Питер Нэйл - Зов арены
Куршахас — вот источник всех бед, главный и самый опасный враг. А значит, бороться надо прежде всего с ним.
«Охотник, который расставляет много ловушек,— услужливо подсказала ему память старое изречение,— может забыть про какую-нибудь из них и попасть в нее.»
«Но охотник, попавший в ловушку,— тут же возразил Хавлат,— знает, как она устроена, а зверь — нет».
* * *Ночь, полная колдовства, убийств и кошмаров, закончилась. В Аренджуне наступил рассвет.
Запели птицы, деревянные колеса тележек торговцев застучали по каменным мостовым. Отпирались двери, распахивались ставни, гасли лампы. Бродяги ныряли в проулки, девицы, до утра продававшие свое тело, отправлялись спать, открывались лавки, ночные патрули сменялись дневными.
День начинался радостно, и даже сгустившиеся над городом грозовые тучи несли благость. Стоявшая несколько дней жара измучила всех, улицы пропылились, листва на деревьях пожухла. А потому весело застучавшие по растрескавшимся камням крупные капли дождя горожане встречали ликованием.
Соня шла на юг по улице Виноторговцев. Она бывала здесь и прежде, но никогда не заглядывала в «Единорог», который располагался на отшибе, у южной стены Аренджуна. С восточной стороны таверны стояло разрушенное здание, а позади — заброшенное поле. Дверь была открыта настежь. Тощая старуха протирала стойку. Соня вошла, стуча каблуками по грубым доскам пола, и села за столик. Старуха подозрительно на нее покосилась, но все же оставила свое занятие и подошла.
— Что будешь заказывать?
Соня попросила принести яичницу и легкий эль. Старуха кивнула и отправилась на кухню.
Глаза Сони быстро привыкли к полутьме таверны, и, осматриваясь по сторонам, она заметила невысокого мужчину с перекошенным лицом, прилично одетого, сидевшего у противоположной стены. Он пристально глядел на девушку, и она невольно начала тоже смотреть на него.
Как бы между прочим незнакомец потер левый глаз, и Соня узнала этот жест. Мужчина был соглядатаем, Такие люди обычно слонялись по улицам, торгам, тавернам, постоянно держа глаза и уши открытыми, а потом продавали сведения за любую сумму в золоте или серебре, которую только могли выторговать.
Подав знак, мужчина вопросительно взглянул на Соню. Она потерла шею правой рукой и откинулась на спинку стула. Многозначительно улыбнувшись, соглядатай встал, подошел к столику Сони и уселся напротив нее.
— Доброе утро,— улыбнулся он.
— Доброе утро.
— Не могу ли я чем-нибудь помочь?
— Может быть,— пожала плечами Соня.— Все зависит от цены.
Незнакомец снова улыбнулся:
— Это не самое главное.— Он лениво скользнул взглядом по великолепной фигуре девушки.— О цене мы поговорим позже. Надеюсь, сторгуемся.
— Я ищу стражника.
— Какой службы? Городской, королевской? Или чьего-то личного охранника?
— Охранника.
Глаза у соглядатая загорелись.
— Прекрасно. Кто такой? Что натворил? У кого служил? И как давно?
— Один из гвардейцев Хавлата.
Соглядатай почесал затылок:
— Это будет стоить недешево.
— Где он?
— У самого могущественного вельможи Аренджуна есть множество…
— Не играй со мной словами, собака.
Соня говорила совершенно спокойно, но ее собеседник мгновенно почувствовал угрозу.
— У него есть имя?
— Сэндас.
— Может быть, я его и знаю. Но скорее всего он сменил имя.
— Конечно, сменил. Я хочу знать, в какой комнате он живет.
— Похоже, ты и так уже знаешь немало.— Соглядатай с опаской посмотрел на Соню, затем склонился через стол.— Покажи-ка, как выглядит твое золото.
Соня слегка подалась назад, словно собиралась достать кошелек, и тут же резко вскочила, отбросив стул к стене, и опрокинула стол на соглядатая. Он взвизгнул, когда тяжелая столешница придавила его к полу. Девушка, обойдя стол, приставила острие меча к горлу мужчины.
Тот, едва дыша, в ужасе смотрел на нее.
— Что за… Что ты делаешь?
— В какой он комнате? — зловеще улыбнувшись, спросила Соня.
— На его двери — улитка…
— Вот тебе мое золото,— прошипела девушка, рисуя на его коже тонкую кровавую полоску.— Теперь вставай.
Она шагнула назад, дождалась, когда он встанет, и снова приставила острие к его горлу.
— Хочу тебя кое о чем предупредить,— прошипела Соня— Моя плата состоит вовсе не в том, что я сохраню тебе жизнь. Ты должен молчать. Если я еще когда-нибудь увижу твою мору, ты обратишься в камень. Видишь это?
Достав из кошеля талисман, она поднесла его к белому, застывшему лицу соглядатая:
— Узнаешь?
— О Митра! Да ты ведьма!
— Я выверну твою душу наизнанку,— пообещала ему Соня,— если ты еще хоть раз попадешься мне на глаза. Ты меня не видел. Ты никогда даже не слышал об охраннике этого вельможи. Понятно?
Соглядатаю все было ясно. Сэндас совершил нечто ужасное, и Хавлат, самый могущественный вельможа города, нанял эту странную женщину, воительницу и ведьму, чтобы она его выследила.
— Понятно? — повторила Соня.
— О боги, да! — задохнулся он.— Я ничего не скажу, клянусь!
Она отвела лезвие и спрятала талисман:
— Тогда уматывай. Скажешь хоть слово об этом, и твоя душа погибнет во Мраке.
— О Митра, меня уже нет! Улетел, как ветер! — Спотыкаясь на бегу, он выскочил из таверны.
Соня подавила улыбку. Может быть, она спасла Сэндаса. По крайней мере, этот соглядатай теперь дважды подумает, прежде чем предложит кому-нибудь купить у него сведения.
Воительница убрала меч в ножны, повернулась на каблуках и оказалась лицом к лицу со старухой, которая молча стояла рядом, держа поднос с едой.
Соня грозно взглянула на нее:
— Ты тоже никогда меня не видела!
Старая женщина коротко кивнула. Ее глаза оставались холодными, выражение лица — безразличным. Похоже, она привыкла держать язык за зубами.
— Комната с улиткой на двери — это наверху?
Сухая рука указала на противоположную стену общего зала.
Соня направилась туда, открыла дверь и пошла наверх. Нужная ей комната находилась в конце коридора. Девушка осторожно постучала. Ответа не было. Она постучала сильнее:
— Открывай, Сэндас!
В комнате послышались шаги.
— Во имя Митры, кто там?
Соня услышала, как свистнул клинок, вынимаемый из ножен.
— Это Рыжая Соня, ты, идиот! Открой дверь!
Дверь отворилась.
— Как ты узнала, что я здесь?
Соня вошла, закрыла за собой дверь и окинула Сэндаса внимательным взглядом:
— Это длинная история. Убери меч. Он тебе сейчас не нужен.
