Две луны (СИ) - Румянцев Евгений

Все просто. Гостиница на первом этаже. Проживание — медяк с человека. С вас двенадцать кредитов, если я не ошибаюсь.

— А за голову сколько? — вкрадчиво спросил Петр.

Казначей вмиг почуял подвох и ответил, гордо надувшись и чеканя слова.

Если ты о тварях, то не забудь, что ваши горные туземцы тоже входят в нашу колонию!

— Если ты, уважаемый, так считаешь, то гостиница для нас должна быть бесплатной, и, кроме того, вы нам возместите две попорченные стрелы, которыми были убиты ящеры.

Деньги за оплату гостиницы в голове нахохлившегося толстяка начали потихоньку уплывать из казны, но он был намерен сражаться за них до победного проигрыша.

— Необходимо совещание руководства поселка, чтоб решить данный вопрос, у меня пока нет необходимых полномочий, а насчет стрел полный бред. Пока неизвестно, кто убил тварей.

Он продолжил потише, но было поздно, окружающие их колонисты заинтересованно слушали спор.

— Толстый, плати, ребята заслужили. Многие со второго этажа видели эти стрелы. — раздался голос.

— А русского азиата еще больше народу видели, как он глотки чешуйчатым вскрывал, чтоб наконечники достать. — добавил еще кто-то.

— Может, они и не наши, но без них мы бы до сих пор задницы от дерьма на речке отмывали. — заключил седой негр и демонстративно сплюнул казначею под ноги.

— Стоп, стоп! Стража, велите всем успокоиться. — заюлил тот, оценив то, что пора сматывать отсюда, как из Афганистана, а то злые бородатые люди, кстати очень похожие на моджахедов, могут и побить невзначай. — Попрошу без эмоций. Я понимаю, сейчас все после нашей победы разгоряченные, но это не повод для необдуманных спонтанных решений. Господа! Совет обязательно выслушает имущественный иск русских в установленном порядке и примет соответствующее решение. Закон обязательно восторжествует!

— Толстый, ты начинаешь меня утомлять своей болтовней. Мои люди хотят отдохнуть, и я сейчас же хочу выслушать ответ!

— А то мы попробуем и в твоей шкуре поискать наконечник! И уверен, он обязательно найдется, хоть и не для стрелы. — влез в разборку Муня, счастливый от возможности поддеть казначея.

Петр оглянулся. Весь отряд стоял позади него и скалился, обсуждая, чтобы каждый сделал с толстяком после его нелепой патетической речи. Видно, забыл, с кем имеет дело. Жители поселка тоже перешучивались в основной массе, но были и хмурые лица, явно неодобрявшие действия своего начальства, ставившие под удар поселок. Подбежавшие на крики казначея стражники с каменными лицами и вовсе делали вид, что так оно и надо, и их абсолютно не касается этот бессмысленный спор. Из мэрии, не торопясь, вышел сам голова и подошел к образовавшейся толпе вокруг Петра с казначеем.

— Что опять? Кто бузит? — спросил он, обращаясь ко всем.

Толстяк тут же подбежал к нему и принялся неразборчиво шептать тому на ухо свою версию произошедшего. Тот выслушал, оглядел всех и коротко заключил:

— Толстый, ты — дебил! Немедленно устрой русских в гостинице и пусть там приберутся перед их заселением. И пока прибираются, дайте им воду помыться и привести себя в порядок. Потом накормите и дайте им браги из наших запасов. Сегодня они это заслужили, будь я проклят! Верно, народ?

Удовлетворенный вопль, вырвавшийся из глоток, стал ему ответом. Мэр шутливо всем поклонился и добавил: — А с тобой, жирный говнюк, мы завтра поговорим. Питер мне уже доложил про исчезновение копий. Если хоть одно из них пропало, другое мы тебе выделим персонально. Ты сядешь на него и будешь так ходить, пока не похудеешь. Понял меня?

Оставив готовящегося к обмороку бледного, как Венера Милосская, казначея в покое, мэр ушел обратно в здание.

— А здорово он очки себе на площади заработал. — сказал Выживальщик, наливая себе браги из кувшина.

Они сидели в другой кафешке, в которой никогда не были. Она была несколько лучше обставлена, сюда часто захаживало начальство и была открыта специально для них. На ужин отряду выделили два больших копченых окорока с брикетами вместо хлеба, а также принесли несколько кувшинов поселковой браги. Об оплате даже никто после заявления мэра не заикнулся. Желудки бойцов исключительно восторженно приняли такое вознаграждение и сейчас благодарно урчали, клоня фортовцев в сон.

— И вообще, странно. Мэр умный. Ты нормальный. — потянуло на разговор после бражки Игоря. То, что лаетесь, это тоже понятно. Руководите оба грамотно, как будто учились в предназначенных для этого заведениях, а прошлое тюремное. Здесь по идее должны быть каторжные законы с господством сильного, но этого не наблюдается. Сильно удивляюсь я, наблюдая это дело. Сэм и Питер тоже вполне себе классные мужики. — продолжил он. — Вот не чувствуешь, глядя на колонию, что здесь убийцы и прочий маргинальный сброд. Нет, чувствую, что люди непростые, но при общении с ними нет этого слегка волнующего нервы опасения, которое обязательно должно присутствовать при разговорах с ними. Так, что я хотел сказать. Ах, да, так почему я с таким омерзением воспринимаю некоторых наших правителей? Ведь они должны быть еще умнее и с воспитанием правильным. — Выживальщик подцепил кусок нарезанного мяса мачете и отправил в рот, шумно хлебнув еще из кувшина. — Почему большая их часть такие гады, что пристрелить охота? На вид вроде и ничего, я встречался с некоторыми, моими программами интересовались. У костра сидишь — нормальный свойский мужик. Как в телевизоре увидишь, убить готов. Вот что за хрень, Петя? Причем не только в нашей стране, я про мир в целом.

