Алексей Волков - Гусар бессмертия
Лучше понять все самому. Вот только – когда?
Кондзеровский, очевидно, думал так же.
– Не ведаю, откуда князь мог узнать обо всем этом. Вдруг мне показалось? Но на всякий случай… Племянник его – неплохой малый. А про дядю мне доводилось слышать, будто он – масон, – последнее слово прозвучало в устах старого служаки как ругательство. – Запомни раз и навсегда, Орлов. Мы давали Императору присягу и должны хранить ей верность всю свою жизнь, сколько бы ее ни осталось. А масонам глубоко наплевать на Россию и все русское. Они прикрываются красивыми фразами, а сами хотят одного – переделать весь мир под себя. И потому они опаснее любого внешнего врага. Шалишь! Ничего у них не выйдет! Никогда не верь их разговорам. Слышишь, Орлов? Никогда!
Было странно выслушивать такой длинный монолог из уст старого гусара, который если и говорил, то коротко и только о службе. Но мало ли чего мы порою даже не подозреваем в своих близких? Может, в молодости Кондзеровский тоже отдал дань модным течениям? Или столкнулся с тайными обществами как-то иначе? И спросить неудобно.
– Не поверю, – как присягу произнес поручик.
Кондзеровский пристально посмотрел на своего любимца, явно остался довольным и уже иным тоном сказал:
– Племяннику подберешь дядьку поопытнее. Но и сам возьмешь шефство над молодым князем. Помни: из него должен выйти толк. А про записки молчи. Будем верить, что когда-нибудь поймем их тайну.
Хотя убежденности в последнем в голосе гусара не чувствовалось. Вот если бы речь шла о чем-то сугубо военном!
Лагерь доживал если не последние дни, то последние недели. Днем еще пригревало солнце, но по утрам проснувшихся гусар встречала прохлада. Среди выцветшей листвы на деревьях глаз иногда замечал первые желтые листья, свидетельства скорого очередного увядания природы.
Со дня на день все в полку ждали приказа о переходе на зимние квартиры. По вечерам, после очередных учений, офицеры вяло гадали, какой район будет отведен для постоя на этот раз. Вспоминали прошлые зимы, мечтали, чтобы к весне полк был отправлен в Молдавию, где уже четвертый год, то затихая, то разгораясь вновь, шла очередная война с турками.
Но все разговоры велись только по вечерам. Офицеры старались использовать оставшееся время для подготовки полка к грядущим схваткам и днем напролет занимались с гусарами. Самим же потом вести их в бой. Тут не свалишь недочеты на неведомого дядю. Да и служба – главное, что может быть в жизни мужчины.
– Как новый юнкер? – Орлов кивнул Тимофееву на юного князя, старательно седлающего коня.
– Понемногу привыкает, ваше благородие, – степенно отозвался гусар, назначенный в дядьки будущему офицеру. – Многим барчатам трудно попервоначалу без нянек.
Сказал без осуждения, просто констатируя факт. Сам Орлов перенес свое юнкерство сравнительно легко, но он с детства обучался у отца многим премудростям будущей службы. А отец ему спуску не давал, постоянно повторяя, что командовать людьми может только тот, кто сам в совершенстве знает все обязанности рядового кавалериста.
Не потому ли приглянулся в свое время Александр суровому Кондзеровскому, что не давал себе поблажек, многое умел еще до прихода на службу, а тому, что не постиг в тонкостях, стремился обучиться как можно быстрее?
– Ничего. Солдатская наука еще никому не повредила, – улыбнулся поручик и пошел проверять результаты юнкерских трудов.
Лопухин как раз последний раз проверил затянутые подпруги и теперь стоял рядом с красавцем-конем, довольный полученным результатом.
– Неплохо, князь, – заметил, подойдя, Орлов. – Только делать это надо намного быстрее. На войне бывает всякое. Представьте, внезапное нападение, а кони стоят расседланы. Не пешим же встречать врага!
– Я стараюсь, господин поручик, – вытянулся Лопухин. Права на фамильярное общение он пока не имел.
– Не спорю. Просто помните: совершенству нет предела, – заметил Орлов и спросил: – А вообще как вам здесь? Не тяжело? Из родной усадьбы и в полк некоторым по первому времени бывает трудновато.
– Я дворянин. Служить мой долг, – вспыхнул князь.
– Не кипятитесь. Долг тоже может быть тяжел. Пока не втянешься в службу. Вам еще хорошо, что дом рядом.
– Рядом, – согласился Лопухин. – Но разве туда выберешься?
– Можно. Только не раньше, чем освоишь хотя бы главное. Дядюшка хоть пишет? Видел я вчера вечером какого-то поселянина. Не ваш ли дворовый?
– Мой. – Лопухин еще гуще залился краской, как мальчишка, пойманный на чем-то нехорошем. – Дядя написал, что наши соседи отбывают в Москву, и предлагал заехать к ним проститься. Если, конечно, позволит служба.
– Какие соседи? – невольно насторожился Орлов.
– Нозиковы. Вы еще танцевали мазурку с мадам Полиной.
– Когда? – Пусть Орлов знал, что возлюбленной в ближайшее время предстоит путешествие в Первопрестольную, но все же не ожидал, что это случится так скоро.
– Сегодня, – ответил Лопухин. Он-то был равнодушен к чарам прелестной соседки.
– Так что же вы молчали? – Александру стоило труда удержаться от более резких слов. – Значит, так. Одного вас я отпустить пока не могу, но составлю на этот раз компанию. Заодно посмотрю, как у вас обстоят дела со скачкой. Лишь предупрежу начальство.
Втайне Орлов боялся, что его не отпустят, однако Кондзеровский лишь посмотрел на поручика, сделал какие-то выводы и кивнул:
– Поезжайте. Но чтобы вечером были в лагере.
До поместья Нозиковых было далековато. Гусарам пришлось большую часть пути проделать быстрой рысью. Временами Орлов, боявшийся не успеть, даже переводил коней в галоп. И все равно они заявились в последний момент.
Во дворе усадьбы уже стоял целый обоз из разномастных экипажей и простых телег. Судя по толпившейся рядом сравнительно праздной дворне, основные приготовления были уже позади. Никто не суетился, не укладывал припасы и вещи, не проверял сбрую и подковы у лошадей. Первое впечатление подтвердилось, когда на крыльцо вышли владельцы имения. Оба одетые в дорожную одежду, лишь бросившие взгляд на повозки и сразу направившиеся к дорожной карете.
Впрочем, еще на последних ступенях Нозиковы заметили двух скачущих всадников и остановились, поджидая нежданных гостей.
– Здравствуйте, поручик! Здравствуйте, князь! – Борис Николаевич расплылся в улыбке. – Какими судьбами?
Спешившийся первым Орлов щелкнул шпорами перед Полиной, припал к ее руке и затем раскланялся с отставным статским советником.
– Решил испытать нашего нового юнкера в дальнем походе. А тут как раз узнал, что вы уезжаете, вот и завернул проститься.
– Очень любезно с вашей стороны, – Нозиков поздоровался с Лопухиным. Если поручик был, с его точки зрения, хорошим собутыльником, то молодой князь – знатным человеком, который со временем может занять достойное происхождения место в обществе. – Жаль, не могу ничего вам предложить, ибо, сами понимаете, в дороге дорог каждый час. Промедлишь – и не успеешь доехать до намеченного на сегодня пункта.
