Павел Корнев - Падший
– Вы будете поражены, увидев, как преобразилась эта «груда камней», – лукаво улыбнулась Лилиана.
– Это совершенно не важно, – отмахнулся Альберт, подставляя раскрасневшееся после коньяка лицо потокам встречного воздуха. – Помимо обычного гонорара нам оплатили проживание и дорогу, а за соответствующее вознаграждение я готов выступить даже в морге. Восторги зрителей – это замечательно, но их отсутствие – вовсе не повод отказываться от чека. Впрочем, пока мне удается сочетать одно с другим.
– Что будешь декламировать? – спросил я, отвлекая внимание Лили от показной меркантильности поэта. – Что-то из нового?
Альберт кивнул.
– Из нового. – И горделиво улыбнулся. – «Владычица ночи». Сочинял на заказ, но скажу откровенно: вещица удалась.
– О, это нечто невероятное! – подтвердила Елизавета-Мария, обхватив рукой локоть супруга.
Я в ее сторону старался лишний раз не смотреть.
– И о чем же твое… произведение?
Коляска поехала через рельсы, и нас закачало. Брандт даже привстал и оглянулся, проверяя, надежно ли закреплен багаж. После с довольной улыбкой подмигнул:
– Это самая актуальная тема на сегодняшний день, уверяю тебя.
– Теряюсь в догадках.
– Индия! – кинул поэт новую подсказку.
– Индия? – задумался я. – «Владычица ночи»?
– Кали! – вдруг выпалила Лилиана. – Вы написали поэму о Кали?
– Именно!
– О! – только и выдохнула Лили. – Это невероятно!
Кучер неодобрительно хмыкнул, но встревать в разговор господ не стал.
– И это не просто поэма, – продолжил свое бесстыдное хвастовство Алберт Брандт. – Это будет целое театрализованное представление! Танцоры! Факиры! Заклинатели змей!
– Хочу! Хочу! Хочу! – захлопала в ладоши Лили.
Не иначе она загорелась желанием принять участие во всей этой вакханалии, и меня столь неприкрытая восторженность несколько даже покоробила, но поэт все понял по-своему.
– Полагаю, смогу выхлопотать для вас пару билетов на гала-концерт, – пообещал он.
– Не стоит, благодарю, – отказалась Лилиана. – Папа арендовал ложу.
Альберт выразительно посмотрел на меня, но с расспросами спешить не стал. Только спросил:
– Лео, могу рассчитывать на твое присутствие?
Я небрежно пожал плечами.
– Все эти представления не для меня. Ты же знаешь, Альберт, музыкального слуха у меня нет, да и с чувством ритма беда…
– Не важно, – расхохотался поэт. – Дружище, на этот раз ты не отвертишься! Контрактом предусмотрена трансляция моего выступления по всему городу! Где бы ты ни был, ты меня услышишь!
– Так вот для чего вешают громкоговорители! – догадалась Лилиана.
– Поживем – увидим, – улыбнулся я и о купленном билете на завтрашний поезд говорить не стал. Просто не посчитал нужным афишировать свои планы. Меня по-прежнему жег взгляд слепых глаз суккуба.
Дом, на верхнем этаже которого Альберт снял апартаменты, прятался на узенькой тенистой улочке; коляска еле развернулась на небольшом пятачке перед воротами. Высокий забор и стены были полностью увиты плющом, камень из-под густой зелени почти не проглядывал, свободными оставались одни окна. Озера с улицы видно не было, только чувствовалась влажная свежесть, когда начинал дуть легкий ветерок.
– Хорошее место, – похвалил я выбор поэта.
– Зайдете на чай? – предложил он, передавая слуге дорожную поклажу.
– Нет, – отказался я, – опаздываем на лекцию в городском саду.
– На лекцию? – Альберта откровенно передернуло.
– И танцы! – рассмеялась Лили и предложила: – Можете присоединиться к нам. – Посмотрела на супругу поэта и сразу добавила: – Там чудесный оркестр. Замечательно играют.
– Не сегодня, – покачала головой Елизавета-Мария. – Дорога выдалась непростой.
Альберт кивнул и помог выбраться супруге из коляски.
– Еще увидимся… Лев.
– Еще увидимся, – улыбнулся я в ответ, вновь умолчав о завтрашнем отъезде в Новый Вавилон. Потом пришлю телеграмму, сошлюсь на неотложные дела.
Поэт с супругой вошли в дом, а мы с Лили покатили в городской сад. Обнесенный кованой оградой, он оказался невелик. Среди кустов и деревьев проложили тропинки, в тенистых уголках расставили лавочки для влюбленных парочек, а перед танцевальной площадкой была выстроена летняя эстрада. Всюду продавали сладости, мороженое и газированную воду. Бегала детвора, степенно прогуливалась почтенная публика, дожидалась танцев молодежь из числа курортников.
К началу лекции мы опоздали, поэтому решили просто погулять по саду. Понемногу смеркалось, бродивший от столба к столбу служащий зажигал газовые фонари, которые в парке еще не заменили электрическим освещением.
Я купил пару стаканов воды с сиропом, Лилиана с благодарностью взяла один, отпила и спросила:
– Могу задать нескромный вопрос?
Расспросов о знакомстве со знаменитым поэтом было не избежать, поэтому я кивнул.
– Конечно!
– У тебя что-то было с Елизаветой-Марией?
Я подавился водой, закашлялся, вытер подбородок носовым платком и лишь после этого переспросил:
– Что, прости?
– У тебя была интрижка с женой поэта? – с ледяным спокойствием повторила Лили свой вопрос.
– Разумеется нет!
– О! – протянула Лили. – Так это не любовный треугольник, а любовь втроем?
– Дьявол! – выдал я, тут же понизил голос и огляделся по сторонам. – Ничего не было. Как только тебе такое в голову пришло?
– Я очень остро ощущала себя в вашей компании лишней.
– Нас связывают непростые отношения. Но не любовные.
– Такое бывает?
Я подавил обреченный вздох, отпил газированной воды и решил отделаться полуправдой.
– Я первым познакомился с Елизаветой-Марией.
– Она ушла от тебя к поэту? – немедленно оживилась Лили.
– Да нет же! У нас были исключительно деловые отношения. Я нанял ее играть роль моей спутницы на одном мероприятии, куда не мог прийти в одиночку.
– Ты нанял слепую девушку? – не поверила Лилиана.
– Нет, она ослепла уже после нашего расставания.
– Бедняжка!
– В итоге, когда все открылось, мы с Альбертом… слегка повздорили. Он вбил себе в голову, что я с самого начала знал об их отношениях, но молчал. С тех пор мы не общались.
– Как все запутанно! – покачала головой Лилиана. – Вот что значит люди искусства!
– Это не про меня.
– Да? А как ты познакомился с Альбертом?
Я вздохнул и огляделся в поисках свободной лавочки.
– О, это долгая история. Дело было в Афинах или Ангоре, точно уже не помню…
В результате рассказ занял весь остаток лекции, и несколько раз лишь чудом мне удалось не запутаться в собственных выдумках и не попасться на вранье. Реальная история знакомства, с публичным домом и безумной раганой, не затянулась бы на столь долгое время, но ее решил не раскрывать. Мне хотелось произвести на спутницу более… благоприятное впечатление, поэтому делиться воспоминаниями о кровавой бойне в увеселительном заведении с дюжиной полуголых девиц я постеснялся.