— Ну, загнул ты, Игорек. С чего тебя на философию потянуло вдруг? Отходняк после дозы андреналинчика? Так вот, что я тебе скажу, раз пошла такая пьянка. Тебя самого что испортило, раз ты здесь?

— Ну, азарт, желание рискнуть. Толком не знаю. Ты же знаешь, случайно сел. Помогли очень.

— Бабки тебя испортили, Игорь, бабки. Не было бы денег, про казино бы и не думал.

— Ну хорошо, меня бабки. А их? В смысле, сильных мира Земного?

— Наверно тоже. А кого-то и власть. Потом одно другому не мешает, наоборот, симбиоз получается. Когда ты возвышаешься над другими, начинаешь чувствовать себя особенным. Новые перспективы, новые интересы. И они тоже требуют еще денег или власти. Ну и про народ, откуда вышел, если с детства был не аристократом или мажором, постепенно забываешь. А ведь деньги отсюда идут, все твои хотелки в конечном итоге простые люди оплачивают. Вот и получается, что на первом плане твои влажные мечты, а по остаточному принципу все остальное. И врать приходиться постоянно, ну или недоговаривать. Хотя, некоторая правда никому и не нужна. Если вякнешь, что вот это просрали, то профукали, там объегорили, тебя же враз на вилы и поставят. Всем сказка нужна с хорошим концом, даже правителям.

— Получается, кто по лестнице пролезет доверху, то самый правый?

— Примерно. Но глупым и уродам почти ничего не светит. Неминуемо ошибутся. Лестница нескончаема, гнилую ступеньку не сразу заметишь.

— Значит, ты тоже испортишься?

— Конечно. Хотя, как сказать… Всю правду не выложишь, ради общей цели неизбежно приходиться кем-то или чем-то жертвовать… Тут главное, чтоб эта цель приносила всем пользу, а не только тебе. Короче, сама жизнь гнилая и белым, и пушистым в ней не станешь. Пошло все это к черту, продолжаем бухать. — Отряд! — громко крикнул Петр. — По случаю нашей первой победы давайте поднимем кружки за нас, любимых! Какими бы мы не были в прошлой жизни, сейчас мы достойны отпраздновать первую победу над врагом и хорошенько набухаться, хотя пойла выполнить эту задачу явно не хватает! Но пока оно еще есть, я горд скрестить кружки с теми, кто во время битвы стоял рядом со мной плечом к плечу. За нас всех! Ура!

Глава 21

Погода, почти все время до этих дней исправно выдававшая колонии необходимое тепло, решила отыграть назад и уже второй день шли сильные дожди с периодически мощными порывами ветра. Деревья стонали от такой подлости природы, гнулись в разные стороны, пытаясь всеми силами удержаться своими мощными корнями за камни гор, помогшими им выжить среди глинистой и скудной на питание земли. Фортовцы из грота почти не выходили, занимаясь многочисленными лагерными делами, которых накопилось достаточно для того, чтобы не скучать в это неподходящее для охоты и рейдов время. Закончили проход в верхнюю галерею пещеры, теперь за десять минут весь отряд, а к нему добавилось еще четверо, мог собраться в первом зале, где теперь строили площадки для лежанок. Профессор во время их отсутствия успел сделать две примитивные лопаты, обшитые железом. Без кузницы работа над их изготовлением была просто титанической и Петр, увидя изделия, готов был расцеловать новоиспеченного ремесленника. Купленный лист металла на этом закончился, зато теперь можно было начинать делать земляные работы. Теперь они с Выживальщиком и Ежиком доделывали гончарный круг, до завершения которого тоже никак ранее не доходили руки. Печка для обсушки глины давно была готова и уже больше недели стояла без дела. Охотники вырезали самые разные наконечники, насколько хватало оставшихся костей от добычи. В общем, работа вовсю кипела, несмотря на непогоду. После стычки в поселке всем было ясно, что лень в условиях Заповедника не самое лучшее, что есть на свете, а появление новых инструментов сделало их жизнь не хуже, чем в поселке. Может быть, без готовых жилищ и труднее, зато пока без нападения ящериц, дамокловым мечом, постоянно висящим над поселком. На вырученные за травку и полученные за ранги, к которым добавился первый ранг «Воина», заслуженный корейцем и дававший сразу полсеребрушки и двойной паек, такая щедрая оказалась система, явно поощрявшая убийство других разумных, купили маленькое долото и пробойник. Кроме того, продали поселку все копьеметалки, что у них были, на этом настоял Питер. Теперь всякие изделия из костяшек было делать гораздо легче и быстрее. А про топоры и говорить было нечего, сбор дров сразу перестал быть проблемой и отнимать много времени.