Внутри невидимых стен - "Хамки"

– Нет, господин Макс. Мама говорила, что все мои дядьки и тетки погибли во время последней эпидемии, которая прокатилась по Зелирии, когда я была еще младенцем. Из нашей семьи тогда остались только мои родители и я.

Она на миг замешкалась и вдруг, поклонившись, продолжила совсем другим тоном:

– Но я очень благодарна вам, господин Макс, что вы спасли меня и других селян от гибели. Если бы вы не дали отпор бандитам, нас бы всех вырезали!

Она вдруг сжалась в комочек и расплакалась, едва заметно дергая плечами, вспомнив ощущения в момент нападения.

– Это… – она всхлипнула. – Мне… Было очень страшно… Я не хотела умирать… – ее начала колотить дрожь. – Пусть я никому не нужная дочь пьяницы… Мне все равно хочется жить…

Вельга попыталась сесть поудобнее, заодно отвернувшись в сторону и сделав вид, что смотрит куда-то вдаль, а Лика, наоборот, придвинулась чуть ближе к Мисси и слегка погладила ее по волосам. Судьба этих двоих оказалась весьма похожей.

– Все будет хорошо, – прошептала Лика, наклонившись к девочке. – Мы все хотим жить, Мисси.

Макс очень обрадовался, что умари хоть ненадолго перетянула внимание Мисси на себя. Он понимал, что нянька и детский психолог из него весьма посредственные, ведь сейчас он не имел даже представления, что стоит сказать в такой ситуации. И стоит ли вообще что-то говорить.

– Мисси, ложись спать, – наконец подобрал подходящую фразу Макс. – Уже поздно. Мы сейчас тоже на боковую отправимся. Лика, Вельга, все, собирайтесь спать, и так полночи просидели.

Мисси послушно отошла от костра и поклонилась им.

– Спасибо вам за еду! Спокойной ночи!

Глава 22. Нас почти не осталось…

Еще немного молча посидев у костра, друзья устроились отдыхать. Затушив огонь, они осмотрели несколько домов и, выбрав большую хату с тремя кроватями, разместились на ночлег. Постельного белья и прочих благ цивилизации тут не осталось, но спать даже на голых досках было приятнее, чем валяться на земле, особенно Максу в его спальном мешке. Лика, привычная к спартанским условиям, конечно, особой разницы не увидела – она бы и на гвоздях заснула, не заметив, что кровать «не той системы».

Прошло больше часа, а Макс все не спал. Еще немного поворочавшись на кровати, он встал и вышел на улицу немного проветриться.

Чуть отойдя от двери, он привалился к стене дома и посмотрел в небо.

«Здешние звезды совсем не похожи на земные… Но они так же далеки и молчаливы… И под их бледный мертвенный блеск здесь творится не меньший ужас, чем на моей родной планете…» – пронеслось у него в голове, и Макс сам удивился этим мыслям.

Неподалеку раздался шорох. Переведя взгляд, он увидел Хамки, сидящего на краю колодца и привычно смотрящего в небо. В памяти всплыла фраза, которую саланганец выдал намедни.

– Хамки, – окликнул его Макс. Хомяк удивленно обернулся на него. – Ты обмолвился про Первую войну. Можешь рассказать подробнее?

Хамки вопросительно посмотрел на него, чуть склонив голову.

– Тебе действительно это интересно?

– Да. Если не хочешь, можешь не говорить – мне показалось, что это для тебя больная тема, но…

– Все в порядке, Макс, – перебил его фиолетовый. – Я расскажу. Как раз об этом думал. Это больная тема для любого саланганца, но эту историю мы должны знать и помнить. Ибо пока те события остаются в нашей памяти, живы и все те, кто сгинул в огне Первой войны, отдав себя за Саланган.

Макс невольно затаил дыхание, понимая, что то, что он сейчас услышит, знают немногие, кроме самих саланганцев.

