Тьма - Бабкин Владимир Викторович

А, судя по последней информации, с него станется и такое.

Что ж, пусть научники думают. Им за это деньги платит Империя. Мы тут ничего сделать не можем всё равно.

Завтра опять в наш бункер полезем. Надвигается сильная буря. Так что нужно тут пока всё протестировать, а то у нас одни беды за другими. Не хватает только ещё отказов систем корабля.

Господи, как хорошо сейчас на Луне! Солнышко светит. Птички поют.

Любят они почти невесомо порхать в городах Селены.

И гадить на головы.

Заразы.

Как я скучаю по их дерьму…

Самойлов продолжил:

– Итак, у нас есть вариант прервать миссию. По расчетам, топлива на обратный путь нам не хватит, но можем где-то перехватить заправщик номер три. Он ещё не взлетел. Пару месяцев проболтаемся в космосе на обратной траектории в ожидании, но будем уже где-то в районе Земли. Шанс вернуться есть. Вероятно, нас спасут. Пусть и не очень большой шанс, но он есть. Или мы продолжаем миссию. Заправщик полетит нам на перехват, а мы будем исследовать объект. Земля готовит «Заправщик № 4», но никаких гарантий нет. Её Всевеличие и Центр управления полётами оставили окончательное решение на усмотрение экипажа. Нашего экипажа.

Неожиданно первой высказалась Марфа. Она покосилась на меня и сказала:

– Я за продолжение миссии.

Интересно девки пляшут.

Гагарин был более обстоятелен.

– Мы попали хоть так, хоть эдак. Не стоило тащиться в такую даль ради того, чтобы возвращаться. Я за окончание, в смысле за доведение миссии до логичного финала. Иначе во имя чего это всё?

Первый бортинженер Александр Джахи вздохнул:

– А тут точно нельзя кальян устроить?

Командир усмехнулся:

– Можно. За бортом. Так что?

Сашка вновь вздохнул. Горестно.

– На астероиде можно будет покурить?

– Завсегда. Особенно если там инопланетяне.

– Ну, тогда я за продолжение миссии.

Наш врач Атуса Ансари ответила просто:

– За миссию. На всё воля богов.

Научник Павел Петрович Ковалёв степенно протёр очки и, водрузив их вновь на нос, солидно произнёс:

– За.

Все уставились на меня, словно моё слово тут уже что-то решало. Это ж не Смольный институт благородных девиц. Это просто самоубийство. Коллективное.

– Я – за.

Терра Единства. Ромея. Константинополь. Дворец Единства. 21 сентября 2017 года

– Как беременность?

Диана склонила голову.

– Благодарю, Ваше Всевеличие. Токсикоз уже миновал. Всё хорошо.

– Как Екатерина?

– Тоже слава Богу.

Диана хотела добавить: «Вашими молитвами», но удержалась.

Сообщения от Миши становились всё более оптимистическими. Значит, что всё плохо. Но что скажет ей царица?

Они гуляли по дворцовому парку, слушали птичек и вдыхали аромат цветов.

– Государыня…

Та благосклонно кивнула:

– Спрашивай.

– Моя госпожа, что с Мишей? Я очень волнуюсь и чувствую, что там всё плохо. Слишком он радостные шлёт сообщения. Это не в его стиле. Я волнуюсь. Очень.

Она говорила сбивчиво, но императрица её поняла.

– Солнце моё, что бы там ни было, но Империя никогда не бросит их. Поверь мне. Готовится дополнительная экспедиция. Для страховки. Ничего страшного. Просто на всякий случай. Орфней неожиданно изменил орбиту, и нам нужно внести коррективы. Но мы их вернём. Вернётся твой Миша. Верь мне.

Хотела бы она сама в это верить. Но ведь императрица не может бросаться пустыми словами и обещаниями?

Межпланетное пространство. Космический корабль «Благословенная». 27 сентября 2017 года

Опять буря. Шторм бушевал за бортом. Наверняка моряки в океане не так часто испытывают удары стихии. Но нам так не повезло. Солнце бушевало, скалилось, злилось, бросалось и вело себя плохо. Для нас плохо.

Межпланетные полёты так прекрасны. Сплошная романтика и виды из окна.

Марфа ещё тут. Любуется видами. И собой тоже.

Как говорится, стриптиз по заявкам.

