Александр Бушков - Это и моя война
– Вы из каких мест? – Сварогу было интересно – правильно ли он по платью Леверлина угадал причастность того к Талару.
– Из Ронеро. Ремиденум, – сказал новый знакомый с таким апломбом, словно это загадочное слово значило не меньше, чем земное слово «Голливуд».
– Это что такое? Город?
– Странно вы шутите, – пожал плечами Леверлин. – Нет, серьезно не знаете? Неужели образование на небесах столь плохо поставлено? Ремиденум, о собрат мой по несчастью, – это университет в Равене, старейшее на Харуме учебное заведение. Прославленное не только своей древностью и научными достижениями, но еще, замечу с гордостью, и благодаря подвигам его студентов в тех областях, что мало общего имеют с изучением премудрых наук… Если попадете в Ремиденум, не заикайтесь, что сроду о нем не слыхивали, – из дуэлей не выпутаетесь…
– Учту, – сказал Сварог. – Значит, вас тоже…
– Вроде того. Когда несколько дней назад стали гулять упорные слухи о распахнувшихся Воротах и странных пиратках, я по непоседливости своей решил проверить все самолично. Нанял кораблик – и поймал приключение на свою голову. Кто же знал, что отсюда невозможно бежать… Мне эта идиллия уже начинает надоедать. Дважды приходилось бежать из тюрем, но отсюда не убежать. Я с ужасом обнаружил, что толстею! Сидячая жизнь… – Однако, судя по довольной физиономии, граф Грелор не очень-то тяготился свалившимися на его голову неудобствами.
– Это ужасно, – согласился Сварог. – Но я как раз обдумываю побег, и есть определенные шансы…
Подозревать, что к нему подослали обыкновенного стукача, резона не было. Какие они бывают, эти стукачи, Сварог точно не знал, в отличие от собеседника сиживать за решеткой ему пока не доводилось, тьфу-тьфу-тьфу… Но точно уж не такие.
– Подождите, – сказал Леверлин гораздо серьезнее, без тени прежнего балагурства. – Побег – это прекрасно. Но давайте уж откровенно. Быть может, мне следовало бы молча примкнуть к вам… Но я, простите, становлюсь злым, осторожным и крайне недоверчивым, когда чего-то не понимаю. Я не возьму в толк, откуда взялся второй граф Гэйр, столь похожий на первого.
– Ладно… – сказал Сварог, безнадежно вздохнув.
Он вкратце рассказал свою историю, но представил дело так, будто не бывал ни в каких Хелльстаде и Ямурлаке, а потерпел аварию в Пограничье и пробирался оттуда в Харлан, к тамошнему имперскому наместнику, чтобы вернуться к себе на небеса. И не было ни капитана Зо, ни «Божьего любимчика», ни всего остального.
– Хорошо врете, – резюмировал Леверлин, бдительно изучая сухое дно винного кувшина. Однако, сколь ни пытлив был его взор, добавочная порция вина в кувшине не появилась. – Убедительно… Лорд Сварог, в Ронеро, как и везде, хватает глупцов, но среди питомцев Ремиденума вы не найдете ни дураков, ни легковерных. Что это вас вдруг потянуло в Харлан? Сразу чувствуется, что в земных делах вы мало что смыслите, но тот граф Гэйр исколесил Пограничье вдоль и поперек. Вас там очень быстро заставили бы выложить вашу историю – и непременно предупредили бы, что из-за сходства с вашим предшественником вам в Харлане будет небезопасно. Да и не любят в Пограничье Харлана. Вас непременно отговорили бы от посещения сего осененного черной магией герцогства. Народ в Пограничье, в общем, неплохой. И новоиспеченный лар вроде вас, оказавшись там, обязательно стал бы пробираться не в Харлан, а в Ронеро или в Лоран, где тоже есть имперские наместники, а страны эти не в пример для вас безопаснее… Жители Пограничья именно это и посоветовали бы, непременно воспользовавшись удобным случаем лишний раз пожаловаться императрице при вашем посредстве на свое тяжкое житье-бытье. Они, чудаки, еще верят, что императрица им поможет… Вы же скитались где-то несколько дней, объявились в платье Вольного Топора на плывущем в Харлан корабле, причем при вас был загадочный топор, судя по описанию моей воинственной подружки-хозяйки, весьма напоминающий Доран-ан-Тег…
– Ну ладно, – сказал Сварог. – Рискну и буду с вами откровенным. В конце концов, я вас в случае чего всегда успею прикончить, предупреждаю честно… Так вот, в Харлане собирают войско из ямурлакских мертвецов, и я, боюсь, остался единственным, кто об этом знает, кроме, конечно, самих заговорщиков…
Леверлин, словно бы ничуть не удивившись, произнес медленно:
– Какого же рожна вы здесь торчите? – Пустой кувшин он отставил на полку и из озорства опустил в него несколько отделенных от большого букета ирисов.
– Получилось вот…
– Получилось! – зло бросил студент. – Вы что, должны были найти в Харлане кого-то, кто способен все это сорвать?
– Вроде того.
– Нужно выбираться отсюда. Немедленно. – От избытка энергии молодой человек заходил взад-вперед по Израилю.
– Вы тоже каким-то боком причастны к этим играм?
– Ни к чему я не причастен, – сказал Леверлин. – Я не святой подвижник. Но иногда люблю подраться, есть вещи, против которых необходимо драться… Нынешний случай – как раз из таких.
Почему-то Сварог сразу ему поверил. И сказал:
– Видите ли, у меня есть джинн. Тот, кто мне его отдал, клянется и божится, что с этим джинном можно договориться…
– Отлично. Если так и случится, лучшего нечего и желать. А если джинн окажется духом переменчивых стихий, начнется столь буйное безобразие, что мы, если уцелеем сразу, вполне сумеем сбежать, когда он примется разносить Коргал вдребезги и пополам… Маргам будет не до нас. Приступим?
– Прямо сейчас? – Нет, конечно, Сварог хотел бежать, но еще приятней было только тешить себя мыслью о возможности побега и ничего при этом не предпринимать. Стоит признать, царице удалось приворожить битого-перебитого майора ВДВ.
– А что?
Сварог пожал плечами:
– Глупо, конечно, но я хотел уйти красиво…
– Кто мешает?
– Нас могут подслушать, начнется суматоха…
– Святая Бригита! А винные подвалы? – Он показал пальцем вниз. – Ручаюсь, никто из челяди не решится протестовать, когда вы поведете туда своего гостя. Вы ж тут – ночной король…
– А в морду? – угрюмо поинтересовался Сварог.
– Бросьте, я и сам в таком же положении, не забыли? Ну, пойдемте. – Он поднялся, забрал прислоненный к ножке стола виолон – инструмент вроде гитары, только прямоугольный. – Все мое ношу с собой. Имею слабость сочинять посредственные вирши и распевать таковые под собственное бренчанье. А наши милые хозяйки обладают-таки еще одним исконно женским качеством, кроме известного нам по ночной поре, – обожают слушать любовные баллады, и я имею здесь успех, какого на родной планете ожидать не мог…
План стал претворяться в действие молниеносно. Никто и в самом деле не решился препятствовать Сварогу – пожилая ключница, ведьма старая, имела на сей счет свое мнение, но безропотно выдала светильник и ключи. Конечно, ворча вслед насчет молодости и неопытности иных благородных особ, давших чересчур много воли разным прохвостам. И с тоской поминала добрые старые времена, когда прохвосты таковые знали свое место. Сварог не стал связываться, но Леверлин, уже ступив на верхнюю площадку ведущей во мрак лестницы, обернулся:
