Брендон Сандерсон - Путь королей
Он зарычал, когда еще один камень ударился о предплечье, и по всему осколочному доспеху прошла волна. Удар был достаточно сильным, чтобы правый наруч покрылся сетью мелких трещин.
Далинар взревел и бросился вперед с быстротой, которую ему даровал доспех. Азарт захватывал его все сильней – он плечом ударился в группу паршенди, разбросал их, а потом нанес круговой удар клинком и сразил тех, кто не успел убраться подальше. Метнулся в сторону за миг до того, как каменный град обрушился на то место, где он стоял, и прыгнул на невысокий валун. Шаг, еще один – и подобрался к уступу, на котором разместились пращники.
Он схватился за край уступа одной рукой, держа клинок в другой. Паршенди, стоявшие на невысоком гребне, попятились, но Далинар с усилием подтянулся лишь чуть-чуть, чтобы можно было замахнуться. Клятвенник рассек их ноги, и четверо рухнули на землю, обездвиженные. Далинар бросил меч – тот исчез – и, работая обеими руками, забрался на скалу.
Принял низкую стойку, позвякивая доспехом. Несколько из оставшихся паршенди попытались раскрутить пращи, но Далинар схватил парочку камней размером с голову из подготовленной кучи – для его рук в латных перчатках они были в самый раз – и швырнул в противников. Силы броска хватило, чтобы пращники улетели со скалы с раздробленными грудными клетками.
Далинар улыбнулся и продолжил бросать камни. Когда последний паршенди упал с уступа, он повернулся и, окидывая взглядом поле боя, начал призыв Клятвенника. Князь увидел ощетинившуюся копьями сине-стальную волну, что сражалась с черно-красными паршенди. Люди Далинара хорошо держались, оттесняя врагов на юго-восток, где тем предстояло оказаться в ловушке. Адолин в мерцающем доспехе руководил этим маневром.
Тяжело дыша из-за Азарта, Далинар вскинул над головой осколочный клинок, заблестевший на солнце. Внизу его солдаты разразились приветственными криками, которые звучали громче боевого напева паршенди. Вокруг появились спрены славы.
Буреотец, до чего же хорошо снова побеждать. Он бросился со скалы, в кои-то веки позабыв о медленном и безопасном пути вниз. Упал посреди группы паршенди, с грохотом обрушился на камни, окутанный синим буресветом, вытекшим из доспеха. Завертелся, убивая, вспоминая годы сражений бок о бок с братом. Победы, завоевания.
Они с Гавиларом чего-то добились за те годы. Из разрозненных королевств создали крепкое, сплоченное государство, словно мастера-горшечники, которые из осколков восстанавливают изысканную вазу. Далинар с ревом прорвался сквозь ряды паршенди навстречу своим кобальтовым гвардейцам.
– Мы их прижимаем! – заорал он. – Передайте всем! Ротам подняться на Башню!
Солдаты вскинули копья, и гонцы бросились доставлять его приказы. Князь развернулся и бросился на паршенди, ведя за собой войско. Отряды Садеаса на севере застряли. Что ж, войско Далинара сделает работу за него. Если ему удастся бросить всю армию вперед, как копье, то он рассечет силы паршенди пополам и северную часть отшвырнет к Садеасу, а южную прижмет к краю утеса.
Позади шла армия, как волна, внутри кипел Азарт. Это была сила. Мощь, превосходящая ту, что давал осколочный доспех. Живость, какой не знали юные. Мастерство, которого не добиться за целую жизнь. Лихорадка всемогущества. Паршенди один за другим падали, сраженные его клинком. Он не мог рассечь их плоть, но косил ряды. Нередко они продолжали по инерции лететь мимо него, хотя их глаза уже обратились в угли. Противник дрогнул – паршенди начали отступать, спасаясь бегством. Он ухмыльнулся под почти прозрачным забралом.
Это – настоящая жизнь. Это – вкус власти. Гавилар был вождем, движущей силой и сутью их завоевательного похода. Но Далинар оставался воином. Их противники признавали власть Гавила ра, но Черный Шип был тем, кто вынуждал их бежать врассыпную, вызывал на дуэли их вождей и убивал лучших осколочников.
Далинар закричал на паршенди, и весь их строй сначала дрогнул, потом рассыпался. Алети бросились вперед с радостными воплями. Князь присоединился к своим людям, возглавив погоню за боевыми парами паршенди, пытавшимися сбежать на север или юг к крупным отрядам, что еще держались там.
Он настиг одну пару. Один из паршенди повернулся, занося молот, но Далинар сразил его, не замедляя шага. Схватив второго, одним движением руки швырнул его оземь. Ухмыляясь и возвышаясь над врагом, точно гора, занес над головой осколочный клинок.
Паршенди неловко перекатился на спину, прижимая к себе руку, несомненно сломанную при падении. Он с ужасом глядел на Далинара снизу вверх, и вокруг него появились спрены страха.
Он был всего лишь мальчишкой.
Далинар застыл, держа клинок над головой в напряженных руках. Эти глаза… это лицо… Паршенди, может, и не были людьми, но их черты – и выражения – не отличались от человеческих. За вычетом кожи в мраморных разводах и вырастающих из тела броневых пластин, мальчишка мог оказаться одним из конюхов в конюшнях Далинара. Что он видел над собой? Безликого монстра в глухом доспехе? Кто такой этот юнец? В день убийства Гавилара он точно был всего лишь ребенком…
Великий князь отпрянул, споткнувшись, и его Азарт испарился. Проходивший мимо кобальтовый гвардеец небрежно вонзил меч в шею юного паршенди. Далинар вскинул руку, но все произошло слишком быстро. Солдат даже не заметил жеста великого князя.
Князь опустил руку. Его люди спешили, настигая убегающих паршенди. В большинстве своем те еще сражались, сопротивляясь Садеасу с одной стороны и Далинару – с другой. Восточный край плато был совсем недалеко, справа от Далинара, – он прошел сквозь армию паршенди, словно копье, рассекая ее по центру на северную и южную часть.
Вокруг лежали мертвецы. Многие упали лицом вниз, пронзенные со спины копьями или стрелами солдат Далинара. Некоторые паршенди были при смерти. Они еле слышно тянули или шептали странный, навязчивый мотив. Тот самый, что всегда пели перед смертью.
Эти шепчущие песни звучали точно проклятия на Марше душ. Далинар всегда считал песню смерти самой красивой из всех, что можно было услышать от паршенди. Она как будто звучала громче криков, звона и прочих звуков битвы, что шла рядом. Как обычно, песня каждого паршенди сливалась в безупречной гармонии с песнями товарищей. Как будто они все слышали некую мелодию и подпевали ей, шевеля покрытыми кровавой пеной губами и хрипло дыша.
«Заповеди, – подумал Далинар, поворачиваясь к своим сражающимся людям. – Никогда не проси своих людей совершить жертву, которую не совершил бы сам. Никогда не вынуждай их сражаться там, где отказался бы сражаться сам. Никогда не проси кого-то совершить поступок, который запятнал бы твои руки».
![Брайен Килкоммонс - Ребенок и собака [Их добрые отношения. Советы опытного собаковода]](/uploads/posts/books/234699/234699.jpg)
