Алан Фостер - Флинкс на планете джунглей
Может быть, слишком быстро, подумал Флинкс без особой уверенности. Он не изучал бихевиористскую биологию.
— Не понимаю, почему Киинраван не мог перейти к другому человеку? — Он не отрывал взгляда от умирающего фуркота.
— У всех людей уже есть фуркоты, — ответила Тил.
— Это я понял. А почему человек не может иметь двух фуркотов? — допытывался Флинкс.
Она посмотрела на него, как на умалишенного.
— Что за странная мысль! С какой стати человеку могут понадобиться два фуркота? И два фуркота никогда не захотят делить одного человека.
— Я до сих пор не понял, откуда берутся фуркоты.
Мумадим презрительно фыркнул, но Флинкс счел за лучшее не обращать на него внимания.
— Вы их выращиваете? Или, может, их стадо живет неподалеку от вашего дома, и когда рождается человек, фуркоты выделяют ему молодое животное?
Тил рассмеялась:
— Когда рождается человек, его фуркот приходит к нему. Когда человек умирает, фуркот умирает тоже. Таков естественный порядок вещей.
Совсем даже неестественный порядок вещей, подумай Флинкс.
Заговорил Саалахан, не дав Флинксу открыть рот:
— Теперь уже недолго.
— Не переживай за него, — сказала Тил Флинксу. — Киинраван счастлив. Скоро он снова будет вместе с Джерахом.
Умирающий фуркот не походил на счастливчика, он явно мучился. Флинкс вспомнил о своем игольнике.
— А нельзя облегчить его страдания? Ускорить конец?
Тил нахмурилась:
— Страдания — естественная часть процесса умирания. Смерть порождает жизнь. Тут не о чем горевать.
— Но ведь он ранен…
— Все не так страшно, как кажется.
— Я просто подумал, что…
Внезапно Флинкс замолчал, резко повернулся и приложил ладонь ко лбу, озирая непроницаемые зеленые стены. Встревожившись, Пип взмыла в воздух.
— В чем дело? — спросила Тил.
Туватем втянула носом влажный воздух и фыркнула:
— Ничего особенного. Небесный человек слышит порхание и прыжки.
Тил посмотрела на молодого инопланетянина:
— Флинкс?
— Мне показалось… показалось, что я чувствую других людей. Не могли твои соплеменники отправиться на поиски?
Она отрицательно покачала головой:
— У них есть чем заняться и без этого.
— Тогда, может, это еще одна семья собирает ягоды сьюгарерри?
И снова Тил покачала головой. Мумадим игриво ткнул Флинкса в плечо:
— Может, ты меня почувствовал, а?
— Нет. Это были человеческие эмоции.
— Вполне возможно, — неожиданно согласился Мумадим, сильно удивив Флинкса. У того сложилось впечатление, что юный фуркот готов оспаривать любое его слово.
— В этом мире все иначе, тут я ни в чем не могу быть уверен, — пробормотал Флинкс. — По-моему, нужно постараться, чтобы все вы как можно скорее попали домой.
— Нет, — возразила Тил. — Сначала нужно похоронить Киинравана.
— Похоронить? — Флинкс глянул на умирающее животное. До земли так далеко!
— Неужели ты думаешь, что хоть один человек или фуркот пожелает себе могилы в Нижнем Аду? — спросила Тил. — Здесь полно подходящих мест. Саалахан перенесет тело, а мы все поможем ему, даже ты, если захочешь.
— Конечно, — по-прежнему ничего не понимая, согласился Флинкс.
«Как же мы потащим этого мертвого великана по непролазной чаще?» — подумал он.
Саалахан легко перепрыгнул на следующую ветку и исчез в зарослях.
— Как только он найдет место для захоронения, мы понесем Киинравана, — сказала Тил. — А пока проведем с ним эти последние минуты его жизни. И еще надо подыскать ночлег.
Флинкс посмотрел на небо — неподвижный облачный покров уже темнел.
Глава десятая
— Он продолжает спускаться, — сказал Фенг, взглянув на свой путевод. Все имели при себе по такому прибору — полезнейшей вещи для путешествий по чужим планетам. Потом Фенг посмотрел на экраны путеводов Чаа и Пилера; их показания различались несущественно. — Отлично ты отрегулировала приборы, Айми.
Она кивком поблагодарила за комплимент, а Фенг попытался стряхнуть с себя цепкое ползучее растение, покрытое пухом. Ладонь обожгло как огнем. Он принялся яростно тереть ее о штанину.
— Почему он не идет на одной высоте?
— Не хочет выходить под открытое небо, — предположил Пилер. — Задай Дамасу этот вопрос.
— Не смешно. — Фенг уставился на свою ладонь, с которой никак не удавалось стряхнуть жгучий пух. Зря он снял перчатки. Хотя как тут не снимешь — в костюме, несмотря на кондиционер и влагопоглотитель, было убийственно жарко.
— Стойте! — Айми замахала рукой, подзывая всех к себе.
Ветвь, по которой они шли, отходила от ствола толщиной метров пятнадцать. Других сучьев поблизости не было, а за ствол уцепиться невозможно — гладок как стекло.
— Интересно, как он выбрался отсюда?
Рандл осторожно посмотрел вниз. До ближайшей годной ветви нужно спуститься метров на десять. Множество лиан и ползучих растений свисали сверху и тонули в изумрудном сумраке, но ни у кого не было желания испытывать их на прочность.
— Наверное, с помощью вот этого, — откликнулся Фенг, стоявший на другом краю ветви.
Из абсолютно гладкой коры дерева торчал шип длиной с человеческую ладонь, под ним другой, третий… Колючки росли по всему стволу.
— Неплохая лестница, а? — спросил Фенг, гордясь своей находкой.
— Ну, не знаю… — сомневаясь, ответила Айми.
— Ты можешь предложить что-нибудь получше? Взгляни-ка на эту парочку.
Два пушистых шестиногих зверя карабкались по стволу, используя колючки точно таким образом, как предлагал Фенг. Каждое существо было примерно метровой высоты. Небольшая голова, казалось, вся состояла из трех крупных бледно-коричневых глаз. Спинка серовато-коричневого тела была усыпана яркими голубыми пятнами.
С опаской поглядывая на незваных гостей, звери поспешили убраться подальше.
Наконец решив, что опасность миновала, они остановились и стали наблюдать за людьми с очень красноречивым щебетанием. Для таких небольших существ голоса у них были на удивление громкими.
— Вроде с ними ничего плохого не случилось, — сказал Фенг.
Парочка уже снова карабкалась по стволу; похоже, колючки не причиняли им никакого вреда. Острые шипы выглядели достаточно прочными, чтобы выдержать человека и даже тяжеловеса Чаа.
— Что же, может, ты и прав. — Коерлис улыбнулся Фенгу. — Вот и иди первым.
Физиономия у того вытянулась, однако делать было нечего. Он кивнул и на пробу дотронулся до ближайшей колючки. Она никакие отреагировала на прикосновение, и у Фенга и его товарищей отлегло от сердца.
