Андрей Щепетов - Хроники космического пирата
Возникла пауза, в течение которой встречающий пытался переварить то, что я ему только что насвистел. Наконец, не придя ни к каким выводам, он рыкнул, видимо, для устрашения и с нажимом в голосе пробасил:
– Что вам здесь нужно?!
– Хотим на вашу планету.
– С какой целью? – не унимался волосатый цербер.
– Послужить своей родине и вашему отечеству! – патриотично выкрикнул я.
Ну всё, завис конкретно, и похоже надолго, потому что совместиться двум противоположным понятиям в мардакском мозгу было непросто. Если вообще невозможно.
Мардак вышел из положения неожиданно просто, кому-то позвонил, и вскоре последовало новое указание:
– Вам следует причалить на станцию!
Я настроил радар, действительно над планетой висела небольшая орбитальная станция. Ладно, как скажете, нарываться на неприятности мне не хотелось. Я ввёл автоматический режим управления, проложив нужный маршрут, и вскоре звездолёт пришвартовался к причалу.
– Всё-таки ты ненормальный! – раздалось сзади, я вздрогнул. Квинкер, чтоб его. – Нет, ну подумай, кто добровольно едет к мардакам?!
– Сам дурак, – выдохнул я, понимая, что мой зелёный друг, в общем-то, прав. – А чем, собственно, они хуже лягушек? – я с вызовом глянул на бывшего таксиста.
Квинкер надулся, да пофиг мне, пусть хоть лопнет. Только квакает под руку. Я направился к входному люку, услышал как в спину буркнули «Расист» и ступил на трап.
Мать честная, ну и дыра! Всё ржавое, в масляных пятнах, проводка на стенах болтается, половина ламп не горит, а запах… В псарне, которую не убирали год, наверное, пахнет приличней. У трапа меня ждал волосатый крепыш в мешковатой форме, на плечах имелись нашивки.
– Людям мы рады, – прорычал он, – они вкусные, – мардак улыбнулся, обнажив страшные зубы.
Захотелось сглотнуть, только нечем, от такого приветствия слюна изо рта бесследно исчезла.
– Ты того, – не своим голосом прохрипел я, – не имеешь права.
– Зато имею приправы! – чучело покопалось в карманах и достало прозрачную баночку с сомнительным порошком. Вот пигмей, наверное, и костерок уже замастрячил.
Я оглянулся на звездолёт, прикидывая, успею сбежать или буду сожран в процессе. Похоже, шансов нет. В этот момент сдвоенный лучемёт с жужжанием шевельнулся и нацелился на мардака, молодчина Квинкер. Оцепенение тут же слетело, я почувствовал себя увереннее. Намного.
– Вообще-то, я не собирался разговаривать с таким идиотом, как ты! – у мардака от такой наглости отпала челюсть. – Потому что имею определённые цели, которые твой ущербный мозг уразуметь не в состоянии. Есть тут кто-нибудь старше по званию, – меня несло, – генерал хотя бы, или я буду вынужден общаться с ископаемой обезьяной?!
Подействовало, мардаки не привыкли, чтобы на них давили. Когда же это происходило, чувствовали себя неуверенно. Во всяком случае стоящий передо мной тип покрутил головой в поисках поддержки, и не найдя её, достал из комбинезона рацию, похожую скорее на кирпич, чем на средство коммуникации. Посовещавшись с кем-то около минуты, он, уже вежливей, если это слово вообще уместно по отношению к мардакам, прорычал:
– Тебя велено доставить на планету! – он вытянул лапищу в сторону небольшого скутера, смахивающего на железную галошу.
– На этом?! – я ужаснулся. – А оно долетит?
Мардак хмыкнул, что могло означать что угодно, и махнул кому-то рукой. За спиной раздались крики с явным матерным подтекстом, я оглянулся. Квинкера тащил за шиворот мардак, вероятно, подручный того, с кем я разговаривал, а жабоид, как и следовало ожидать, был недоволен таким обращением.
– Что вы себе позволяете?! – вступился я за товарища.
– Находиться на орбитальной станции посторонним запрещено! – отрезал мой собеседник.
– И куда его? – уточнил я, имея ввиду бывшего таксиста и беглеца.
– Полетит с нами.
– Ну, нет, – продолжал возмущаться Квинкер, – знаю я вас, – ввяжетесь в какую-нибудь заварушку, а я воевать не нанимался!
– Тогда есть другой вариант, – сообщил мардак, игнорируя Квинкера и обращаясь ко мне.
– Да? – я был заинтригован. – Какой?
– Его сожрут!
Глава 10
Чтобы ни говорили про мардаков, убеждать они умели как никто. Во всяком случае, Квинкер мгновенно изменил решение и сообщил, что побывать на мардакской планете мечтал, когда был ещё головастиком.
Долетели до места быстро, скутер оказался шустрой техникой. Правда, он громыхал, трясся и бренчал, но видимо, у мардаков всё так. Выйдя из скутера, я обозрел пейзаж: мы приземлились в небольшом космопорте, из техники – три транспортных корабля и видавший виды истребитель. Чуть поодаль расположился вход в бункер, именно к нему мы и направились. Наш провожатый постучал в бронированную дверь, через длинную паузу та, скрипнув несмазанными петлями, медленно отворилась.
Спустившись по сумрачному тоннелю, мы оказались перед ещё одной дверью. Сюда мардак ломиться не стал, а с деликатностью, на которую был только способен, постучал. С той стороны послышался рык, означавший, вероятно, разрешение войти.
За грубо сколоченным столом восседал командир, это было заметно по массивным погонам и по подобострастию, которое окутало нашего провожатого.
– Задержанные по вашему приказанию доставлены! – рявкнул он, вытянувшись в струну.
Командир небрежно махнул рукой, давая понять подчинённому, чтоб катился.
– Мне доложили, ты хотел послужить нашей планете? – уставился мардак на меня.
– Так точно! – щёлкнул я каблуками. – Только, находясь в исключительно затруднённом материальном положении, и испытывая по этой причине депрессию, вынужден просить компенсации. Заметьте не из корысти, а исключительно по стечению обстоятельств…
Возникла длинная пауза. Мардак таращился на нас, переводя взгляд с одного на другого. Первым не выдержал Квинкер.
– Масса Скрайд говорит, – для ясности жабоид ткнул в меня пальцем, – что не намерен корячиться бесплатно, а требует вознаграждения. Понял?
Кажется, мардак понял. Во всяком случае, в его глазах появилась осмысленность, правда, пялился он теперь исключительно на Квинкера.
– А эта жаба что тут делает? – наконец, прорычал он.
– Это со мной! – снисходительно сообщил я.
– Так, – решил, подумав, мардак, – тебе есть задание, а этого, – он кивнул на жабоида, – на кухню.
Я повернулся к пенальцу, от возмущения тот не мог даже квакнуть, и только открывал и закрывал рот. Пришлось возложить миссию по спасению земноводного на себя.
– Это противоречит всем мыслимым актам, конвенциям и коммюнике, – грозно сдвинув брови, произнёс я, а мардак от обилия мудрёных слов заёрзал на стуле, – к тому же он несъедобный, говна много, – закрепил впечатление я.
