Судьбы местного значения (СИ) - Стрелков Владислав Валентинович
- Лопахин, Сафонов — Чичерин повернулся к бойцам, — вы у нас «Ворошиловские» вроде? Гасите немца у мотоциклов, и пулеметчика на броннике.
Затем Чичерин проинструктировал оставшихся бойцов и выдвинулся к самой воде. Кусты тут были не так густы. Бойцы, чтобы не заметили, распластались в ожидании. Лейтенант сторожко выглянул и тут же присел — с холма бежал немец, что-то крича. Не сумев остановиться, он вбежал в воду и купающиеся тут же его окунули. Веселья добавилось. Вынырнув бегун что-то закричал, показывая на дом. Купальщики восторженно взревели. Лейтенант тоже посмотрел туда…
- Суки! — захрипели рядом.
И разум просто выключился. Это был врыв ярости и ненависти.
- Р-р-ра-а-а! — несколько человек понеслись на врага. Какие-то разумные мысли мелькали в голове Чичерина, но они тут же тонули в бурлящей ярости. Рыча, он выстрелил несколько раз в кинувшихся к оружию немцев. Удачно попал по троим, остальные отшатнулись. Часть купальщиков метнулась на мелководье. Пара в лодке истово гребли, но плоскодонка крутилась на месте. Красноармейцы вломились в эту толпу, и завязалась отчаянная схватка. Немцев много, но они голые, без оружия. Мелькали ножи и штыки. Вода кипела, постепенно розовея. Чичерин стрелял в голых немцев. Один выскочил из воды почти рядом, но нарвавшись на выстрел в упор, успел ударить. Лейтенант отбросил пистолет — патроны закончились, выхватил нож и кинулся в самую гущу…
Красноармеец сцепившись с немцем, поочередно топили друг друга…
-… — непонятно орал Абадиев, разя врага дедовским кинжалом. Немцы от него шарахались, пытаясь спастись на глубине, но Умар настигал… кто-то стрелял, и голые тела погружались в воду…
Чичерин выполз из воды, нашел свой «ТТ», заменил магазин и дослал патрон. Застрелил двоих на глубине, и бой затих. Правда, бойцов в воде маловато, двое всего, неужели остальные убиты?
На берег выбрался красноармеец, вытягивая тело погибшего товарища. Выполз Абадиев, упал на траву, и его вывернуло. Лейтенанта тоже тошнило. Речной взбаламученной и кровавого цвета воды вволю нахлебался…
Красная муть медленно утекала за холм. Плыли трупы. Плоскодонка с двумя мертвецами медленно у противоположного берега дрейфует. Кто же их убил? Немцев явно застрелили, а по лодке Чичерин не стрелял. В пылу схватки он слышал выстрелы. Припоминается, что была пулеметная, но короткая, несколько протяжных очередей из «Суоми», и множество винтовочных.
Чичерин, с трудом уняв тошноту, поднялся по откосу. Перед домом и у бронетранспортера тела убитых немцев. У косого креста суетился Голубев. Степаненко с бледным лицом стоит рядом. Заметив лейтенанта, подал знак — чисто, мол.
Чичерин кивнул. Дошел до мотоциклов — убитый немец обнаружился у коляски. Так, а бойцы где? Тела Лопахина и Сафонова он нашел у кустов. Вокруг следы от пуль. Значит, пулеметчик одной короткой очередью их успел…
В прострации лейтенант дошел до оставленной планшетки. Вернулся с ней на берег. Сел. Стоило прикрыть глаза, как замелькало — вспышка последнего выстрела, рычащий немец, перехваченный им клинок, силен был гад, удалось сбить с ног и оседлать, чтоб не вынырнул, и почувствовать последние судороги утопшего врага. А потом стиснуть горло другого…
НР-40 где-то потерян, жаль. Может, найдется?
Рукопашная. Первая. А ведь страшно было…
Справились, да, и всех перебили. И в этой рукопашной четверо бойцов легло — двое в рукопашной, и пулеметчик, сволочь, последней в своей жизни очередью сразу двоих срезал намертво. Кто-то затряс за плечо.
- Командыр… командыр…
- Что тебе, Умар?
- Там наши!
- Где?
На том берегу он увидел троих в гимнастерках. Один вошел в воду, схватил плоскодонку за борт и подтянул её к берегу. Затем они свалили трупы немцев в воду, двое сели. Тот, что ловил лодку, сильно оттолкнул её от берега, после чего поднялся и скрылся в лесу.
