Дети Великого Шторма. Трилогия - Осояну Наталья

Значит, слух к нему вернулся?..

Айлантри догадывался, как могла помочь «Невеста ветра»: она проникала в разум любого своего матроса и была способна напрямую доносить звуки и слова. Но, скорее всего, только на борту – или в лучшем случае, если рядом находился кто-нибудь еще из команды. Моряка было жаль. Ворон хотел бы ему помочь, но для этого следовало овладеть своим даром достаточно хорошо, чтобы с уверенностью выполнять столь тонкие изменения. Так, как это делали предки.

Феникс смотрел не мигая, и радужки его глаз превратились в два огненных колеса. Этот взгляд измерял и взвешивал, оценивал. Ворон замер, выпрямив спину, как прилежный ученик за партой… а потом вдруг понял, что на самом деле не волнуется. Он открыл непосвященному главный секрет своего клана вовсе не ради того, чтобы попасть на борт живого фрегата и спастись от грозного Духа Закона, к которому любой мог обратиться с просьбой наказать клятвопреступника. Он просто знал, что это правильно.

Что по-другому нельзя.

Капитан Фейра медленно опустил веки, словно говоря: «Да».

В ту же секунду все изменилось. До сих пор Айлантри понимал умом, что палуба у него под ногами – всего лишь видимость, потому что в действительности подавляющая часть предметного мира вокруг – это плоть, это тело корабля, огромного существа, которое способно не только дышать, поедать пищу и двигаться, но еще и нести на себе и внутри себя других живых созданий. Он в это не вдумывался, не пытался это прочувствовать, как нельзя всерьез объять воды, покрывающие мир, – в сознании человека или магуса такие просторы не могут поместиться. Теперь же новые ощущения и новые истины хлынули в него, как потоки воды во время сильного ливня, – и он в один миг наполнился осознанием.

Он понял, что дышит вместе с ней.

Он понял, что его сердце бьется в унисон с ее… сердцами? С чем-то внутри нее.

Он понял, что безгранично мал по сравнению с Океаном.

Но она не даст его в обиду, пока жива.

– Теперь мы одна команда, ворон. Надеюсь, я об этом не пожалею.~

Прежде чем они продолжили путь, Эсме исцелила повреждения «Невесты ветра». Она сделала это так буднично и легко, словно речь шла о какой-нибудь царапине на руке у матроса, и даже не стала спрашивать разрешения у капитана. Просто подошла к первой мачте, положила на нее обе ладони, которые словно окутались туманом, черным и золотым, и закрыла глаза. Через считаные секунды раны живого корабля начали зарастать, и Айлантри, отныне связанный с «Невестой ветра», почувствовал, как она наполняется силой. О, это было очень славно! Ведь до встречи с маленькой эскадрой Арлини они шли медленней, чем накануне к Земле тысячи огней, хотя погода благоприятствовала им. Сказывались раны и отсутствие нескольких парусов, которые теперь у всех на глазах выросли вновь и развернулись, изумрудно блистая в лучах солнца.

Покончив с исцелением, Эсме демонстративно отряхнула ладони, бросила взгляд на капитана и, не сказав ни слова, ушла куда-то вниз – должно быть, в свою каюту.

Фейра хмыкнул, а затем устало произнес:

– Ладно. Если ветер не переменится, в Росмере мы окажемся примерно через четыре часа. Всем отдыхать – это приказ. Потому что, когда мы туда вернемся, вряд ли у нас останется свободное время.

Айлантри ждал, что капитан захочет с ним поговорить, позовет за собой, но этого не случилось. Фейра подошел к капитанам двух кораблей, с которыми они соединились крючьями, – ворон знал, кто они такие, но все еще не мог поверить, что действительно видит перед собой короля Окраины и сына капитана-императора, – и пожелал им счастливого пути. А когда корабли разъединились, все и впрямь разбрелись кто куда, чтобы заняться своими делами, связанными или не связанными с коротким путешествием, которое им предстояло совершить. Вскоре на палубе остались немногие, и среди них – Сандер, который выглядел как утопленник, разве что не мокрый, еще два моряка-человека и огромный молчаливый гроган. Та самая уменьшенная команда, с которой феникс и прибыл в вороний город.

– Идем знакомиться, – дружелюбно сказал один из матросов, постарше. Айлантри понял, что знает: его зовут Гвин. – Раз уж времени мало, не будем тянуть.

