Элизабет Бойе - Меч и сума
— Я не хочу рисковать, — ответил Килгор. — Если вынуть его из ножен, то обратно не всунешь, пока он не попробует крови. Особенно злой крови.
— О! — воскликнул Кетил. — Это, наверное, магия.
— Вроде того, — ответил Килгор, направляясь в палатку. — Теперь я пожелаю тебе доброй ночи, так как уверен, что ты хочешь увидеться со своими пони после столь долгой разлуки. Асни, Скандерберг хотел поговорить с нами, но, вероятно, уже забыл.
Он нырнул в палатку, но храп Скандерберга не прерывался ни на секунду, поэтому юноша завернулся в одеяло и лег в углу. Там он приподнял край палатки и выглянул наружу. Он видел пони, которые ласково положили головы друг на друга, и Кетила, сидящего возле угасающего костра. Тот потирал руки и что-то бормотал про себя. При свете костра нос его казался еще краснее. Он потянул себя за нос, подергал за уши. По всему было видно, что он очень доволен.
Звон меча не давал Килгору уснуть почти всю ночь. Дважды он звенел так громко, предупреждая о близкой опасности, что Килгор вскакивал и выглядывал наружу, но там была кромешная тьма, и он ничего не мог разобрать.
Скандерберг ни разу не проснулся, и храп его звучал непрерывно. Килгор наклонился и толкнул его, но тут же обнаружил, что в одеяле Скандерберга нет. Там лежал свернутый в трубку плащ и храпело какое-то существо, похожее на ящерицу, свернувшееся под подушкой. Когда Килгор схватил ящерицу, а затем отпустил, она перестала извлекать из себя звуки, похожие на рев быка и кваканье лягушки. Килгор осторожно положил ее в карман, чтобы потом вернуть Скандербергу.
Он выскользнул наружу и застыл в нерешительности. Старому колдуну, бродящему в ночи, полной страшных зверей, помощь, конечно, не нужна. Возможно, он даже сделался невидимым или принял какое-то другое обличье.
Килгор вернулся в палатку и улегся у входа. Он решил не спать, но проснулся от того, что по нему ходили огромные черные сапоги Скандерберга.
— Килгор, вечно ты оказываешься под ногами, — проворчал он. — Почему ты решил спать здесь?
— Я хотел вернуть тебе это. — Килгор положил ящерицу в руку колдуна.
Она тут же начала храпеть, закрыв глаза.
Скандерберг небрежно сунул ее в карман и нетерпеливо сказал:
— Может, ты поторопишься, чтобы мы могли ехать? Кетил уже готов в путь, и я давно проснулся. Не валандайся, Килгор, нам нужно выезжать немедленно.
— Значит, мы едем с Кетилом? — спросил Килгор, но колдун пробормотал что-то неразборчивое и не очень приятное для Кетила.
— Я рада, что он одумался, — сказала Асни, скатывая одеяло.
На всех пони были уже тюки, но не было седел. Скандерберг руководил распределением багажа и страшно ругался за всякую задержку.
Вскоре караван тронулся. Впереди шел Килгор, а замыкал шествие Скандерберг, держась как можно дальше от Кетила Вендора. Пони были полны энергии и коварства. Серый пони, на котором ехал Кетил, даже попытался сбросить его через голову. Если бы показалось солнце, то день был бы великолепным, но даже густой туман казался приятным. Он создавал серебряную вуаль над озерами и острыми утесами. Килгор решил, что он никогда не видел более красивых мест. А когда он заметил стада пони, пасущихся на берегах озер, то буквально влюбился в эту землю. Наслаждаясь игрой пятерых серых пони в долине, он спросил Кетила:
— Здесь всегда так много диких лошадей? Почему никто не хочет поймать и приручить их?
Кетил усмехнулся, показав острые зубы.
— Да, может любой. Вот, например, эти пони, на которых мы едем. Любой может приручить их без труда. Они любят людей, но у них есть одна странность, они не любят, когда им дают имена. Тогда они становятся дикими.
— Слепнир на это не обращает внимания, — сказал Килгор.
— Но это же не его настоящее имя. И я не могу назвать его вслух, иначе пони взбесятся, — ответил Кетил.
Килгор ехал молча, борясь со своим любопытством.
— А что, если кто-нибудь случайно угадает его имя?
— Тогда мы будем без лошадей и в страшной опасности.
— О, тогда я не буду угадывать его. Но, может, ты мне скажешь его шепотом, чтобы я знал? — спросил Килгор.
— Конечно. Когда мы поедем там, где тропа идет по склону горы над озером, я скажу тебе имена лошадей. — Он лукаво подмигнул и снова дернул себя за нос.
Тропа пошла в гору и начала извиваться среди утесов. Внизу сверкало черное озеро, которое казалось очень глубоким. Килгор придержал Слепнира и пустил его осторожным шагом. Пони, на котором ехала Асни, куснул сзади Слепнира, подгоняя его. Слепнир прижал уши и попытался лягнуть обидчика. Он, не обращая внимания на узкую тропу и обрыв в озеро, решил развернуться и укусить лошадь, идущую за ним.
Скандерберг тревожно вскрикнул, когда Слепнир встал на дыбы и пони Асни прыгнула назад.
— Слепнир! — кричал Килгор, изо всех сил стараясь удержаться на нем.
— Слепнир, ты сошел с ума!
Вскоре уже все пони зафыркали и тревожно косили глазами.
Килгор дергал за поводья, стараясь вернуть Слепнира на тропу. Вместо этого пони закричал, а затем бросился вниз, к воде. Килгор свалился с него. Когда он поднялся, Слепнир уже бросился в воду, а за ним полетели тюки с вещами и провизией. Потом в воздух взмыл пони Скандерберга и тоже нырнул в волу. Рядом с ним плюхнулись пони Кетила и Асни.
— Никуры! — воскликнул Скандерберг, борода которого была забита пылью после падения. — Я так и думал! Где этот предатель? Я должен поджарить его немного! Ах ты, крыса! Попытался сбежать! — Скандерберг бросился за Кетилом, который карабкался в гору, теряя свой плащ, сапоги, шляпу и другие вещи, как будто он начал линять. Он в отчаянии оглянулся и увидел, что Скандерберг поднял посох, произнося заклинание. В последнем отчаянном усилии человечек рванулся вверх и поднялся в воздух. Затем послышался хлопок, появилось облачко серого тумана, мелькнула зеленая чешуя и что-то маленькое и извивающееся нырнуло в воду.
— Черт побери! — выругался Скандерберг, опустив посох.
— Они не вернутся, — сказала Асни. — Они утонут?
— Не будь глупа. Это водяные лошади, или никуры, ответил колдун. — Это самые сильные лошади, они охотно понесут человека на себе, но только до реки. Там они ложатся в воду и топят своих всадников. Если вы посмотрите на их следы на земле, то увидите, что они направлены в сторону, противоположную той, куда идут никуры. Я должен был это заметить и прогнать Слепнира сразу.
— Никуры, — сказал Килгор, глядя на противоположный берег озера, где он с трудом различал выбравшихся из воды лошадей, играющих на мелководье.
— Да, никуры, — сказал Скандерберг. — Они бегут к воде, как сумасшедшие. Они могли бы утопить нас, и это все подстроил мерзкий Кетил.
