Лин Картер - Башня Медузы
В воздухе повисла напряженная тишина. Ни движения, ни звука. Кирин, приоткрыв в изумлении рот, перебегал взглядом с осколка на осколок. Темуджин, освободившийся от чар, во все глаза смотрел на останки всемогущего сердца. Зарлак застыл, его лицо исказила маска бешенства и отчаяния, сверкавшие холодом глаза были прикованы к жалким обломкам его дерзких надежд.
Сердца Ком Язота больше не существовало. Не осталось ничего — лишь осколки да крошка. Свернутые в жгуты огоньки вяло мигнули в последний раз и угасли навечно.
Кирин почувствовал, как в его душе поднимается безотчетное, непреодолимое сожаление. Целую минуту он держал в руках ключ к Вселенной. В одной горсти он сжимал власть над тысячью мирами. Он мог бы стать королем, императором, верховным властителем Вселенной… и он позволил удаче выскользнуть из рук, именно так — точнее не скажешь!
Хриплый и жуткий вопль вырвался из груди Зарлака. Кирин повернулся — и непривычное чувство завладело им: благоговейный страх, замешанный на слепом почтении к богам. Он поднял глаза к небу, куда уже смотрели все остальные.
Небеса скручивались, словно листы папируса.
Посреди звезд, обратив взгляд на людей, стояли боги.
Они были огромны и внушали невольный трепет, призрачные титанические фигуры, в величии славы, в одеждах небесных стихий.
Их плечи высились точно литые горы. Миллионы лет оставили на них тончайший слой легкой пыли.
Лица богов слепили глаза. На их исполненные достоинства черты невозможно было смотреть, равно как и вынести этот божественный взгляд.
«Восстань, Валькирий, брат наш, ибо настал твой час и искупление проступка совершилось!»
Валькирий выпрямился. Прилив небывалой силы захлестнул тело землянина и тут же схлынул обратно. Тот, кто незримо присутствовал в нем на протяжении всей жизни, покидал, его. Кирина охватило чувство внезапной пустоты, одиночества, которое не выразишь словами: его молчаливый ненавязчивый спутник оставил его.
В поднебесье расцвело новое облако, и Валькирий, чемпион среди героев, вошел в звездное братство.
И боги говорили так:
«Миллионы лет скитался ты в изгнании, всего лишенный, с жалким остатком прежнего могущества. Но сейчас ты искупил прегрешения прошлого; когда смертный ради спасения женщины готов был отдать сердце в руки несущих Зло, ты лишил силы его пальцы, ты уничтожил сердце — навсегда! Слава тебе, о Валькирий! Твое изгнание окончено, твоя божественная сущность, твоя мощь — снова с тобой! И в сонме Вечных ты вновь желанный брат!»
Валькирий встал среди сверкающих гигантов — Лордов Жизни. Молодой, сильный, прекрасный, в ореоле Вечности, с мечом, блестевшим сотней молний, у бедра. Лицо его сияло, точно само солнце.
И он ответил:
«О мои старшие братья, но кто помог мне выполнить свой долг? Позвольте, я вознагражу за помощь смертных…»
На что сказали боги:
«Они уже получили плату — каждый по делам своим».
И вновь Валькирий:
«А как поступим с Башней, что сейчас пуста? Отныне ее существование бессмысленно. Так пусть падет, чтоб впредь не завлекать на смерть людскую алчность…»
С небес низверглась молния. Зарычал гром, и земля задрожала под ногами людей. Карлики зашатались, некоторые попадали с ног.
— Вперед, Каола! — крикнул Кирин.
Девушка вырвалась из цепких рук стражников и что было сил помчалась по каменному полю к землянину. Плато вновь содрогнулось. Запнувшись на бегу, девушка упала, но тут же ощутила себя в крепких объятиях Кирина.
— Док! — рявкнул вор. — Сматываемся, живо!
Со стариной Темуджином, пыхтящим с одного бока, поддерживая девушку обеими руками, Кирин дал волю своим длинным ногам и повлек друзей прочь от Башни. Воздух с шумом врывался в его легкие. Подошвы башмаков громко шлепали по каменистой почве. Они бежали прямо в дикую пустыню, и величественное сооружение у них за спиной, стоявшее здесь с изначальных времен, начало понемногу уменьшаться в размерах. На гребне невысокой гряды они остановились, чтобы перевести дух. Темуджин схватил вора за рукав, свободной рукой указывая назад.
— Глянь-ка, парень! — выдохнул он. Кирин повернулся и не поверил глазам.
Над Башней пучками сверкали молнии. Языки пламени зарождались в небесах и, протянувшись к земле, жадно лизали мощное строение. От их электрического огня Башня едва заметно вздрагивала.
И вот она стала распадаться на части.
Послышался резкий скрежет камня о камень. Черная ломаная щель разорвала лицевую сторону Башни. Земля содрогалась, точно зажатая в тисках смертельного ужаса. Подземный гул вторил громам небесным. Из наружных стен выпадали целые фрагменты и, разбиваясь на куски, грудой обломков скатывались на каменное плато. Вот уже новые трещины, десятки трещин, прочертили пористую поверхность древнейшего в галактике здания.
Зарлак, объятый трепетом перед богами, ужасом, отчаянием, словно прирос к камню, свора карликов испуганно жалась к хозяину. Вдруг один выбросил руку вверх и что-то пронзительно крикнул. С гребня гряды друзья не могли разобрать слов, но их смысл и так был ясен.
От нижнего яруса Башни начал медленно отходить огромный каменный кусок. Вот тень упала на Зарлака; тот вскинул голову, и хриплый вопль ужаса и ярости сорвался с его губ. В следующий миг глыба темного камня со страшным грохотом обрушилась вниз и погребла под горой обломков и Скрытного, и карликов.
Беспрерывно сотрясаемая, в сопровождении грома и гула, Железная Башня постепенно рассыпалась по плато. Облака пыли взвивались над некогда мощным и величественным сооружением. В них зловещим пламенем сверкали молнии.
Башня пала. Она выстояла осаду неспешно текущих эпох, но перед очистительным огнем богов она устоять не смогла. Отныне легенда о Башне уже не будет будоражить смертных, пробуждая в их податливых сердцах алчность и жажду власти.
Боги — если это действительно были боги, а не иная раса сверхразвитых существ, живших в иных измерениях, наделенных иной, за гранью человеческого понимания, властью и мудростью, — эти боги исчезли. По небу разлетелись сумрачные крылья урагана.
С трудом ковыляя по вздрагивавшему плато, открытый порывам ледяного ветра, швырявшим ч глаза и лицо мелким песком, Кирин чувствовал разбитость во всем теле, но вместе с тем и удовлетворение.
Дело сделано. Сердце уничтожено. И никогда уже не воспользуется им ни Зарлак, ни Королева Ведьм — кстати сказать, оба успевшие отойти в мир иной. Также не достанется оно никому другому, кто, может быть, рассчитывая на его власть, вынашивает свои злодейские планы. Вечной угрозы, исходившей от сердца, больше нет.
Прижимая к себе всхлипывающую девушку, Кирин испытывал незнакомое чувство нежности и душевного тепла. Он знал много женщин. Но не знал, что такое любовь, до сегодняшнего дня.
