Дмитрий Колосов - Скифские саги
— А теперь открывайте! — велел он. — Иначе следующая стрела вонзится одному из вас в горло.
Устрашенные невиданной меткостью стрелка, воины не осмелились ослушаться его приказа и послушно распахнули тяжелые медные створки ворот. В тот же миг взлетев в седло, Скилл сдавил ногами бока жеребца. Конь не заставил себя долго упрашивать. Один прыжок — и они уже за воротами дворца. Конь понесся вниз по серпантину дороги. Он скакал столь стремительно, что сердце Скилла кричало от восторга: под ним и впрямь был самый быстрый в мире конь. Вот и застава. Скилл натянул тетиву, готовый проложить путь через вражеский строй. Однако дозорные не препятствовали ему. Ошеломленные видением скачущего в кромешной ночи всадника, они приняли Скилла за призрак и в страхе бежали прочь, оставив свой пост.
Конь скакал до самого рассвета. Когда робкие лучи солнца позолотили землю, Скилл потянул поводья на себя, давая понять, что пора остановиться. Спрыгнув на землю, он прижался лицом к щеке коня и прошептал:
— Отныне ты навсегда будешь моим, а я буду твоим. Согласен?
— Да, — ответил ржанием конь, хмелея от свободы и степного воздуха.
Скилл радостно засмеялся и похлопал друга по отливающей вороновым крылом шее.
— Но как же тебя назвать?
— Черная Стрела, — шепнул конь, припомнив данное ему имя.
— Нет, так не пойдет, — подумав, не согласился скиф. — Черная Стрела у нас уже есть. Она в моем колчане. Давай я буду звать тебя Черный Ветер. Тебе нравится это имя?
Конь ответил утвердительным ржанием.
Взошло солнце. Словно разбуженный им, издали донесся дробный отзвук копыт, а вскоре показалось рваное пыльное облачко. Приближалась погоня, а значит, нужно было спешить. Скилл легким прыжком вскочил в седло.
— Хоу, Черный Ветер!
Их ждали многочисленные приключения. Друзья были готовы к ним.
Глава 1
ПРИЗРАЧНЫЙ ГОРОД
Солнце…
Огромный раскаленный шар висел точно над головой человека, высасывая последние остатки живительной влаги. Измученный конь медленно переступал копытами по песку. И человека и животное мучили накопившиеся за три дня непрерывной скачки усталость и раны, но более всего жажда. Жажда…
— Пить!
Губы выдавили это сладкое слово, и Скилл очнулся. Пить! Он мог думать лишь об этом. Живительная прозрачная влага. Он мог думать лишь о ней. Последний раз он и его конь пили два дня назад в оазисе Мазеб. Там-то их и настигли рыжебородые стражники бога зла Аримана.
Когда засвистели стрелы, спугнувшие мирных купцов, что остановились напоить верблюдов, Скилл в мгновение ока вскочил на спину Черного Ветра. Левая рука привычным движением выдернула из горита лук, правая — стрелу, и один из врагов рухнул с коня, схватившись руками за пробитое горло. Мгновение — и вторая стрела сбросила наземь еще одного рыжебородого. Затем полетела третья стрела…
Скилл пускал стрелы, а Черный Ветер плясал на крохотном пятачке между пальмами, мешая стражникам целиться. Они были неплохими стрелками, эти рыжебородые, но конь Скилла ускользал от их стрел, словно бестелесный призрак, а лук кочевника продолжал посылать смерть. Ибо Скилл был лучшим лучником среди скифов, а значит, и лучшим лучником в подлунном мире, поскольку ни один народ на земле не может сравниться со скифами в умении стрелять из лука. Скилл пускал стрелы с правой и левой руки, на скаку назад, через голову, свесившись под брюхом коня. Точному полету его тростниковых молний не могли помешать ни ветер, ни свистящие вокруг стрелы, ни дикие выкрутасы жеребца.
Стражники Аримана поняли это не сразу — лишь тогда, когда Скилл истребил половину вражеского отряда. Возглавлявший погоню жрец выкрикнул приказание, и оставшиеся в живых воины поспешно скрылись за длинным глиняным дувалом, окружавшим храм местного идола. Скилл не стал дожидаться, пока враги опомнятся и вновь нападут на него. Он ударил пятками по бокам коня, и Черный Ветер помчался прочь из едва не ставшего ловушкой оазиса, оставляя сзади облако мелкой серой пыли. Выскочив из оазиса на дорогу, ведущую в Согд, скиф обернулся. Шагах в пятистах позади него неслась кавалькада всадников — рыжебородые возобновили преследование.
— Хоу! Вперед, Ветер!
Но жеребец не нуждался в понуканиях. Лучший скакун Дрангианы прекрасно понимал, что хозяину грозит опасность.
В ушах Скилла свистел разрываемый скоростью воздух. Земля стелилась под ноги коня. Время от времени скиф оглядывался. Отрыв от преследователей увеличивался все более и более. Когда Черный Ветер достиг каменистого холма, за которым начиналась пустыня Тсакум, всадников уже не было видно. Зоркие глаза скифа смогли различить лишь крохотную полоску пыли, поднятую копытами лошадей рыжебородых, едва видневшуюся на горизонте. Скилл похлопал скакуна по тяжело опадающему боку.
— Довольно. Поумерь свой пыл. Мы оторвались от них.
Но Черный Ветер, словно пытаясь доказать своему хозяину, что он способен на большее, галопом преодолел холм и сбавил темп, лишь ступив на желтый раскаленный песок Тсакума.
Размеренный бег иноходца продолжался до самых сумерек. Убедившись, что темнота и пыльные смерчи спрятали следы беглецов, Скилл остановил коня и стал готовиться к ночлегу. Вскоре в защищенной от ветра и чужих взоров лощине запылал крохотный костерок из сухих колючек.
Только сейчас, когда зашло жаркое солнце, Скилл почувствовал, как горят раненые плечо и нога. Две вражеских стрелы все же нашли его. Одна должна была пронзить предплечье правой руки, но, встретив на своем пути доспех из ткани хомс, которую делали из грубой шерсти, переплетая ее с волокнами редко встречающейся, чрезвычайно прочной синей водоросли, скользнула в сторону, лишь оцарапав кожу. Вторая рана была посерьезней — зазубренное острие пробило кожаный сапог и впилось в икру. В горячке боя Скилл обломил древко и совершенно забыл об оставшемся в ноге наконечнике.
Теперь тот напомнил о себе. Раны пылали огнем. Скилл знал, что жар и сильная боль не пройдут еще два-три дня. Стражники Аримана мазали свои стрелы ядом, действие которого, к счастью, ослабло из-за жары. Лишь это обстоятельство спасло жизнь Скиллу.
Гораздо хуже чувствовал себя Черный Ветер, также раненный двумя стрелами. Одна из них глубоко вонзилась в бок скакуна, затронув крупные вены. Тяжко страдая, Черный Ветер лежал на песке. Глаза его были мутны, хриплое дыхание свидетельствовало о том, что конь из последних сил борется со смертью.
Не мешкая ни секунды, Скилл достал из вьюка небольшой котелок, плеснул в него воды из бурдюка, предусмотрительно набранной в оазисе Мазеб, и поставил котелок на огонь.
