Две луны (СИ) - Румянцев Евгений

Смотри-ка, развивается форт. А ведь ни что не предвещало, когда сбегали отсюда из поселка. И люди стали веселее и увереннее. — размышлял Петр, зашкуривая новые древки. — Значит, пока в правильном направлении дышим. Шестнадцать человек маловато, конечно для наших задумок, но половину уже можно смело отправлять для работ внизу. Или хотя бы пятерых, плато точно надо полностью исследовать. И еще вниз с разведкой сходить. Надо опять совет форта устроить, там всех распределим, а то одному мозгов явно не хватает. Вместе надо прикинуть, чтобы сразу после Зова немедленно начинать действовать, а пока готовиться ко всему.

Ближе к вечеру погода временно наладилась, и Петр объявил сходку Совета форта, выгнав остальных из грота. Надо было проверить на всякий случай силки, набрать дрова и по возможности сделать ужин. Вдруг в силки кто-нибудь попался, мясо у них закончилось, а тратить брикеты пайков особо не хотелось ввиду будущих вылазок. Да и после мяса ели их с большой неохотой. Все-таки, несмотря на необходимую калорийность, были они безвкусные и воспринимались, как пища, с трудом. Заодно поручили Ежику обстоятельно рассказать новеньким все расклады. Русских опять было только двое, по колонистам явно сделали квоты от наций. Вроде был еще украинец, но он остался в поселке, не желая общаться. Зато у них появился свой моджахед. Он оказался курдом, прибывшим из Турции. Американцы ему конкретно не нравились, неизвестно по каким причинам. А увидев гончарный круг, он сразу заявил, что воевать ему надоело, братья раскиданы в могилах по всему миру и лучше будет, если он займется ремеслами, как его отец. Самому Петру было пофигу, кто входит в отряд Форта, и он спокойно взял его к себе. Это Игорь ратовал за сплочение русской нации на чужбине и сетовал, что их среди отряда было только шестеро. Муня, которого за русского он не считал, язвительно заметил, что без других бойцов форта, в поселке они давно бы огребли и свои имперские замашки он сейчас бы осуществлял в загоне для рыбы, вбивая в его забор свежие деревяшки под руководством толстого негра с огромным достоинством.

Сначала Петр попросил высказаться о жителях Форта, кому что в них нравится и наоборот, и, исходя из этого, кого куда устроить или перенаправить на другие виды деятельности. Хунг сразу сказал, что ему пока все равно, надо сначала определиться с общими задачами и многое станет ясно. Профессор тоже высказался в таком же духе и сказал, что он после изготовления лопат и гончарного круга остался не у дел и попросил новых задач, к которым можно приложить его знания ученого. Муня с Выживальщиком яростно начали обсуждать остальных, но делали это, как встретившиеся на улице дворовые коты, и Петр, поняв полную бессмысленность своей задумки перешел на задачи, по его мнению стоящие перед Фортом в ближайшее время. Во — первых, пещера. Хоть плюшки на этот раз они не получили, исследовать ее надо было дальше. Это ложилось на тот же состав, что был в прошлый раз. Петр еще предложил включить в него Ежика, в расчете на прохождение какого-нибудь очередного завала. Сразу вспомнив про количество глины после него и то что забыли попробовать купить полиэтилен, у Выживальщика вмиг испортилось настроение, и он попробовал откосить от пещеры. Профессор сказал, что надо попробовать из кожи придумать сделать какие-нибудь обмотки для ног, защищая хотя бы их от попадания глины к стопе и сразу после Совета он этим сразу займется. Игорек вяло согласился, заметив, что свободной кожи после этого опять не останется, пора назначать на ее выделку отдельного человека, раз Профессор сам хочет заняться шитьем и рукоделием. Вспомнили про соль. Ее относили в поселок и показали Ляо. Он очень заинтересовался ею, только с ценой пока не определились. Петр предложил привлечь к этому американца, после схватки с ящерами безапелляционно заявившего, что лучше он останется с ними. Пусть высчитает трудозатраты на 100 грамм продукта, сверит их с теми, что в поселке у изготовителей второго ранга, некоторые они уже знают и умножит, скажем на два. И еще на треть с учетом доставки. Если цена на соль будет их устраивать, то можно заняться ее выпариванием. Ну и для себя конечно. Профессор заявил, что из мешка принесенной земли получилось порядка полкило соли. И на ее выпаривание вместе с подтаскиванием дров и ходкой за землей ушел целый день. Тут и считать нечего, все элементарно. Если у горшечника за два дня выходит четыре кувшина, и он просит за них по пять медяков, то заработок без налогов у него серебрушка в день, не считая расходов на инструменты. И соль в этом случае надо продавать по полуимпериалу за кило, дешевле невыгодно, тем более, что они пока — единственные поставщики столь необходимого всем товара. Муня уважительно поглядел на Профессора и сказал, что тот мудр, как боги, а богам можно доверять. Решили поставить это производство на поток и выделить на это одного человека, желательно меняя, чтоб однообразная работа не сильно утомляла. Дальше речь зашла про охоту. Здесь было все попроще, на нее надо было выделить пятерых во главе с Хунгом. Охотники не должны были пересекаться с теми, кто будет исследовать плато, а вот с вылазкой вниз к степи все обстояло намного сложнее. Но Хунг уверил, что найдет грамотного человека из охотников, который будет способен организовать засаду на тропе, главное, чтоб все целы остались, а если будут возвращаться без добычи, не так уж это и страшно. Ну, в крайнем случае поголодают чуток, зато в дальнейшем оценят это нелегкое ремесло.

