Максим Грек - Фаврит
Ещё через какое-то время.
— А что ты?
— Я?
— В том своём неведомом мире, был ли кто-то, кто занимала все твои мысли?
Эльф молчал. Лере требовался ответ. Сколько места в его сердце отпущено для нее. Пусть даже их связь оборвётся этим же днём, но она хотела бы, чтобы всё сердце безраздельно принадлежало одной ей.
— Была та, кого я любил больше мира, — с печалью произнёс Хром и даже одни его эти слова, пронзили сердце Леры стрелами такой боли, какой она не испытывала никогда в жизни. — Мы не так уж долго знали друг друга… Её звали Вика… Она перевелась в мою школу неожиданно. Но любовь… я полюбил её мгновенно. Она сверкала ярче солнца! Никого добрее её, нежнее, я никогда не встречал… Но… в последний год… — Хром задумался, старательно морща лоб, словно силясь вспомнить. — Всё словно в тумане… мысли путаются… она бросила меня! Ушла к другому?! Почему?! Не понимаю! Она была для меня всем. Говорила что и я для нее — всё! И почему-то бросила!!! Как так?! Ненавижу!!! Ненавижу её всем сердцем!!!
Вот тут Лере впервые стало страшно находиться рядом с эльфом. Его била дрожь. Казалось, сам воздух промерзал. Без одежды девушка выскочила из-под одеяла и откатилась в сторону, боясь обратиться ледяной статуей. Даже весенний ветер после кожи Хрома казался — дуновением пустынь!
— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Как же я тебя ненавижу, Вика! Всем сердцем… Никогда моя ненависть не утихнет!..
Также резко как всё началось, так же резко он и успокоился. Вот только кричал и бесновался, а потом взял и затих. Не сразу девушка решилась приблизиться. Да и приближалась с осторожностью, словно боясь неосторожным движением пробудить тот вселенский холод. Но никакого холода больше не было. Да и с самого начала это лишь воображение её разыгралось. Она смелее подошла к любимому и склонилась перед ним. Казалось, что он не дышит… Дыхание стало таким тихим… редким. Лицо превратилось в бледную маску. И он был холоден словно лёд.
4 7 Олдра, 2514Жить единственному человеку-рабу среди эльфов стало гораздо проще с тех пор, как образовался альянс. Никто больше не пытался избить Петра, да и упрёки звучали всё реже. Незаметно произведенная Хромом воспитательная работа существенно повысила толерантность соседей. Лишь некоторые, особо упёртые, продолжали вести себя так, будто ничего не изменилось. Но изменилось всё. Петру со стороны виднее.
Рабы, ранее разделённые на множество группировок, постепенно слились в две: поддерживающие Хрома и презирающие его. Чтобы там Клод ни думал о себе, но вокруг него собирались те, кто презирал новичка, а не те, кто видел бы в Клоде лидера.
Пётр не спрашивал союзника, как тот относится к подобной рокировке. Всё и так ясно. Хром много времени проводит, общаясь не только с лайдорами — преобладающей расой в Загонах, но и с дварлингами. Не стоит забывать и самого Петра, общение с которым существенно понижает рейтинг популярности.
— Так ты решил, что мы будем делать, когда сбежим? — спросил у Хрома Пётр, во время очередной ночевки.
— Ты же слышал мой разговор с теми эльфами и гномами?
— Слышал, — подтвердил человек. — Но я же ничего не понял…
Эльф иронично взглянул на товарища.
— Ну-ну… Так вот нам остаются два варианта: Хеггентор или НОД.
Никаких пояснений Хром больше не дал. А Пётр с сожалением утвердился в мысли, что товарищ разгадал его маленькую хитрость. Больше не получится прикидываться, будто не понимаешь язык. За то время, что Пётр провёл в рабстве, он уже сносно стал понимать всё, что говорят рабы, а также мог на уровне пятилетнего ребёнка выражать свои мысли. Но это лишь на эльфийском. На местном человеческом языке он общался гораздо хуже, сказывалось то, что рабы между собой общались на эльфийском.
— Так что ты думаешь? — ждал решения Хром.
Пётр задумался. Хеггентор — независимое гномье королевство на севере материка. Привечает любых беженцев, даже орков и людей, если те, конечно, будут жить по правилам королевства и принесут пользу. НОД — союз стран расположенных далеко на западе. По словам эльфов, НОД — рай на земле. Там процветает демократия и равенство.
— Пожалуй, Хеггентор, — решил Пётр. — Королевство ближе, да и данных о нём больше и они вызывают доверие в отличие от сказок про НОД.
Хром согласился на подобное решение. Только у Петра оставались сомнения. Зачем эльфу тащится в далёкий Хеггентор, когда он может спокойно жить в любой стране этого мира?
— А как мы сбежим? — задал более насущный вопрос Пётр.
— Я пока обдумываю план, — отмахнулся эльф. — Скоро настанет праздник в честь местного бога Войны. Пройдут гладиаторские соревнования. Как ты знаешь — я в них участвую…
— Ты рассчитываешь победить?
— Не важно. Главное, что я записал тебя в группу сопровождения. Ты и подобные тебе, будете помогать гладиаторам во время матча.
— Зачем это? — удивился Пётр.
Хром вновь лишь отмахнулся, чем вызвал сомнения в разуме человека. А вместе с сомнениями и сладкую грёзу, о том, как Пётр побеждает на соревнованиях, подчистую вырезав всех злобных эльфов и гномов. Овации. Его награждают, а Пётр вместо того, чтобы благодарно принять из рук рабовладельцев награду, начинает шинковать их своей саблей. И начнёт он со своего хозяина герцога Тэя… Вспышкой нарастающей боли смыло все грёзы, вернув в реальность. Чёртова Метка Раба! Не позволяет даже в мыслях причинить вред жителям Иолка и особенно хозяина. Эта Метка, причиняет нестерпимую боль, стоит только подумать о возможности нанести им вред. Именно этим обеспечивается порядок среди рабов. Даже надсмотрщики почти не нужны. Именно поэтому рабы выплескивали злобу на Петре, так как на него защита Меткой не распространялась. Также рабы не могут ничего украсть у горожан или даже подумать о краже. Помимо всего прочего рабы не могут сбежать, пока Метка не убрана, потому что удаление от Иолка приведёт к нарастанию боли, вплоть до гибели. Это всё рассказывали всем новым рабам, когда они только пребывали в Загоны.
Как Хром собирается избавить себя и Петра от Метки? Неизвестно. Даже мысли о побеге причиняют боль, так что невозможно сосредоточится и составить хоть какой-то план. Пётр очень сильно сомневается, что кто-то из рабов сумеет придумать план побега. И только уверенность, с которой говорит Хром, не позволяла Петру усомниться в том, что их скоро ждёт свобода. Может Хром договорился с каким-нибудь горожанином и тот придумает план побега?
Погрузившись в мысли и боль, Пётр не сразу услышал вопрос товарища:
— У тебя случайно аспирина не завалялось? С того момента как меня оглушили орки, голова просто раскалывается, хотя внешне всё уже зажило…