Спинку потереть?

Конечно, ведь гигиена прежде всего.

Но надо отдать должное – специалист она высококлассный. И не только в недрологии.

Хотя и в ней тоже.

Глава XIII. Орфней, часть вторая

Межпланетное пространство. Космический корабль «Благословенная». 28 сентября 2017 года

Нас продолжало «плющить». Сидим. Если так можно выразиться. Марфа одиноко сидела на «потолке», опустив голову. Не выдерживаю, подплываю и «усаживаюсь» рядом, пристегнувшись.

– Марф, нормально всё будет. Это просто депрессия у тебя.

Она лишь покачала головой.

– Депрессия? Миш, я своего сына не увидела перед отлётом, понимаешь? Попрощаться не успела. И теперь, наверное, уже не увижу никогда.

Удивлённо на неё смотрю.

– У тебя есть сын?

Кивок.

– Да. Официально он не мой, а моей старшей сестры, поэтому в документах своих детей у меня нет. Но это не так. Там сложная история.

Она замолчала. Я не торопил. Чувствовал, что ей нужно выговориться, но не нужно лезть с вопросами и расспросами.

Несколько минут молчания.

– Я забеременела в четырнадцать. По любви большой. Он был старше меня. Узнал о моей беременности и просто сбежал. Он был совершеннолетний и его могли посадить. Мы могли подать прошение на Высочайшее Имя. Было бы сложно, но возможно. Я всё-таки из Лицея. А он просто исчез. Испарился. Даже не попытался со мной как-то объясниться. Сбежал. Трус. Мог хотя бы весточку прислать. Спросить, как наш ребёнок.

Марфа закрыла глаза и глухо произнесла:

– Я хотела сделать аборт. Не смогла. Не смогла убить, понимаешь? Собственного ребёнка…

Она заплакала. Не зарыдала. Просто по щекам беззвучно текли слёзы.

Я молчал.

Потом Марфа вытерла платочком глаза.

– Я взяла в Лицее академотпуск. Родила в частной клинике. Официально это ребёнок моей старшей сестры Иванны. Господь не дал ей возможности иметь своих детей, и она объявила моего сына своим. Несколько взяток, и врачи закрыли глаза, выдав соответствующие бумаги. А я была молода, хотела закончить Лицей, сделать карьеру. Хорошие перспективы. Универ. Договор с Луной. Хорошо оплачиваемая работа. Потом, просто из интереса, подала заявки в отряд подготовки космонавтов на эту миссию. Точнее, тогда ещё на марсианскую миссию. Это казалось так далеко и так нескоро. Было интересно и перспективно. Я не думала всерьез, что меня утвердят. Было просто интересно, понимаешь? Меня вообще тут быть не должно было. Кто я? Член дублирующего экипажа дублёров первого экипажа. Просто технический персонал по факту. Задача была принять из дока «Благословенную», протестировать, а потом передать первому экипажу, то есть вам. Кто же знал, что ваш специалист свалится с аппендицитом…

Марфа замолчала. Вздохнув, продолжила:

– Прости, что я пыталась тебя соблазнить. Я не буду больше. Если сам не захочешь. Ты мне понравился ещё тогда, в челноке до Луны. Нет, у меня не было ни малейших иллюзий. Светлейший. Прекрасная жена. Положение. Ребёнок. Я всё прекрасно понимала. Не дура же в конце концов. Но так хотелось, хотя бы на несколько минут, почувствовать счастье. Прости, я сумбурно объясняю, да и не нужно это тебе. Но спасибо, что выслушал. Мне стало легче. Правда.

Я мягко сжал её ладонь.

– Всё нормально. Я рядом. Можешь всегда на меня положиться.

Прозвучало неоднозначно, но Марфа просто положила голову мне на плечо. Через минуту она просто спала.

Римская Африка. Берег озера МегаЧад. 29 сентября 2017 года

Две купюры с портретами Великого и Благословенной легли на стойку. Сто пятьдесят солидов. За неделю. Трехкомнатный номер, конечно, с видом на озеро, но дорого. Очень дорого. На эти деньги можно было славно отдохнуть где-то на Жемчужных островах или на Мраморном. Со всем шиком. Но каприз его любовницы хотел в Африку. Мух кормить.

– Что бы вы делали, если бы у меня не оказалось наличных?