Стефан Корджи - Ночные клинки
Лиджена замерла. Смысл сказанного с трудом пробивался к ее парализованному ужасом рассудку. Конану пришлось потянуться к веревке, прежде чем девушка влезла в седло.
— Что ты сказал? Твои друзья в плену у Веледа?
— Да, и я должен заплатить за них выкуп — тобой. Если я опоздаю… ты уже знаешь, что с ними случится.
— Но… но… почему же я должна быть выкупом? — с отчаянием закричала она. — Что же будет со мной?..
— Молчи! — оборвал ее Конан. — Я уже сказал тебе — мне надо подумать. Так что лучше бы тебе посидеть тихо!
— Но ты же везешь меня на смерть! — простонала она. — Убей тогда уж лучше сразу!
— Твоя смерть не спасет моих спутников, — отрезал Конан, не поворачивая головы, — Все, если ты проронишь еще хоть слово, я заткну тебе рот, клянусь Кромом!
* * *Конан ехал в мрачном раздумье. Хашдад и любвеобильная Бхилата были в плену. Он обязан был вырвать их оттуда. Но неужели же для этого ему пришлось бы отдать этой навозной крысе Веледу ни в чем не повинную красотку? Нет, во имя Крома, на такое он не пойдет. Хотя… жизнь одной за жизни двоих — довольно выгодная сделка, как счел бы какой-нибудь стигиец.
Итак — сумеет ли он добраться до Веледа прежде, чем тот сам доберется до него? Из-за этого приключения с Лидженой не двигались с места поиски Клепсидры и следов ордена Ночных Клинков,
«Велед хитер, — досадливо думал киммериец. — Он назначил место встречи в своих выгребных ямищах — верно, думает, что оттуда я выбраться уже не сумею. Глупец! Мне бы только оказаться там… а дальше уж меч не сплохует».
Лиджена ехала рядом — руки связаны мягкими тряпками, рот заткнут, Она настолько надоела киммерийцу своими стонами, плачем и причитаниями, что тому не оставалось ничего другого, как применить силу. Сперва у северянина появилась мысль — а не послать ли весть родичам этой красотки, однако эту возможность он отбросил почти сразу. Не хватало времени. Хашдад и Бхилата погибнут в жутких муках, пока он будет втолковывать, что к чему, недоверчивым бодейским купцам… Нет, выход был только один — напрямик в логово зверя.
— Слушай меня, милашка. Слушай внимательно, если не хочешь, чтобы Велед и впрямь полакомился бы твоими прелестями. Мы едем в Бодей, к императору воров. (Аквамариновые глаза тотчас наполнились слезами). Ничего не поделаешь — мне надо выручить моих. Но тебя я Веледу не отдам! Разумеется, небесплатно. (По щекам девушки начал расползаться жаркий румянец). Нам придется драться. Поэтому твой ножик я отдам тебе, и еще прибавлю кое-что — тебе придется постоять за себя. Действовать станем так…
Когда киммериец закончил, Лиджена поспешно закивала головой. Она была согласна — согласна на все. По крайней мере, сейчас. А там видно будет.
* * *Конан не собирался облегчать Веледу дело, следуя к городу по самой торной дороге. Несмотря на спешку, он выбирал окольные тропы. Если Велед не дурак, он постарается всадить Конану стрелу в спину и забрать пленницу. Но — оспорил он сам себя — это значило бы, что Хашдад и Бхилата мертвы, и девчонка только зря погибнет. Что ж, держись, император Велед! Держись, крыса, потому что Конан из Киммерии начал войну с тобой!
Путники без всяких происшествий добрались до города бога Индры. Благополучно миновали городские ворота — и тут возле стремени Конана оказался какой-то оборванец.
— Его величество велели мне проводить дорогих гocтей!
— Я сам найду дорогу! — рявкнул Конан.
— Место встречи изменено. Мне приказано сопровождать! — не уступал оборванец, хотя по лицу его обильно лил пот — он понял, с кем имеет дело, и теперь, как видно, выбирал — умереть ли сразу от честного меча Кована или же потом под пытками в застенках своего хозяина. «Сейчас» победило, что означало — палачи Веледа не зря получают жалованье.
Лиджена с ужасом смотрела на обезображенное оспой лицо посланца императора воров.
«Он приведет нас в засаду, это яснее ясного», — мелькнуло в голове киммерийца.
Оборванец вознамерился было идти впереди кавалькады, показывая дорогу, но провести Конана было не так-то просто. Нагнувшись с седла, он сгреб человечишку за шиворот и посадил на лошадь перед собой.
— Веди! — скрытый складками плаща кинжал, оказался возле самого бока воришки. Острие клинка прорезало одежду и укололо кожу. Глаза вора округлились.
— Если его императорское величество вздумает шутить со мной шутки, ты умрешь первым, — шепнул Конан на ухо проводнику. — Уж тебя-то прирезать я успею. Так что веди аккуратно!
Воришка — низенький, тщедушный — не успевал утирать обильно струящийся по лбу пот. В оледеневших от ужаса глазах читалась обреченность.
— Господин… — еле слышно прохрипел он. — Господин… во имя Индры… не убивайте меня, я скажу все… только обещайте, что потом вы возьмете меня с собой! Иначе Велед скормит меня своим хищным рыбам… или учинит нечто еще страшнее. Обещайте мне, что выведете меня отсюда! Я не хочу умирать!
— Говори! — приказал Конан, для убедительности слегка кольнув человечка кинжалом.
— Велед… приказал мне вывести вас на его лучников. Вас, господин, они должны расстрелять, а в это время другие слуги его величества схватили бы госпожу.
— Отлично! — Глаза северянина вспыхнули. — Отвечай, да толком — пленники еще живы? Хашдад, кузнец, и девушка, Бхилата?
— Когда я на рассвете отправился к воротам, они были живы, господин. Но… очень плохи. Ведь его величество… никогда не убивает сразу. Он мучает попавших к нему в руки долго, очень долго… Мужчину пытали огнем и пиявками, а женщину… Сперва ее попробовали все капитаны императора, а потом Велед, который смотрел на все это, увел ее с собой… и по всем подземельям было слышно, как она кричит…
Конан заскрежетал зубами. Судьба императора Веледа была решена. Кром! Он доберется до этой крысы, чего бы ему это ни стоило! Тар и Ночные Клинки подождут. — Хор-рошо! — прорычал варвар, так что воришка затрепетал всем телом, точно лист на ветру. — Отвечай! Велед будет там, где засели его лучники?
— Н-не знаю… — промямлил вор. — Он очень осторожен, наш император, очень… Едва ли он пойдет сам!
Все стало ясно. Велед был «пхкари», кровожадный убийца-безумец; Конану приходилось встречаться с такими. Простая и легкая смерть от стрел, что ожидала Кована, мало занимала императора. Иное дело — изощренные пытки в его личном пыточном застенке… Хашдад и Бхилата интересовали Веледа не как заложники, а как жертвы. Сделка была нечестной с самого начала. В чем Конан, надо признаться, почти и не сомневался.
— Так, и что же ты посоветуешь? — спросил он дрожащего вора.
