Гарри Гаррисон - Стальную Крысу — в президенты
Выиграть во всепланетных выборах за один день невозможно. И неважно, сколько людей проголосует за Харапо, жульнический компьютер признает победу ненавистного Сапилоте.
Как только я подумал о подделанных в пользу диктатора голосах избирателей, в моей голове зародилась идея.
Почему бы и нет? В конце концов, перенос выборов не такая уж и скверная новость.
Я послонялся из угла в угол, взлохматил волосы, налил в стакан рона, выпил, потер подбородок и совершил все остальные действия, которые обычно подстегивают деятельность серого вещества. Должно быть, один из этих приемов сработал, и в моей голове внезапно сформулировалось решение проблемы. Подпрыгнув, я ударил в воздухе пяткой о пятку. Схватил телефон и набрал личный номер де Торреса. Через секунду экран ожил.
— В чем дело? — поинтересовался маркиз.
Лицо на экране непрерывно дергалось, из динамика доносился цокот копыт. Маркиз скачет верхом, а аппарат, как я понял, прикреплен к передней луке седла.
— Один вопрос, если не возражаете.
— К вашим услугам.
— На планете теоретически правит демократическое правительство. Значит, есть конституция?
Голова маркиза подпрыгнула и вновь появилась на экране, он кивнул.
— Теоретически, верное слово. У нас есть конституция, по которой мы имеем все, что душа пожелает. На деле же на планете царит полное беззаконие, все, кому дают, берут взятки, все, что плохо лежит, крадется. А на бумаге, да, у нас демократия…
— Меня сейчас интересуют только бумаги. Где мне найти текст конституции?
— Конституция есть в банке данных компьютера замка. Распечатка лежит на окне в библиотеке. А почему вы спрашиваете?
— Очень скоро узнаете. Спасибо.
Я накинул халат и поспешил в библиотеку. Анжелина и сыновья завтракали на балконе. Время для разъяснений еще не пришло, и мимо высокой открытой двери я прокрался на цыпочках.
Копию конституции я нашел там, где и сказал маркиз. Открыв пухлый том, я застонал. Девять тысяч страниц мелкого печатного текста. Одному с такой работой не справиться.
Но вовсе не обязательно просматривать страницу за страницей самому. «Не делай работу, которую за тебя сделает другой» — вот мой девиз.
Я включил компьютер, отыскал в банке данных текст конституции, составил и запустил простенькую программу. Налил рона и, ожидая, пока умная машина отыщет крупицу золота в куче навоза, принялся листать том. Конституция была написана с использованием полудюжины различных стилей; текст, полный туманных, ничего не значащих фраз, изобиловал сокращениями и аббревиатурами. Вскоре я понял почему. Сочинил конституцию Сапилоте не сам, а настриг статей из законов различных планет. Хорошая и плохая новость одновременно. Плохая, потому что компьютер потратит на анализ уйму времени. Хорошая, потому что среди этого бюрократического бреда непременно найдется то, что мне надо.
По полу библиотеки пролегли тени, прежде чем компьютер выдал результат — вторую сноску к пятому подпункту приложения сто семнадцатой статьи. Я быстро пробежал по строчкам глазами и почувствовал прилив сил. Перечитав сноску еще раз медленно, я станцевал перед мерцающим экраном джигу.
— Эврика! — не в силах сдержаться, закричал я. — Эврика!
Я ввел слово «эврика» в голосовой модулятор компьютера, и по библиотеке прокатилось:
— Эврика!
Я пощелкал кнопками, и по залу понеслось, отражаясь, накладываясь друг на друга, многоголосье:
— Эврика! Эврика! Эврика!
В дверях, прижимая ладони к ушам, появилась Анжелина.
— Что значит сей хор безумцев? Ты решил проблему?
— Да, моя дорогая, решил! — Я схватил ее за руку, и мы закружились по залу. — Не говори никому, но я решил неразрешимую задачу! Молчал до последней секунды, не хотел прослыть пустомелей. Я пришел к заключению, которое не осмеливаюсь даже произнести вслух, боясь, что подслушают враги. Если они узнают, то легко избегут моей ловушки. Но они не пронюхают, я расскажу только тебе, дорогая! Сегодняшними вечерними новостями я приведу Сапилоте в бешенство. Пошли в студию, смонтируем выпуск новостей.
Я не садист и тому, что наш выпуск новостей испортит вечернюю телепрограмму, не радовался. Но без этого не обойтись.
Программу, которую я решил заменить нашим выпуском новостей, можно с легкостью потом повторить, хотя не вижу особой причины зачем. Это был фильм из длиннющего сериала о жизни психов. Наследники помещали своих престарелых родителей в дом для умалишенных с ласковым названием «Уют», а делами там заправляло семейство садистов… Сюжет вы сами представляете. Добавлю лишь, что сериал назывался «Не возлюби отца своего» и его, как утверждала заставка, смотрели сто восемь процентов телезрителей. Видимо, некоторые смотрели его дважды, а то и трижды.
Как только мы закончили монтаж выпуска новостей, сыновья прогнали тест и подтвердили, что наши блоки на спутниках работают безукоризненно. Кодированные сигналы из гостиной замка передавались на антенну на крыше, оттуда — на спутник над нами, с этого спутника сигналы ретранслировались на остальные, с них — обратно на поверхность планеты на телерадиовышки, дальше — на телевизоры наших потенциальных избирателей. И все эти сложности ради того, чтобы сегодня вечером они увидели великолепное зрелище.
— Осталось три минуты, — сообщил Джеймс, засовывая в плейер кассету. — Отец, ты уверен, что, увидев заставку политической передачи, зрители не повыключают телевизоры?
— Повыключают? Ну нет, они прилипнут к экранам. Сейчас убедишься.
Наша семья расселась перед телевизором. Наверно, подобную мирную картону в этот час можно было наблюдать по всей планете. Отцы семейств уселись в мягкие кресла перед светившимися экранами со стаканом пива или чашкой кофе в руке. Матери рядом делали какую-нибудь нехитрую домашнюю работу, например, вязали детские башмачки или просматривали налоговые декларации. Детишки вертелись тут же. Слуги жались в своих хижинах перед устаревшими и обшарпанными телевизорами. Весь мир замер, затаив дыхание, в ожидании любимой программы.
И вот она началась. И через минуту была грубо прервана простым нажатием кнопки. Экран мигнул, на нем появилась Анжелина, на ней такая же униформа, как на дикторах центрального телевидения, на столе перед ней — микрофон, фон в точности дублировал привычную студию.
— Дорогие зрители, у меня для вас неприятная новость. — Голос Анжелины дрожал. — Совершено убийство. Нет, убили не ненавистного диктатора, это было бы слишком радостным событием. Кандидат в президенты сэр Гектор Харапо сейчас вам расскажет, что случилось. После краткого сообщения будет возобновлена обычная программа, так что не выключайте телевизоры.
