Юрий Никитин - Возвращение Томаса
Томас брезгливо отшвырнул и без торопливости прошел через освободившиеся двери.
Олег седлал во дворе гостиницы коней, прислушался. Взглянул на Томаса с некоторым удивлением.
— Ты ничью дочь не обесчестил?.. Не вообще, а пока ходил во дворец за грамотой?
Томас отрезал с достоинством:
— Ни сейчас, ни вообще я ничьих дочерей не бесчестил.
— Да ну, — не поверил Олег. — Ты прям... ангел бестелесный!
— Что было, — огрызнулся Томас, — называлось по-другому, сэр калика. Не знаешь реалий христианского мира, не берись судить!
— Да я и не сужу, — ответил Олег мирно. — Просто интересно, чего это такая ревущая толпа собралась на улице... На общую молитву не совсем похоже. Хотя кто вас, христиан, знает?
Томас прислушался, с той стороны высокого забора доносятся не просто голоса, а что-то вроде грозного морского прибоя, когда океанская волна с торжествующим ревом бьется в скалистый берег и всякий раз отламывает огромные камни. Олег пустил коня первым, привратник угодливо распахнул ворота.
Народ отхлынул, но оба конца улицы оказались перегороженными людьми в одеждах благородного сословия, хотя за их спинами угадывается множество челяди. Несколько человек вообще в седлах, из них трое — в полном вооружении рыцарей.
Томас сжал челюсти, рука поползла к рукояти меча. Олег придержал за локоть, пустил коня вперед:
— Что случилось?
Один из конных рыцарей сказал рассерженно:
— Стань в сторону, раб. Отвечать будет господин. Назовись, рыцарь, дерзнувший так не по-рыцарски оскорбить наших сотоварищей!
— Томас Мальтон из Гисленда, — отчеканил Томас. — Рыцарь Храма, первым ворвавшийся на башню Давида в Иерусалиме, если вы в этой глуши хотя бы слышали о таком городе и вообще о Святых Землях!.. Ту рвань, что пыталась загораживать мне дорогу, я проучил, как она и заслуживает: не вынимая благородного меча. Есть еще вопросы?
Конный рыцарь придержал коня, что норовил привычно пойти на таранный удар, спросил гневно:
— Это не ответ. На чьей стороне вы предполагаете сражаться на турнире, чтобы я мог выбрать другую сторону?
Томас ответил надменно:
— Я не участвую в турнире.
Конный рыцарь спросил настороженно.
— Почему?
— У меня хватает дел, — огрызнулся Томас, — а ерундой заниматься некогда.
Толпа, дотоле молчавшая и внимавшая каждому слову, разъяренно завыла, закричала, затопала. Всадник оглянулся на других конных рыцарей, те хранили остолбенелое молчание.
— Ерундой? — повторил всадник ошеломленно. — Вы сказали ерундой?
— Я сказал, — холодно отрезал Томас. — Если вам заложило уши, я могу их прочистить... как уже прочистил вашим соратникам.
Всадник резким движением опустил забрало. Теперь на Томаса зло сверкали глаза из узкой щели. Рука всадника легла на рукоять меча.
— Я, граф Лангер, клянусь, что заставлю вас драться на турнире! Или вам придется драться прямо здесь.
— Предпочитаю здесь, — ответил Томас немедля и вытащил меч.
Между ними бросились трое из городской стражи, подбежал начальник караула, а за ним еще несколько человек с острыми пиками в руках.
— Нет! — рявкнул он. — Никаких драк в городе. Именем короля я волен арестовать любого графа или герцога, а если кто вздумает оказать сопротивление, то я посмотрю, как он выстоит против моих копейщиков!
Граф Лангер и Томас одновременно покосились на острые копья, только с их помощью можно справиться с конными рыцарями, а против десятка копейщиков ни один рыцарь не устоит.
Лангер первым взял себя в руки, процедил со злобой:
— Конечно, вы, трусливый рыцарь, постараетесь не выезжать за стены города...
— Ошибаетесь, — возразил Томас. — Я как раз собрался ехать, так что, даже если целая стая ваших шакалов встретит меня там, у меня хватит плети, чтобы разогнать их.
Граф церемонно поклонился.
— Я ожидаю вас за городскими воротами.
Он повернул коня, за ним поспешно развернулись остальные рыцари. Олег выждал, пока вся толпа с радостными криками бросилась за ними, посмотрел на Томаса. Бледный от ярости и с закушенной губой, он неотрывно смотрел им вслед.
— Ну как?
Томас процедил ненавидяще:
— Умолкни. Тебе все хахоньки, а меня от дела отвлекают.
— Будешь драться?
Томас в сильнейшем раздражении дернул плечом.
— Некогда. Конечно же, обойдусь.
Они выехали на улицу, открывающую прямой вид к воротам, когда через нее выдавливало последние остатки толпы. Олег хмыкал, Томас держал лицо неподвижным, но коня не торопил, дал всем выбраться на ту сторону ворот, потом лишь отпустил повод, словно раньше брезговал соприкасаться с чернью.
За городскими воротами конные всадники держались отдельной группкой. Один отделился и погнал в карьер в сторону шатров, где отдыхают в ожидании турнира рыцари, там на свежевкопанные столбы как раз вешают под бдительным наблюдением владельцев щиты с красочными гербами.
Граф Лангер пустил коня навстречу шагом. На этот раз уже с открытым забралом отсалютовал обнаженным мечом, деловито показал в сторону турнирного поля.
— Первые бои начнутся завтра. Если вы полагаете себя рыцарем, я предлагаю схватку на копьях прямо на поле. И неважно, что мало зрителей...
— Принимаю, — оборвал Томас.
Он повернул коня в сторону турнирного поля. Граф Лангер, заметно раздраженный, ударил коня хлыстом и понесся вскачь. За ним помчались его сторонники, и, когда Томас в сопровождении молчаливого Олега прибыл на свой край арены, с другой стороны уже выстроились рыцари.
— Это что же, — проворчал Олег. — они кинутся все разом?
— Это не по-рыцарски, — заверил Томас, — но когда я вышибу этого хвастуна, остальные имеют право бросить мне вызов.
— Если вышибешь, — поправил Олег.
— Когда вышибу, — повысил голос Томас. — И остальных вышибу. Думаешь, я их не рассмотрел, пока они тут перья топорщили?
Горожане, что высыпали из города вслед за рыцарями, поспешно занимали места на трибунах. Пользуясь тем, что знать явится только завтра, когда турнир начнется, занимали самые роскошные ложи, свистели, орали, улюлюкали. У некоторых в руках появились дудки, варварски задудели, засвистели и заверещали на разные голоса.
Томас поморщился. Когда чернь ликующе закричала, приветствуя сэра Лангера, явно местного сеньора, музыканты дудели изо всей силы, сэр Лангер фанфаронил на коне, заставляя его поворачиваться вправо-влево, вставать на дыбы и красиво месить передними копытами воздух. Несколько человек разом взревели веселую песню, довольно ритмичную, из-за чего многие стали дружно хлопать в ладоши, кое-кто притопывал.