И они пошли. В кубрике собрались еще несколько матросов, чьи имена Айлантри тоже знал. Он поразился тому, насколько аккуратно действовала «Невеста ветра», подсказывая нужные сведения, и испытал полузабытый восторг алхимика, у которого наконец-то получился опыт. Только теперь он сам был одним из веществ, что перемешались в колбе и произвели некий замысловатый результат. Или, возможно, колбой. Или горелкой. Или результатом?..

Мир как будто уменьшился до размеров кубрика «Невесты ветра», и Айлантри показалось, что наступило прекраснейшее время его жизни, когда никто не изумляется и не ужасается его внешности, когда собеседников интересует он сам, а не его дела с Верховным Вороном, Духом Закона или кем-то еще. Они расспрашивали его о жизни в Росмере, чутко избегая разговоров о родне, но не чураясь добродушных шуток о подружках, которых не было. Он краснел и смеялся вместе со всеми, а потом сказал самому себе, внутренне напрягаясь: «Так не бывает». Что-то должно случиться.

За спиной послышался шорох – отъехала в сторону дверь. Кай, сидевший напротив Айлантри за длинным столом, вытянул шею и, увидев вошедшего, изумленно приподнял брови. Схожие чувства отразились на лицах других моряков, которые сидели лицом к двери, и ворон, вместе с теми немногими, кто сидел к ней спиной, повернулся.

В кубрик вошла женщина – одна из тех, кто участвовал в собрании с Фейрой, но не принцесса. В моряцкой одежде, рыжая и худая, с жестким лицом и неприятными нечеловеческими глазами. «Марис, – вспомнил Айлантри. – Марис Гансель». Он слышал, как Фейра рассказывал Рейнену Корвиссу, что в городе очарованных морем сделала для них эта женщина, если ее вообще можно было так называть.

– Не пугайтесь, мальчики, – весело сказала она, взмахнув рукой. – Я пришла проведать музыканта.

Сандер, с отрешенным видом сидящий неподалеку от Айлантри, поднял голову.

– Боюсь, с музыкой покончено. – Это была самая длинная фраза, которую он произнес за все время после своего приступа, и теперь Айлантри отчетливо слышал кратчайшие паузы после каждого слова, будто оно, вылетев изо рта, достигало ушей моряка необычно длинным путем.

– Об этом я и хочу поговорить, – сказала Марис, делаясь серьезной. Она окинула взглядом собравшихся матросов, прежде чем снова обратиться к Сандеру: – Выйдем отсюда?

Он равнодушно пожал плечами:

– Мне нечего скрывать.

– Ну, как хочешь. – Очарованная обошла стол, подошла к музыканту и остановилась рядом с ним, изучающе глядя сверху вниз. Он не сделал попытки встать, а просто смотрел на нее в ответ все с тем же безучастным выражением лица. Наконец Марис картинно вздохнула и, подняв руку, ткнула его пальцем между глаз.

Палец вошел ему в голову, как нож в арбуз.

Кто-то ахнул, кто-то выругался, кто-то бросился к Сандеру, но Марис вскинула другую руку, и их обоих окружила завеса, похожая на непрерывно текущий поток воды. Текущий, что примечательно, по спирали снизу вверх. Сквозь «воду» было видно, что Сандер сидит в прежней позе, с открытыми в испуге глазами, не переставая дышать.

– Примерно два часа назад «Невеста ветра» испытала на себе воздействие некоей силы, – проговорила Марис очень спокойным тоном, словно сообщая о погоде. – Никто из вас – да, Кристобаль, включая тебя, – ничего не почувствовал, как и было задумано, однако с Сандером все вышло иначе. Потому что он особенный.

Айлантри ощутил нечто очень странное: ему почудилось, что капитан стоит за спиной. Он даже оглянулся, но там, конечно же, никого не оказалось. И все же раз очарованная обратилась к Фейре как к присутствующему, значит, так оно в некотором смысле и было.

– Потому что он очарованный морем? – спросил кто-то.

– Дело не в этом. Очарованных не так уж мало – вы сами видели Талассу. Морская болезнь меняет и искажает человека снаружи и изнутри, однако до самых глубинных слоев его сути не достает, как правило. Точнее, в тот момент, когда она до них добирается, человека уже нет. В общем, я веду к тому, что у вашего друга Сандера есть качество… и даже два качества… которыми не наделены все прочие люди и нелюди на этом корабле. Капитан – исключение, разумеется. Одно из качеств – это музыкальный талант. Подлинный, редкий. А второе…