Дмитрий Колосов - Скифские саги
Скиф еще говорил, когда один из пирующих, выхватив меч, бросился на него. И в тот же миг рухнул со стрелой, торчащей из глаза. Выхватив новую, Скилл констатировал, переводя взор на великого Шорду:
— Значит, тебя найдет другая моя стрела.
Прекрасно понимая, что его визит затягивается, а это в данных условиях крайне нежелательно, скиф стал пятиться к выходу. Очутившись у порога, Скилл негромко свистнул. Стоявший неподалеку Черный Ветер резким движением головы вырвал узду из рук державшего его кочевника и в пару прыжков очутился подле хозяина. Ловко взлетев в седло, Скилл что есть сил крикнул:
— И ещё! Знайте, там, куда вы идёте, нет умирающего солнца! Там умирают лишь люди.
Через мгновение он уже мчал коня к границам стана, разгоняя стрелами тех, кто пытался воспрепятствовать ему. Из-за спины еще долго доносился негодующий рев, но погони не было. Лишь безумец может преследовать человека, заговоренного от стрел, копий и мечей!
Скилл улыбнулся собственным мыслям. Он не был совершенно уверен насчет копий и мечей, но вот стрелы… Еще находясь в темнице, он заметил, что от пальцев его правой руки порою исходит странное зеленое свечение. Поначалу Скилл не придал этому значения, но однажды миска с едой буквально отпрыгнула в сторону, когда он потянулся к ней. А потом, повинуясь мысленному приказу, сама медленно приплыла к нему в руки. И Скилл сделал открытие: он обладал силой, присущей ныне исчезнувшему зеленому алмазу — чудесному порождению Аримана. Видно, когда он обрушил на перстень тяжелый кубок, магия алмаза каким-то образом перешла в Скилла — перешла если не полностью, то немалой частью. Скиф не знал — радоваться или печалиться данному обстоятельству, но одно было очевидно: обретенное им свойство не порождало покуда никаких неудобств, но приносило выгоду, какой Скилл не научился еще в полной мере пользоваться.
Протянув вперед руку, он пожелал очутиться около стана бактрийцев и через миг различил на соседнем холме стройные ряды поджидавших его возвращения воинов. Радуясь еще одному сделанному открытию, Скилл звонко хлопнул ладонью по лоснящейся холке коня:
— А ну-ка, давай веселее, старина! Нам осталось совсем немного.
Похоже, наместник не рассчитывал на то, что его посланец вернется. Выслушав краткий рассказ — Скилл благоразумно не стал раскрывать всех подробностей своего приключения, — наместник спросил:
— Ну и как ты думаешь, они пойдут дальше?
— Это станет ясно завтра. Если они не появятся завтра, они не появятся никогда.
Пришла ночь. Затем прошла. Чани не появились. Аргументы, предъявленные Скиллом, оказались достаточно вески — мириад несуществующих неуязвимых конников смутил яростные души кочевников, заставив их закончить поиски мира, в котором умирает бог Хорр. Отныне чани были обречены навсегда остаться смертными, а Бактра обрела два с половиной столетия спокойствия, которое нарушил лишь величайший из завоевателей, вошедший в историю под именем Александра. Имя это стало знаменитым, а потом и обыденным как раз благодаря ему — сокрушившему дряхлую громаду Востока и напитавшему ее свежей кровью Запада. Но те грандиозные события произойдут лишь спустя века, и нашим героям не суждено участвовать в них. Хотя кто знает… Мир не только полон загадок, он еще полон и необъяснимых причуд. О, этот таинственный капризный мир!
— Мне пора, — сказал Скилл наместнику.
Они стояли у большого, украшенного серебром и золотом шатра. Наступил вечер, и уже было ясно, что чани отступили, не решась продолжить свое победоносное шествие вслед за солнцем.
— Я был бы не прочь получить свое серебро и убраться восвояси.
Властелин Бактры не мог доискаться причины случившегося.
— Ты заставил убраться их. Ты сумел убедить этих кровожадных зверей. Но как?
— Даже к зверю можно найти подход, — с улыбкой заметил Скилл. — Но мне пора.
— Да-да.
Взгляд наместника стал как-то не по-хорошему суетлив. Покосившись по сторонам, Скилл обнаружил, что вокруг них откуда ни возьмись появились воины. Тогда он начал пятиться к пасущемуся неподалеку Черному Ветру, к седлу которого был приторочен верный лук. Должен был быть приторочен, потому что сейчас этот лук оказался в руках наместника. Ласково улыбаясь, тот сообщил Скиллу:
— Теперь, когда нет больше перстня, я, наверно, не самый меткий стрелок, но тем дольше будет твоя агония. Мой друг! — В голосе правителя Бактры пробудились поучительные нотки. — Ты — чрезмерно доверчив.
— Ты обманул меня! — процедил Скилл.
Наместник утвердительно качнул головой:
— Конечно. Людям свойственно коварство. Ты, видимо, не знаешь о том, что владыке земному можно верить не более, чем владыке небесному. Куда ж до идеала мне, когда лгут даже боги! Тебе не стоило обыгрывать меня.
С этими словами наместник вскинул лук.
Глядя прямо в лицо нацеленной в него смерти, Скилл ответил, подражая тону наместника:
— Милый мой, ты тоже кое о чем, видимо, не знаешь.
— О чем? — поинтересовался наместник, готовясь отпустить тетиву.
— О том, что через миг ты будешь лежать здесь со стрелою в горле, а я продолжу свой путь.
— Наивно полагать… — Наместник разжал пальцы и в тот же миг замертво рухнул на землю. Стрела, предназначавшаяся Скиллу, описав причудливую дугу, вонзилась владыке Бактры в шею, заставив того подавиться собственным кадыком.
Не дожидаясь, пока придут в себя ошеломленные случившимся телохранители, скиф вспрыгнул на коня и погнал его прочь по сереющему в вечернем сумраке ковылю. Отскакав на приличное расстояние, он остановил Черного Ветра и призадумался. Куда держать путь? Он мог скакать на запад, где его ждали жена и спокойная жизнь. Он должен был скакать туда.
И тут чуткий слух Скилла различил отдаленный топот копыт. Скиф всмотрелся в даль. На горизонте появились маленькие точки, отчетливо различимые на фоне малинового солнечного лика. По его пятам вновь гналась погоня. И так будет всегда!
Скилл тронул узду и решительно направил Черного Ветра на юг, в неведомые ему земли, оставив за собою лишь взметнувшуюся из-под конских копыт пыль да крик, пронесшийся по бескрайним степным просторам:
— Хоу, Черный Ветер!