Чичерин присмотрелся — судя по форме, в лодке командир и красноармеец. Так-так, а третий в лес ушел, хотя в лодке и трое вполне уместятся. Значит, есть еще люди. Сколько? И кто они? Выяснится, когда лодка доплывет, а плыть придется долго — весел-то нет, ладошками гребут.
А пока гребут, мы к встрече подготовимся.
- Умар, — повернулся лейтенант к бойцу, — поднимись наверх и сними пулемет с коляски. На откосе установи.
- Я нэ умею, командыр.
- А ты не показывай, что не умеешь, — подмигнул Чичерин.
Абадиев, оскалился, с щелчком загнал кинжал в ножны и ушел.
- Макаров, ты как, очухался?
- Вроде как.
- Давай-ка, приберем тут…
Погибших товарищей они вытащили к траве. Затем собрали оружие и амуницию в одно место. Повезло — НР-40 нашелся, на отмели лежал. Заодно проверили свое оружие и оправились. Все одно гимнастерки мокрые, поэтому всю грязь просто смыли.
Лейтенант, присев на травку и поглядывая на лодку, принялся рассматривать «Вальтер-ППК». Два пистолета они на берегу среди немецких портков обнаружили. Странно, почему эти камуфляжные вооружены этой пукалкой? Не армейский, вроде, пистолет.
Заслышав шаги, обернулся. Спускался Степаненко, таща за собой немца. Ноги у того заплетались. Фингал с пол лица и левое ухо кровит. Руки позади связаны. Гимнастерки, то есть — кителя нет, лишь майка с орлом и свастикой, штаны и сапоги.
- Вот, командир, познакомься, — сказал сержант, швыряя пленного на песок, — обер-лейтенант Эрих Шумберг. Командир этих палачей.
Пленный зыркнул зло на сержанта. Степаненко же передал лейтенанту документ и медальон на цепочке.
Чичерин первым глянул на овальный медальон. На аверсе германский орел с венком бегущей свастики вправо пялится. На реверсе надпись «Sicherheitsdienst» и четырехзначный номер.
- Интересная вещица… — кивнул лейтенант, сунул медальон в карман и быстро просмотрел зольдбух. — Командир «Зондеркоманды — 7 а», так?
Немец только зыркнул зло. Понимает ли по-русски?
- Сколько таких зондеркоманд? — спросил по-немецки. — Каков состав и основные задачи? Молчите?
Ответа он не дождался.
- Сержант, при нем еще что было? — спросил он Степаненко. — Планшетка, там, или портфель?
- Нет, командир, — отрицательно покачал головой сержант. — При нем только медальон и документы были. Надо в броннике пошуровать, наверняка там все…
- Вы мне помоч и сдавайтс! — внезапно сказал немец.
- И вы гарантируете нам жизнь? — язвительно выплюнул Чичерин, заводясь. — Вот же сука! А женщинам старикам и детям вы что гарантировали? Молчишь, тварь?
- Ihr seid Barbaren! — истеричноj заорал немец. — Untermenschen! Wir befreien die Erde von Juden und Kommissaren! Vom slawischen tier! Heil Hitler!..*
Немец орал и дергался, будто хотел вскинуть руки, а у лейтенанта от ярости потемнело в глазах. Heil Hitler! — и перед глазами тела женщин, стариков, детей… Heil Hitler! — и на косом кресте распят пожилой егерь…
- Зверей⁈ Сдохни, тварь!
- Командир… командир!
Чичерин вдруг обнаружил, что Степаненко оттаскивает его от оберлейтенанта, а немец хрипит, обливаясь кровью и вскоре затихает. Злость отхлынула, осталось только сожаление, что тварь сдохла так быстро.
- Эх, ты ж… — выдохнул побледневший Макаров.
И вдруг окрик:
- Что тут происходит?
Обернулись. Лодка уже подошла к берегу, и неизвестный в командирской гимнастерке и с петлицами капитана спрыгнул в воду.
— Что тут происходит? — повторил капитан, подойдя ближе.
А петлички-то пехотные, отметил про себя лейтенант. Чуть больше тридцати. Держится уверенно и взгляд пронзительный.
— Лейтенант госбезопасности, Чичерин. Предъявите ваши документы, — потребовал лейтенант, проигнорировав вопрос.
Капитан удивленно поднял бровь. Посмотрел на подобравшегося сержанта, отошедшего на пару шагов красноармейца, что удобнее перехватил мосинку. Затем взглянул чуть выше, как раз туда, где должен быть Абадиев. Посмотрел на лейтенанта. Прищурился. Чичерин заметил, что сопровождающий капитана боец усмехнулся. Уверены в себе? Точно в лесу еще кто-то имеется.