– Это случилось многие миллиарды лет назад. Тогда наша раса имела природный облик истинных саланганцев, Небесных этажей еще не существовало, а система АПОСТОЛ – автоматическая планетарная орбитально-стационарная тактическая огневая линия, она же – первая система планетарной защиты, еще не была полностью достроена. Основываясь на самом факте своего существования, мы сделали вывод, что есть в этой Вселенной и другие разумные виды, – его уверенный голос в сознании Макса вдруг задрожал. Видимо, Хамки сбивался с мысли, хотел сказать несколько разных фраз одновременно, но в итоге для парня это звучало как заикание. – У нас проблемы с ресурсами лишь начинались, но мы догадывались, что у обитателей других планет они могли возникнуть раньше, а значит, наш мир мог показаться им потенциальным источником полезных ископаемых и биоматериала. Мы знали, что нападение возможно, мы готовились к нему.

Он замолчал. То ли пытался унять дрожь, то ли просто собирался с мыслями.

– Мы готовились… Но все равно оказались не готовы, когда нас атаковали обитатели планеты Тейлунг. Над Саланганом открылся огромный межпространственный разрыв, сделавший перелет между планетами делом получаса. Появившиеся оттуда корабли тотчас начали обстрел поверхности и сгинули в адском пламени – уже введенные в строй орудия АПОСТОЛа в первые же минуты войны нанесли пришельцам неприемлемый ущерб, спалив орбитальные крейсера и большую часть живых существ на их планете – последние залпы гибнущей системы ударили в портал, который тейлунги деактивировали слишком поздно, чтобы успеть предотвратить наш контрудар. Но АПОСТОЛа быстро разрушили ответным огнем, и противостояние перешло в режим взаимных бомбардировок, столкновений истребительной авиации и сражений пехотно-десантных отрядов. Если бы мы успели запустить АПОСТОЛа на полную мощность, жертв было бы намного меньше. Две недели непрерывных боевых действий превратили Саланган и Тейлунг в выжженные пустыни. Девяносто восемь процентов нашей инфраструктуры было разрушено, девяносто шесть процентов населения Салангана погибло. Нас почти не осталось. Саланганская цивилизация в те дни стояла на пороге гибели… Но наша связь, наша самоотверженность, преданность общему делу и благу нашего народа позволили нам выстоять. Мы отбили атаку, а оставшиеся силы были брошены на полное уничтожение родного мира врагов – это был единственный шанс предотвратить повторное нападение. Последние саланганские бомбардировщики и истребители прикрытия, их оставалось всего несколько десятков, ушли в созданный нашими системами пространственный разрыв к Тейлунгу. Они несли заряды максимальной мощности, способные расколоть целую планету. Но разрушения в нашем мире были слишком обширны – оставшиеся энергетические установки на Салангане уже не могли держать разрыв открытым достаточно долго, чтобы бойцы успели вернуться. Наши герои знали, что уходят в никуда. Палачи, обреченные погибнуть, окончательно разрушив чужой мир; они справились с задачей. Портал исчез, но последнее сообщение, которое успел прислать пилот бомбардировщика, было коротким и ясным: «Их больше нет. Заряды сдетонировали. Тейлунг сейчас взорвется. Прощайте».

Хамки поежился, словно от холода.

– Мои предки сумели восстановить свою родину, вновь увеличить популяцию. Был создан второй, куда более мощный и многофункциональный АПОСТОЛ, но главное – к нам пришло осознание, что, будь у нас чуть меньше времени на подготовку или потрать мы его менее рационально, наш вид был бы обречен. Как оказалось, счет шел на месяцы… Месяцы, Макс, из многих на тот момент десятков тысячелетий существования саланганской цивилизации. Не успей мы до нападения включить семь из десяти эшелонов энергетических батарей, питающих огневые башни АПОСТОЛа, нас бы истребили. Понимание этой простой истины всеми саланганцами стало тем, что и позже многократно спасало нас, позволяя минимизировать военные потери. А войн было еще много. Справедливый мир Салангана нам не раз приходилось защищать с оружием в лапах.

Хамки замолчал, а Макс от растерянности не смог даже открыть рот. Его разум пытался, но не мог подобрать подходящую реакцию на это неожиданное откровение. Макс никогда не видел своего маленького спутника таким подавленным, а чтобы он хлюпал и заикался – тем более!