Андрей Щепетов - Хроники космического пирата
Робот посмотрел на меня с недоверием, потом, ударив клешнёй в грудь, сообщил:
– Моя нанитоид!
– Иди в жопу! – не выдержал я, и робот тут же исчез с обзорного окна.
Что ж это я, вспыльчивый стал какой-то, нервный. Обидел зря штучку, а ведь она привела корабль в порядок. Я внимательно осмотрел панель управления: все системы, включая оружие, были в норме и функционировали без сбоев.
По идее можно трогаться в путь, но было как-то не по себе, на корабле что-то было явно не так, я чувствовал. До слуха донёсся глухой звук, будто что-то свалилось. Наверное, нанитоид что-то недочинил… Я замер от обрушившейся на меня догадки, взглянул на панель управления – ни нанитоид ни дроид не проявляли никакой активности. Тогда что это за шум? Страх холодной змеёй вполз под комбинезон.
Может, позвать нанитоида, пусть сходит, посмотрит. Но выслушивать больше «Моя нанитоид» не было никакого желания, да и вряд ли он годится для шпионской работы. Придётся идти самому. Звуки раздавались со стороны склада, где хранился провиант. Его запасы были довольно скудными, но самое необходимое имелось. Для поддержания ассортимента ежедневно со счёта списывалась незначительная сумма, если же хотелось чего-нибудь вкусненького требовалось платить дополнительно. Из деликатесов в заначке имелась бутылка виски, две банки крабов и сервелат. Их я приберегал для особого случая, обходясь обычным меню. Но сейчас думать о еде не хотелось, все мысли занимал загадочный шум.
Я приблизился к складу, прислушался. До слуха донёсся слабый шорох, звук явно шёл изнутри. Собравшись с духом, я рванул дверь.
– Стоять! Стреляю без предупреждения! – для убедительности я сложил пальцы пистолетом, – в случае сопротивления у меня есть приказ живыми не брать!
Передо мной, перестав от испуга жевать, стоял Квинкер. В одной руке он держал колбасу, в другой – банку с крабами, третья сжимала виски, остальные три держались за сердце.
– Ты что, дурак? – видя, что в него целятся не из пистолета, а всего лишь из пальца, квакнул он. – Я ж чуть не подавился!
– Ты что тут делаешь? – спросил я, когда отошёл от первого впечатления.
– Ем, не видишь?
– Это моя колбаса, – я указал на жалкие останки и тут же пожалел о сказанном. У Квинкера сделался такой несчастный вид, что я почувствовал себя разбойником, отбирающим у голодного ребёнка последнюю корку.
– Эх ты, зажал кусок хлеба, – шмыгнул жабоид, скосив глаза на почти порожнюю банку с крабами, – и кому? Другу, умирающему от голода…
Вообще-то, Квинкер слабо смахивал на голодающего. За то время, пока мы не виделись, он прибавил в весе и округлился. Собственно, это понятно, когда мало двигаешься и много жрёшь, так оно и бывает.
– Хоть виски немного оставь, – вздохнув, я указал на почти пустую бутыль.
– Тебе нельзя, – квакнул таксист, – ты за рулём, – и демонстративно, а может, опасаясь, что отберут силой, влил остатки в себя.
Я с трудом подавил желание врезать по наглой зелёной морде, но сдержался, потому что в душе был рад появлению пенальца. Всё-таки в одиночку таскаться по космосу занятие довольно тоскливое, а так можно хоть с кем-то переброситься парой слов. Хотя общение с нанитоидом и с пенальцем может здорово отразиться на психике. Но тут уж ничего не поделаешь, приходится иметь дело с теми, кто есть.
– Чего уставился? – прервал мои размышления Квинкер, отбросив в сторону бесполезную тару.
– Да вот думаю, как ты попал на корабль?
– Подумаешь, сложности. Да я космопорт как свои шесть рук знаю, я не то что в твою кастрюлю, на секретный корабль пробраться могу.
«Кастрюлю» я проглотил, а вот секретный корабль меня заинтересовал.
– Ну-ка, ну-ка, что за кораблик?
– Да хрен его знает, – признался жабоид, – стоит на отшибе, летает редко, охрана офигенная, кто и чем на нём занимается – никто ничего не знает.
Так, надо при случае выяснить, что за тайные звездолёты, может, и пригодится когда.
– Продолжай, – я поднял глаза на жабоида, тот как раз дожёвывал колбасу.
– Чего продолжай?
– На хрена ты сюда запёрся, сам же видел, со мной рядом небезопасно.
– Да я сам толком не понял, – икнув, пожал плечами пеналец, – выхожу из страховой фирмы, смотрю офицер, увидел меня и машет, морда такая ещё суровая. Ну, думаю, замели, и дёру.
– В каком смысле «замели»? – не понял я.
– Ты что, маленький? – набычился Квинкер. – У всех есть грешки, только не каждого ловят. А меня вот, похоже, собирались упечь. Наверное, настучал кто-нибудь, – вздохнул бывший таксист.
– Угу, и я, кажется, знаю кто.
– Кто? – опешил жабоид.
– Я!
Хорошо, что Квинкер успел выхлебать виски, иначе бутылка уже летела бы мне в голову. Сжав кулаки, он принялся озираться в поисках чего-нибудь тяжёлого:
– Я ему… А он мне… Урою…
– Да ты не так понял, – поспешил добавить я, на всякий случай отступив к двери. Я просто сказал, что ты свидетель по делу о нападении на нас, помнишь там, на болоте?
– Ну, – буркнул пеналец, прикидывая в руке брикет с киселём.
– Так вот его нанял один тип по фамилии Чернятински, и тебя просто хотели допросить как свидетеля.
– Точно? – недоверчиво зыркнул жабоид.
– Эх ты, жаба заморская…
– А чё дразнишься?
Мы проболтали где-то около часа, я в общих чертах обрисовал ближайшие планы, сообщив, что собираюсь к мардакам. Квинкер покрутил зелёным пальцем у виска, и отправился спать, устроившись на полке, где хранились консервы.
Я позавидовал способности жабоида воспринимать действительность такой, какая она есть. Ну, лишился аквалёта – фигня, есть страховка. Ну, сбежал по ошибке с планеты – тоже ладно, полетаю пока. Тем более пристроился хорошо, при продуктах. Короче, сплошная Акуна матата. Мы же, люди, привыкли всё драматизировать, раздувать из мухи слона, отчего потом сами и мучаемся.
Следующие двое суток ничем особенным не запомнились, никто на нас не напал, астероиды тоже не попадались. Я совершал один прыжок за другим, изучал звёздную карту, любовался созвездиями, немного читал, на звездолёте оказалась небольшая библиотека. Ни Квинкер, ни нанитоид меня не тревожили, и к исходу второго дня мы достигли мардакских владений.
Монитор задёргался, заморгал, и на нём нарисовалась отвратительная обезьянья морда. А что я хотел, чтоб специально для меня подобрали красотку с параметрами? Вряд ли мардаки настолько гостеприимны.
– Кто такие? – грубым, под стать физиономии голосом пробубнил мардак.
– Туристы, – подколол я, – следуем в Бразилию, где в лесах много диких обезьян. Дорогу не подскажете?
