Гай Орловский - Юджин — повелитель времени. Книга 5. Любовные чары
Финнеган поднялся и сказал коротко:
— Все уходим. Поговорим у меня. По дороге ни слова!
Народ поспешно, хоть и с неохотой, покидает зал, мы вышли в общем потоке, а потом отделились, Финнеган вошел в свою комнату первым, Фицрой появился последним и деловито закрыл за собой дверь на задвижку.
Эллиан нервно оглянулся, Фицрой сказал зловеще:
— Пока бить не буду. Все потом...
Я сел все так же на край стола, на этот раз никто не косился, не до того, начали обсусоливать случившееся на охоте, но я уже видел, что совещания не получается, обсуждать нечего. Все, что удалось узнать, герцог ранен диким зверем, что совсем не редкость на охоте. Правда, оленем, а не львом или медведем, но олени достаточно часто нападают на охотников, иногда бьют рогами, чаще — копытами, и хотя это часто, но редко, так что бывалые охотники учитывают даже то, что могут убить и зайцы, когда поднимаешь раненого зверька за уши, а он сильными ударами задних лап распарывает тебе живот так, что кишки лезут наружу.
Некоторое время вяло обсуждали разные случаи из жизни охотников, наконец Финнеган сказал твердо:
— Наша миссия окончена. Нужно как можно быстрее вернуться к ее величеству и доложить, что здесь случилось.
Фицрой сказал весело:
— Пойду распоряжусь насчет коней?
Финнеган кивнул.
— Да. Эллиану проверить, чтобы мы успели попрощаться со всеми высокими должностными лицами. Баффи, проследи, чтобы мы ничего не оставили важного.
— И компрометирующего, — подсказал я.
Финнеган бросил в мою сторону косой взгляд.
— За этим нужно смотреть ежечасно, — изрек он, — а не только в моменты покидания... удаления... отбытия!.. А вы, глерд Юджин...
— Понял, — ответил я с готовностью, — пошел, пошел, пошел... И не буду мешать умным и занятым людям, а то еще спалю что-нибудь по дурости.
Глава 5
По дороге в Нижние Долины я пять или шесть раз пытался на привалах создавать порталы, но получилось только дважды. Первый раз я видел все тот же лес, во второй раз появился некий ручей, я рискнул сунуться в проем, оказался в самом деле в виду ручья, но опять же на расстоянии вытянутой руки от прежнего места, просто не заметил, что с той стороны дерева бежит этот самый ручеек.
Лучше бы не пытался, как будто душу из меня вынули, устал и одновременно проголодался. Фицрой встревожился, примчался с огромным куском мяса и бурдюком вина, кормил и отпаивал, приговаривая, что колдовство до добра не доведет, то ли рога отрастут, то ли еще хуже — к женщинам ходить не смогу.
— Да какое колдовство, — пробормотал я, — так... ослабел что-то... Я вообще слабый...
Он сказал понимающе:
—Ешь-ешь. Я же не против. Сам бы получился, если бы умел... и не боялся того самого... говорят, у колдунов такое часто. Что-то новое придумываешь или тайком бриллианты с кулак создаешь?
— С орех, — ответил я. — Но много.
Он ухмыльнулся.
—Хорошо! Бриллиантами будем бросаться оба, а по бабам ходить буду я один. Но ты не волнуйся, буду за двоих!
Я с трудом поднялся.
—Пойдем, а то Финнеган уже кипит. Не терпится принести важную новость королеве.
—Думаешь, война будет?
—Не хотелось бы, — признался я. — Мы с тобой спецы по булавочным уколам, ими можно изменить ход истории, а против армии с булавкой не попрешь.
Он помог мне выпрямиться и даже поддерживал, пока не вышли на поляну, где расположились, обедая, Финнеган и его помощники.
Финнеган взглянул в нашу сторону, бросил Эллиану:
— Глерд, соберите все в мешок, пора ехать.
Фицрой сказал мне громко:
—Видишь, как харчи прячут?
—Пожрем? — спросил я.
—Вместе со скатертью, — заверил Фицрой. — Ага, все унес... Жадные они?
—Просто хозяйственные, — сказал я. — Все-таки это ж свое, а королевство... оно хоть и побольше этой скатерти, но сам понимаешь...
Финнеган крикнул от коней сердито:
—Побыстрее!.. Мы торопимся.
—Отечество в опасности, — сказал я Фицрою. — Поспешим. Тебе же все равно кого спасать?
—Не совсем, — ответил Фицрой после минутного раздумья, — но ладно, для разнообразия спасем отечество, а баб потом, но только на этот раз....
И снова нескончаемая дорога, что вниз-вверх, в сторону, через болота, речки, ночевки в селах и просто в лесу, но все же высокие башни Санпринга показались много раньше, чем я ожидал.
Фицрой заметил радость на моем лице, сказал мудро:
— Дорога Обратно всегда короче.
Финнеган все поторапливал своего конька, так проехали под аркой городских врат, через город, часовые на въезде в дворцовый сад признали Финнегана и торопливо распахнули перед ним ворота.
Уже перед главным дворцом Финнеган с трудом сполз по конскому брюху на землю, Эллиан и Баффи помогли своему господину удержаться на ногах, но он через пару секунд отстранил обоих и сказал хрипло:
—Я немедленно... да... королеве... Эллиан сказал торопливо:
—Мы вас проводим!
— Королева должна узнать поскорее, — проговорил Финнеган как в забытьи, тяжело вздохнул. — Королевство в опасности...
— Да, — подхватил Эллиан, — это сокрушающие новости.
Финнеган посмотрел в нашу с Фицроем сторону, в лице что-то проскользнуло новое, но голос остался таким же повелительным и полным властной угрозы:
— Отдыхайте. Все! Если ее величество изволит, то вызовет вас для уточнения деталей, которые я мог упустить.
Но весь его вид говорил о том, что уж он точно ничего не упустит, старый конь борозду не испортит, пусть даже глубоко не вспашет, потому мы свободны, свободны, свободны...
Я снял с коня мешок, готовясь отнести в комнату в башне, которую мне по указу королевы позволено занимать, Фицрой повертел головой, неожиданно заулыбался, высмотрев кого-то из женщин, заинтересованно разглядывающих нас с высокого балкона.
— Я тоже, — сообщил он мне радостным шепотом, — срочно должен кое-кого навестить. Тоже королеву... в некотором роде.
— Увидимся, — сказал я.
В своей комнатке я некоторое время боролся с желанием подняться в лабораторию Рундельштотта и шагнуть в портал. Правда, если Рунделыптотт там, то придется как-то схитрить, но после того провала, как он считает, ему расхотелось вообще туда заходить, так что могу без всяких преград...
Часа два я колебался, наконец совсем уж решился, но дверь распахнулась, на пороге вырос королевский гвардеец из охраны внутренних покоев.
— Глерд Юджин, — произнес он почтительно.
—Королева? — спросил я.
—Ее величество, — поправил он. — Изволит. Изволит восхотеть вызвать вас. К себе.
