трясущимися руками хозяин таверны нашарил огниво и запалил слабый фитилек масляной лампы. Гость откинул со лба капюшон, и Бехруз увидел лицо киммерийца.
По взгляду, словно врезавшемуся прямо в мозг, хозяин понял, что, если он неправильно себя поведет, до последнего вздоха ему останется меньше времени, чем нужно голодной собаке, чтобы проглотить кусок хлеба.
— Чего ты хочешь? — с трудом выдавил он из себя.
— Помнится мне, — ответил варвар, — что совсем недавно ты пользовался неким сонным порошком. Так, паскуда?
— Я ничего не знаю… — попытался отвертеться Бехруз.
Конан оглянулся по сторонам и сбросил крышку с большой бочки, стоявшей в углу каморки. Он опустил туда палец и понюхал.
— Что там?
— Т-тра… Травы засаливаю, — стуча зубами, ответил Бехруз.
— Отлично, зимой все пригодится, — одобрительно кивнул киммериец и неожиданно для хозяина схватил его за пояс и за ворот рубахи и резко окунул в бочку вниз головой, погрузив в нее тело несчастного чуть не по самые колени.
Рассол немилосердно щипал глаза, заливался в уши и в рот. Бехруз отчаянно барахтался в своих соленьях, захлебываясь и пуская пузыри. Конан подержал его так немного, потом вытащил и поставил на ноги. Дав ему увесистый подзатыльник, чтобы очнулся, варвар вновь повторил свой вопрос. На этот раз Бехруз, отчаянно ловя ртом воздух, утвердительно кивнул.
— Я всегда считал, что рассол прекрасно освежает память, — флегматично заметил киммериец. — Где этот порошок?
— К-кончил… — Договорить Бехруз не успел, поскольку вновь оказался головой в рассоле.
На этот раз варвар подержал его там чуть подольше.
— Я тебя прирежу сейчас, крысиная морда, — вытаскивая кинжал пообещал киммериец, когда Бехруз вновь обрел способность что-то соображать. — Я не шучу. Если не получу порошок, то, клянусь Светлооким, останки твои будут гнить в этой бочке.
Бехруз опять отчаянно закивал головой.
— Молодец, — похвалил его варвар, — давай, показывай. Где он?
— На к-кухне…
— Ты все-таки тупее, чем кажешься на первый взгляд, — мягко улыбнулся киммериец. — Даже я своим варварским умом понимаю, что ты хочешь позвать на помощь. А дурак ты потому, шангарский помет, что не научился в столь зрелом возрасте хорошо разбираться в людях. Если надо будет, то я всех твоих поваров нашинкую в мелкую лапшу за считанные мгновения.
Бехруз начал понимать, что ведет себя неправильно. Он часто задышал и снова согласно закивал головой:
— Я дам, дам тебе порошок, только отпусти.
— Совсем ты дурак, шакалья задница, — с издевкой в голосе ответил Конан, — кто ж тебя теперь отпустит? Ты сейчас прикажешь нарезать мяса, мы с тобой возьмем порошок и пойдем к твоему другу Махтару.
Бехруз вздрогнул, но в руках киммерийца особенно не подергаешься. Варвар, не обратив внимания на его движение, тихим голосом продолжал:
— Мы покормим твоим мясом собак, и, если они не заснут, значит, ты меня обманул. Тогда там уснешь ты, — зловеще улыбнулся киммериец, — навечно, разумеется…
