Робин Хобб - Ученик убийцы. Королевский убийца (сборник)
Я проснулся немного позже от стука в мою дверь. Несколько мгновений я лежал неподвижно, не уверенный, померещилось мне или нет, потом встал, отодвинул засовы и приоткрыл дверь. На пороге стоял шут. Не знаю, чем я был больше удивлен – тем ли, что он постучал, вместо того чтобы просто открыть замки, или тем, как он был одет. Я стоял и смотрел на него, разинув рот. Он изысканно поклонился, прошел ко мне в комнату и закрыл за собой дверь, не забыв тщательно задвинуть засовы, затем вышел на середину комнаты и протянул ко мне руки. Он сделал медленный пируэт, чтобы я мог полюбоваться им.
– Ну как?
– Ты сам на себя не похож, – сказал я глупо.
– Так и задумано.
Он одернул камзол, потом потянул рукава, чтобы продемонстрировать не только их ширину, но и разрезы, через которые была видна роскошная ткань нижних рукавов. Он взбил плюмаж на шапке и снова надел ее на свои белесые волосы. Цвета его наряда переливались от глубочайшего индиго до светлейшей лазури, и белое лицо шута выглядывало из них, как очищенное яйцо.
– Шуты больше не в моде.
Я медленно опустился на кровать.
– Это Регал тебя так нарядил? – еле слышно спросил я.
– Не сказал бы. Он, конечно, предоставил одежду, но одевался я сам. Посуди сам: если шуты больше не в моде, как себя должен чувствовать лакей шута?
– Как насчет короля Шрюда? Он тоже больше не в моде? – спросил я едко.
– Не в моде слишком заботиться о короле Шрюде. – Он подпрыгнул, потом остановился, выпрямился с достоинством, которого требовала его новая одежда, и прошелся по комнате. – Я должен сидеть за столом принца сегодня и быть полным веселья и остроумия. Как ты думаешь, справлюсь?
– Гораздо лучше, чем я, – ответил я кисло. – Тебе совсем наплевать на то, что Верити умер?
– А тебе совсем наплевать, что цветы цветут под летним солнцем?
– Шут, на улице зима.
– Первое так же справедливо, как и второе, поверь мне. – шут внезапно остановился. – Я пришел попросить тебя об одном одолжении, если ты можешь в это поверить.
– Второе так же легко, как и первое. Что именно?
– Не убивай моего короля ради собственных амбиций.
Я с ужасом посмотрел на него.
– Я не могу убить моего короля! Как ты смеешь так говорить?!
– О, я многое смею в эти дни.
Шут сложил руки за спиной и начал расхаживать по комнате. Своей элегантной одеждой и непривычными позами он пугал меня. Это было так, словно какое-то другое существо вселилось в его тело.
– Даже если бы король убил твою мать?
Меня охватил страх.
– Что ты пытаешься мне сказать? – тихо спросил я.
Шут резко повернулся, услышав боль в моем голосе.
– Нет. Нет! Ты совершенно неправильно меня понял! – Это прозвучало искренне, и на мгновение я снова узнал моего друга. А шут продолжал очень тихим, вкрадчивым голосом: – Но если бы ты верил, что король убил твою мать, твою любимую, любящую, всепрощающую мать, убил и навсегда отнял ее у тебя, – как ты думаешь, тогда ты мог бы убить его?
Я был слеп так долго, что мне потребовалось время, чтобы понять его. Я знал, что Регал считал, будто его мать была отравлена. Я знал, что эта уверенность была одним из источников его ненависти ко мне и к леди Тайм. Он верил, что мы совершили это убийство по повелению короля. Но это было не так. Королева Дизайер отравила себя сама. Мать Регала пристрастилась к алкоголю и травам, приносящим забвение. Не получив власти, на которую, как она считала, у нее было право, королева нашла утешение в этих удовольствиях. Несколько раз Шрюд пытался остановить ее, даже просил у Чейда трав и настоек, которые могли бы покончить с ее пристрастиями. Ничего не помогало. Королева Дизайер действительно была отравлена, но виновато в этом было исключительно ее потворство своим прихотям. Я это знал. И все же не принял в расчет ненависти, которая могла созреть в сердце избалованного сына, внезапно лишившегося матери.
Мог Регал убить из-за этого? Конечно мог. Мог бы он попытаться в качестве мести развалить Шесть Герцогств? Почему бы и нет? Он никогда не любил Прибрежные герцогства. Его сердце всегда принадлежало Внутренним герцогствам, более преданным его матери. Если бы королева Дизайер не вышла замуж за короля Шрюда, она оставалась бы герцогиней Фарроу. Иногда, перебрав вина и одурманив себя наркотиками, она утверждала, что, будучи герцогиней, могла бы собрать достаточно сил, чтобы объединить Фарроу и Тилт в единое государство под своей властью и избавить их от гнета остальных четырех герцогств. Гален, мастер Силы, незаконный сын королевы Дизайер, взращивал ненависть Регала вместе со своей собственной. Была ли его ненависть достаточно сильной, чтобы погубить круг Силы ради замыслов Регала? Мне это казалось страшной изменой, но я обнаружил, что допускаю это. Он мог. Сотни убитых людей, много десятков «перекованных», изнасилованные женщины, оставшиеся сиротами дети, вырезанные под корень города – все это результат мести принца за воображаемое преступление? Это потрясло меня. Но все сходилось. Это объяснение подходило к действительности хорошо, как крышка к гробу.
– Я думаю, нынешнему герцогу Фарроу стоит позаботиться о своем здоровье, – задумчиво промолвил я.
– Он разделяет привязанность своей сестры к хорошему вину и наркотикам. Он хорошо обеспечен этим и равнодушен ко всему остальному. Полагаю, он будет жить долго.
– Как, возможно, мог бы и король Шрюд, – осторожно предположил я.
Гримаса боли исказила лицо шута.
– Я сомневаюсь, что ему осталось долго жить, – тихо сказал он, – но остаток его жизни мог бы быть легким, а не полным крови и насилия.
– Думаешь, дойдет до этого?
– Кто знает, что поднимется со дна размешанного котла. – Он внезапно подошел к двери и положил руку на засов. – Вот о чем я прошу тебя, – сказал он. – Прекрати размешивать, господин Ложка. Дай гуще осесть.
– Я не могу.
Он прижался лбом к двери, и это было не похоже на него.
– Тогда ты будешь Смертью Королей, – горестно прошептал он. – Ты знаешь, что я такое. Я говорил тебе. Я говорил тебе, зачем я здесь. Это единственное, в чем я уверен. Гибель династии Видящих была одним из поворотных пунктов. Кетриккен вынашивает ребенка, который станет наследником. Династия будет продолжена. Это то, что было необходимо. Неужели нельзя дать старому человеку спокойно умереть?
– Регал не даст этому наследнику родиться, – сказал я бесцветным голосом. Даже шут широко раскрыл глаза, услышав, что я говорю так прямо. – Он не придет к власти, если королевская рука не будет прикрывать его. Рука Шрюда или Верити. Ты не веришь, что Верити мертв. Ты почти сказал это. А Кетриккен? Что испытывает она? Думает, что это правда. Позволишь ли ты Шести Герцогствам утонуть в крови и превратиться в развалины? Какую пользу может принести наследник трона Видящих, если этот трон всего лишь разбитое кресло в выгоревшем зале?