На поле тащиться было неохота, но тут довериться было мало кому. Решили, что туда сходят Пастух, Муня и Ежик, который себя неплохо проявил в жизни отряда и вроде подходил для подобного мероприятия. Надо было прокачивать парня, уж очень он ему нравился. Муне поручили кроме сбора травы получше исследовать местность при подходах к полю, сделав перед ним большой полукруг и узнать, что находится за лесом. Дальше обсуждали нижний лагерь. Петр напомнил Выживальщику его ответственность за него и предложил для начала сгонять туда с новенькими и заодно посмотреть, кто на что сгодится. Уже на месте рассчитать, сколько надо человеко-дней, чтоб до холодов или сезонных ненастий нижний лагерь был готов к приему 20–25 человек со всеми пожитками. Для начала надо было вырубить весь кустарник и все, что могло укрыть подкрадывающихся врагов или зверей. Разметить площадки для сна и определить место набирания воды и гигиенических процедур. На этом совещалово пришлось закончить, потому что опять зарядил дождь и уже промокший народ жалобно просился в грот. Обсуждение прогулки по плато и вылазку в долину под плато решили отложить на потом. В силки все же попался один кролик и на ужин похлебали бульончик с пайками.

Через день все же удалось пойти в пещеру. Профессор выполнил свое обещание, и Петр с товарищами щеголяли в отличных бахилах-фонариках, крепящихся тонкими лентами кожи и снизу, и сверху. И ногам стало теплее и от острых камней ниже колена теперь была хоть какая-то защита. — Умная мысля приходит опосля. — емко выразился Игорь, надев обновку. — Я ведь зимой постоянно такое использовал, а здесь не догадался. Вот, что значит стать первобытным человеком. Все мысли о жратве и битве со зверьем.

— Молодец, профессор, светлая голова. — поддакнул Пастух. До завала они добрались за три часа. Шлось ходко, места были узнаваемы, да и сами подземные звуки не вызывали отторжения. Уже запомнили, где поставить руку или ногу в трудных местах, где требовалась акробатика. Сам завал немного расширили. Но после того, как небольшая груда камней оторвалась от глины и чуть не похоронила Игоря, решили больше не такого не делать. Пролезть можно, и нефиг в этом месте тоннель для метро рыть, опасная штука выходит. Глиняную галерею проходили долго и муторно, потратив на ее преодоление безумное количество времени и сил, пройдя метров 400 или 500. Она вывела в большой зал с высоким потолком, внизу которого шумела вода, вот только надо было спуститься туда метров на двадцать, протиснувшись сквозь огромные глыбы. Сняв с себя по несколько килограмм глины и малость передохнув, полезли вниз. Пришлось задействовать веревку, иначе вылезти обратно без нее не было никакой возможности. А так жалко было отрезать эти одиннадцать метров! Оказавшись у большого ручья, уже больше похожего на речку, Пастух сразу заявил, что не умеет плавать и полез по стене. Он достаточно ловко, прямо, как паук, цеплялся за выступающие неровности и вскоре удачно спрыгнул на полочку около лениво бурлящего потока. Петру хуже давалось лазанье по отвесной стене, оставалось только позавидовать ловкому сыну гор. Пройдя несколько метров, он грохнулся в воду и испуганно побарахтавшись в ней, присоединился к Пастуху.