Елизавета Дворецкая - След черного волка
Лютава обернулась. Снова пошел снег; со снежинками на седеющих волосах, на сером мехе волчьей накидки, с тоской и яростью во взгляде серых глаз, Лютомер выглядел живым воплощением зимнего леса.
И кольцо Темнозор мерцало сквозь снегопад – полночное солнце на руке Велеса. Лютава невольно прикоснулась к тому месту на пальце, где привыкла его носить. Было чувство, что передачей этого кольца она еще раз навек связала себя с братом. Но не отрезала ли она тем самым все пути в то будущее, куда их вела судьба?
* * *
Весна выдалась ранней: с начала месяца белояра потеплело, воздух наполнял влажный запах тающего снега. В полдень, когда пригревало, к нему примешивался запах мокрой земли и горьковатый дух древесных соков, понемногу начавших оттаивать. Деревья, еще голые, потихоньку оживали, на солнечных местах сугробы стали ноздреватыми, только в лесной тени снег лежал такими же мощными, нерушимыми грудами, как в середине зимы. В этой крепости осажденная Марена продержится еще с месяц.
Но сон богини Лады уже не был столь глубок: ресницы ее трепетали, грудь вздымалась сильнее, с губ был готов сорваться вздох пробуждения. Лютава ощущала всем существом, как близка весна, и торопилась изо всех сил.
Лед на реке покрылся водой и сделался ненадежен, дороги по суше тоже были скользкими. Пускаться в путь в это время – чистое безумие, никто не пошел бы на это без неотложной необходимости, и Лютава надеялась, что за ее отвагу и решимость вернуться в подземелье во что бы то ни стало богиня простит ей побег. В самых верховьях Угры, на речке Демине, Дедила сказал, что ехать дальше по реке нельзя, надо перебираться на берег. Лютава сняла с ожерелья несколько красивых бусин из рыжего камня‑сардия, и бойники купили в ближайшей веси еще одну лошадь с подковами, снабженными ледоходными шипами. Лютава уселась в седло, на вторую лошадь навьючили пожитки. С раненой ногой девушка была не слишком ловкой всадницей; Дедила вел кобылу под уздцы, кто‑то из парней шел рядом, готовый подхватить, если что.
Дальше их путь лежал вниз по Болве. Каждый день езды по залитой талой водой дороге среди раскисшего снега превращался в мучение; все были мокрыми, усталыми и злыми. А ближе к цели даже ночью отдохнуть под крышей было уже нельзя: Лютава не решалась показываться на глаза местным жителям, которые могли присутствовать при проводах Лады и запомнить ее в лицо. Поэтому ночевали в лесу. Парни разводили широкий костер, а когда прогорит, сметали угли в сторону и настилали на прогретую землю лапник. Спать на нем было довольно тепло до самого утра, а от ветра и капель сверху укрывались шкурами. Однако за десять дней такой жизни Лютава почувствовала себя одичавшей – еще немного, и завоет по‑волчьи. Грязные волосы она тщательно расчесывала утром и вечером, но и коса, и вся одежда отчаянно пахли костром. Она умывалась холодной речной водой и терла руки, но руки все равно были черные. Посмеиваясь над чумазыми парнями, Лютава помнила, что и сама, наверное, такая же! Хороша богиня Лада! В таком бы виде и представать перед всеми женихами – разбегутся и черевьи потеряют. А к тому же из‑за раненой ноги она едва могла передвигаться без посторонней помощи. Бывает же такое злосчастье, когда все нехорошее и неудобное случается сразу!
Лютава не знала, получило ли огласку ее бегство из подземелья. Хотя едва ли. На месте Яроведа и князя Бранемера она не стала бы поднимать шума и смущать народ, а предпочла бы дождаться срока: может, беглянка еще объявится. Надеялась, что у них хватит ума не вмешиваться в ее отношения с божествами. А что эти отношения есть, князь Бранемер уже точно знал.
К Ладиной горе они прибыли в глухую полночь. Светила луна, расстилая по замерзшей грязи желтоватые паволоки. На опушке Лютава простилась с тремя спутниками: до самого места ее пошли провожать только Дедила и Велебой, остальные остались ждать их в лесу. К счастью, к этому времени она уже могла ходить, опираясь на клюку или чью‑нибудь руку.
Помахав братьям‑бойникам на прощание, Лютава с двумя спутниками вышла из тьмы опушки под лунный свет и заторопилась к тропке, что вела к подножию Ладиной горы. Если кто из Витимерова и ближних выселок случайно заметит их, то в такую пору примет за игрецов и не станет приглядываться. Было чувство, что она пытается вернуться в родной дом, который покинула против воли старших.
А вдруг там под землей уже сидит другая Лада? От этой мысли Лютава даже остановилась, но потом замотала головой. Нет, не может такого быть. В подземелье Лады имеет доступ только девушка или молодая женщина из рода Бранемера, но даже если тот и посадит туда свою сестру или жену, то как при ее выходе на волю объяснит народу это чудесное превращение?
По скользкой тропке Лютава пробиралась с осторожностью, опираясь сразу на обоих побратимов. Обогнув гору, приблизилась к Берлоге – двору, где за отдельной загородкой спал в логове ученый медведь, питомец Доброведа, и стояла изба, служившая местом заточения Лады.
На обледенелой тропке не оставалось следов – вот и хорошо. Дедила вынул засов и потянул изогнутый сук, служивший воротной ручкой.
Собак здесь не держали из‑за близости медведя, а Добровед, хозяин Берлоги, сам обитал не здесь, а с семьей в Витимеровом городке напротив, за ручьем. Увидеть ночных гостей было некому. Вслед за Дедилой Лютава проникла во двор и прошла к избе, куда ее в первый раз принес на руках Яровед, наряженный Подземным Хозяином.
Дверь избы тоже была заложена засовом снаружи. Отперев его, Лютава толкнула дверь.
– Прощай! – Она чмокнула Дедилу, потом Велебоя, который тоже был ее братом, только троюродным. – Дальше вам нельзя.
– Ну, мы через денек и подъедем, – повторил Дедила то, о чем они уже уговорились. – И домой! Прямо не верится… Помнишь, что ты мне обещала?
– Помню! – Лютава улыбнулась. – Если только ее еще не отдали никому.
– Не отдадут! – Дедила убежденно помотал головой. – Чего ты хочешь, того сама Лада хочет.
Лютава вздохнула, еще раз помахала на прощание и закрыла за собой дверь в сени. Еще минувшей осенью Дедила должен был вернуться с Волчьего острова в Ратиславль и зажить, как все люди, но его и других старших побратимов задержали все эти события с ее поездкой на Десну и погоней за Хвалисом. Но теперь парни мысленно уже были дома, мечтали о невестах. Если бы и ее собственные дела могли устроиться так же легко!
Братья ушли, заперев за собой ворота снаружи, а Лютава проникла в земляную избу. Внутри висела кромешная тьма, но было довольно тепло. Холода и затхлости покинутого жилья тут не ощущалось: похоже, печь продолжали топить каждый день. За два месяца, проведенных здесь до Корочуна, Лютава выучила расположение всей обстановки своей священной темницы; на ощупь пройдя по лестнице, она легко нашла лучину и трут, выбила огонь и наконец огляделась. Так нет ли тут какой другой хозяйки?
