Дмитрий Колосов - Скифские саги
— У меня по-другому, — задумчиво произнес Скилл. — Я нашел свою любовь. Я нашел друзей. Я люблю и любим.
— Любим! — Купец тихо рассмеялся. — Глупец! Этот город любит лишь себя. Это иллюзия любви, подобная той, что пытаются создать лжепророки, клянущиеся в любви всему человечеству. Этот город не любит никого, кроме себя. А люди здесь лживы и непостоянны.
— Ты — сам лжец! — рассерженно воскликнул Скилл.
— Я лгу? Если бы… Ты говоришь, тебя любят друзья. А не задавался ли ты вопросом: почему?
— Друг потому и друг, что любит тебя лишь за то, что ты существуешь.
Калгум нервно куснул губу.
— А может быть, все проще? Может быть, они любят тебя за твои деньги?
— Ты вновь не угадал, купец. Я ни разу не давал им денег. Я лишь истратил немного на свою возлюбленную, но эта сумма смехотворно мала.
— Да ты и вправду считаешь себя счастливцем! — желчно воскликнул Калгум.
— Э, купец, я вижу, ты завидуешь мне! — сказал Скилл и повернулся, чтобы уйти.
Калгум вцепился в его руку:
— Постой! Прости меня. Мне хотелось бы верить тебе, но я слишком хорошо знаю людей. Они ничего не делают просто так. Я разучился доверять им.
— В этом твоя беда.
— А может, счастье? Допустим, ты встретил настоящих друзей, допустим. Ты поверил им. Однако доверяй, но проверяй! Проверь их!
— Не хочу! — Скилл вырвал руку из клешни Калгума.
— Чего? — удивился Скилл. В это мгновение он заметил вдалеке неторопливо идущего Менандра. — Кстати, вон идет мой лучший друг.
— Где?
Скилл молча указал рукой.
— Куда это он? — поинтересовался купец. — Похоже, в Городской Совет. Что нужно твоему другу в Городском Совете?
Скилл пожал плечами:
— Лаоника говорила, что Совет платит им небольшое пособие.
— Пособие за что?
— Какая разница! — Скилл рассердился. — А почему, собственно, ты задаешь такие вопросы!
— Сам не знаю, — быстро ответил Калгум. — Должно быть, хочу понять, где скрыты путы Серебряного города.
— Ты опять о своем!
— Опять… — задумчиво выдавил Калгум. Внезапно его глаза оживились. — Ты ведь воин, а значит, должен уметь лазать по стенам.
— Что ты еще надумал? — с подозрением спросил скиф.
— Залезь на крышу здания Городского Совета. Оттуда ты сможешь проникнуть в вытяжную трубу и подслушать, о чем твой друг будет говорить с архонтами.
— Ни за что! — воскликнул скиф. — Я не могу оскорблять своих друзей подозрением.
Купец не на шутку рассердился:
— Идиот! Рассуди сам. Ты всего несколько дней в этом городе и уже забыл о том, куда шел, забыл о своей цели, забыл о старых друзьях, которым ты наверняка нужен. Ведь у тебя прежде были друзья?
— Да… Черный Ветер и Тента… — Скилл удивился тому, что вспомнить эти имена оказалось нелегким делом. Он словно вытянул их откуда-то из глубин памяти.
— Вот видишь! Ты уже стал забывать о них. Где они теперь? Что делают?
Кочевник потер ладонью лоб.
— Вспомнил! — вдруг радостно воскликнул он и тут же осекся: — Я должен был помочь им.
Купец оживился:
— Ты шел выручать друзей, сметая на своем пути все преграды, но попал в этот город и позабыл обо всем на свете. Так же, как и я. Так же, как сотни других, чьи трупы время от времени вылавливают из реки. Думай, скиф! Пока еще не поздно. Пока мы еще можем все узнать!
И Скилл поддался на уговоры.
— Где находится Городской Совет?
Обрадовавшись, Калгум хлопнул скифа по плечу.
— Наконец-то! Молодец! Пойдем, я покажу.
Вскарабкаться на крышу Городского Совета оказалось несложным делом. Осторожно ступая по хрустящей черепице, Скилл достиг вентиляционной трубы и спустился по ней вниз — прямо в залу, где, по словам купца, должны были заседать архонты. В трубе было темно, припахивало гарью, ноздри свербила мелкая пыль. Едва удерживаясь, чтобы не чихнуть, Скилл прижался ухом к глиняной стенке и стал жадно ловить слова, доносящиеся из комнаты. Сначала до него долетали обрывки фраз, но постепенно биение крови в висках прекратилось, и скиф стал слышать весь разговор.
— …Как ведет себя ваш гость? — У говорившего был бархатный голос.
— Спокойно. Пьет вино и занимается любовью. Он позабыл обо всем на свете, даже о сундуке с серебром, оставленном на сохранение в кабаке «У пустокрыла».
— Великолепно. Мыдники сегодня же изымут эти деньги в пользу городской казны. Мы довольны тобой, Гармал. Казначей, отпусти ему плату за два месяца вперёд.
— Благодарю тебя, сиятельный архонт!
— Не стоит. Мы служим городу, город воздает нам за эту службу. Можешь идти.
Послышалось шарканье, затем легкий стук закрываемой двери. Бархатный голос произнес:
— Ваше мнение, господа архонты.
— Выждем еще несколько дней, а затем уберем этого купца. Пусть исчезнет, как и остальные. — Легкие говорившего астматически хрипели.
Третий был осторожней, его тоненький голосок выражал сомнение.
— Но это может вызвать нежелательные осложнения. Стратеги Золотого города уже не раз обвиняли нас, что мы потворствуем исчезновениям их людей.
— Пусть попробуют доказать! — буркнул бархатный голос. — Ответим как всегда. Мол, пожелал остаться в нашем городе, и найти его нет никакой возможности. Ведь купец, хе-хе, не проговорится!
— Мыдники спрячут его следы!
— Давай следующего! — велел обладатель бархатного голоса.
Скрипнула дверь, затем послышались легкие шаги.
— А, Менандр! Ты, как всегда, бежишь на запах денег.
Голос Менандра:
— Здравствуй, сиятельный архонт!
— Здравствуй, здравствуй!
Менандр! У Скилла возникло сильное желание не только слышать, но и видеть. Не заботясь о чистоте хитона, он опустился на колени и медленно приоткрыл печную заслонку. Его глазам предстала зала, богато украшенная фресками и бархатными портьерами. Посреди залы за столом сидели трое в красных хитонах, перед ними, заискивающе улыбаясь, стоял Менандр.
— Ну, какие дела у тебя? — спросил обладатель бархатного голоса, сидевший посередине. Лицо его, изборожденное морщинами, выдавало властность.
— Все в порядке, светлейший архонт. Он забыл обо всем на свете, кроме наших вечеров. — Менандр хихикнул. — Слушает, словно баран, мои побасенки да тискает девчонок. Думаю, он вполне созрел и с ним можно покончить.
— Думаю здесь я! — резко оборвал Менандра архонт. — Пусть все остается по-прежнему. Нам приказано, чтобы он жил в Серебряном городе. За него щедро платят. Надеюсь, он не слишком надоел тебе?
Менандр переступил с ноги на ногу.
— Честно говоря, меня от него тошнит.
