Андрей Бондаренко - Зеркала Борхеса
– Спускайтесь, маркиз, с крылечка, – велела Аннушка, облачённая в тёмный длиннополый плащ. – И шагайте за мной.
– Спустился, шагаю… А куда, ночная красавица, мы идём?
– На сеновал…
«Неожиданный, берёзки стройные, поворот событий», – расстроено промямлил прямолинейный внутренний голос. – «Девица казалась приличной и даже целомудренной, а оказалась пошлой развратницей? Не, с одной стороны, оно и не плохо – получить на ровном месте завлекательное сексуальное приключение. Глупо, ей-ей, отказываться… А, пардон, с другой? Имеет место быть лёгкое разочарование – в моральных устоях конкретной представительницы славного женского пола. И куда, интересно, катится этот многогрешный Мир? О, времена! О, нравы…».
Они подошли к высокому сараю и остановились возле тёмной входной двери.
– Излагаю дальнейшую диспозицию, – торопливо зашептала девушка. – Отворяем дверь, входим и крадёмся – тихо-тихо – направо. Возьмите, маркиз, мою ладонь в свою. Буду вас вести, чтобы случайно не споткнулись в темноте обо что-нибудь. Когда надо будет остановиться – просигнализирую пальцами.
– А что мы там будем делать?
– В основном, слушать…
Дверь отворилась совершенно бесшумно. В сарае, как и ожидалось, пахло ароматным цветочным сеном и свежими берёзовыми опилками.
Они осторожно двинулись в правую сторону, откуда доносились отголоски какого-то оживлённого разговора. Маленькая девичья ладошка, помещённая в ладонь Алекса, была суха, нежна и горяча.
«Она, что же, ещё и извращенка?», – не удержался от очередной колючей реплики язвительный внутренний голос. – «Типа – предпочитает групповые сексуальные оргии? Не сердись, братец, я же просто пошутил. Согласен, шутка получилась дурацкой и излишне-фривольной. Всё, замолкаю… Речь ночных собеседников уже вполне внятная. Будем чутко слушать. В том плане, что старательно подслушивать…».
– Ну, что ты, Герда, как маленькая? – огорчённо бубнил низкий мужской голос. – Чай, не убудет с тебя. Ну, позволь…
– Подождёшь, милый, – женский голос возбуждённо подрагивал, но, тем не менее, был непреклонен. – Вот, когда сбежим из этого вонючего и негостеприимного гетто, тогда. Причём, сколько угодно. Хоть двадцать раз на дню… Кстати, а когда мы сбежим?
– Скоро, любимая. Возможно, через месяц. Или через два. Когда денег поднакоплю.
– То есть, когда наворуешь?
– Ну, да, – засмущался мужчина. – И рабе, и его дочка – люди безалаберные и доверчивые. Оставляют свои кошельки везде и всюду. Не захочешь, а монетку возьмёшь… Воровать – грех? Конечно. Не спорю. А если этот грех направлен – в конечном итоге – во благо? Ничего, потом отмолю. Бог, он добрый и справедливый… А ещё я иногда возле главных ворот милостыню прошу. Иногда подают. В основном, щедрые еврейские женщины, которые – в ярких одеждах и с накрашенными губами – частенько выезжают на конной таратайке в город… Что дальше? Сделаю – заранее выбранной тёмной ночью – в хлипкой ограде гетто дыру нужных размеров. Это будет не трудно, уже и место подходящее высмотрел. Потом мы выберемся наружу. В городе купим повозку с лошадкой и поедем.
– Куда?
– Сперва на восток. Проедем через страну Моравию. Насквозь. Потом, когда начнутся Восточные Карпаты, свернём на юго-восток. Продадим повозку с коняшкой и дальше пойдём уже пешком.
– А где же мы остановимся? – голос женщины заметно потеплел. – То есть, поселимся и заживём семьёй, как люди?
– Имеются два варианта. Первый – заберёмся в самую дальнюю горную глухомань и обоснуемся там. Дом построим крепкий и надёжный. Детишек заведём… А, второй – можно дойти до одного старинного замка в Южных Карпатах, в котором проживает граф по прозванию – «Дракула». Говорят, что он совсем другой. То бишь, не похожий на всех остальных людей. А ещё к таким как мы – странным и нездешним – граф, мол, относится с пониманием. По крайней мере, так рассказывают проходящие бродяги, которые иногда заглядывают в гетто…
Алекс несколько раз подряд сжал-отпустил тоненькие нежные пальчики, находившиеся в его ладони, мол: – «Что происходит? Это же големы общаются между собой? Вовсю тискаются, целуются, нежно воркуют и готовятся к побегу? Но они же, по заверениям ребе Янкэлэ, по ночам должны (просто-таки обязаны!), крепко спать… Как же так?».
Аннушка длинно и многозначительно вздохнула.
«Хочешь, переведу этот загадочный девичий вздох?», – предложил любезный внутренний голос. – «Перевод звучит примерно так… Любовь – страшная и волшебная сила, могущая превозмочь всё и вся. В том числе, и заумные каббалистические заклятия…».
– Может, ещё немного поцелуемся? – предложил хриплый мужской голос.
– Ну, не знаю, право, – принялась манерничать женщина, но тут же насторожилась и отчаянно запаниковала: – Готфрид, там, за перегородкой, кто-то есть.
– Тебе, любимая, показалось. Нельзя быть такой трусливой и мнительной.
– Ничего не показалось. Я слышу, как он сопит. Вернее, они… Убей их Готфрид. И сразу же отправимся в побег. Ничего, и без конной повозки доберёмся до Восточных Карпат. Пешочком… А сейчас убей подлых соглядатаев, кем бы они ни оказались. Молю…
– Уходим? – шёпотом предложил Алекс. – В том смысле, что бежим?
– Ничего не получится, – отрицательно покачала головой Аннушка. – Големы, они видят в темноте почище кошек. Отпусти, легкомысленный бродяга, мою ладошку.
– Отпустил. Что дальше?
– Достаём из чехлов Зеркала Борхеса и смотримся в них. Быстрее. Готфрид уже идёт. Торопись…
Глава шестая
Дожденосная птица Шань-янь
Раннее утро. Дорога, вернее, достаточно-широкая просека бестолково и однообразно петляла среди…
– Хрен его знает, среди чего. Куда на этот раз, повинуясь изощрённой и своеобразной фантазии Хорхе Луиса Борхеса (да и ещё кого-то, судя по всему), меня занесло? – неуверенно шевеля широкими кожаными вожжами, сварливо пробормотал Алекс. – Швыряют по своему произволу – как хотят и куда хотят. Словно бурный лесной ручей – крохотную сосновую щепку по каменистым перекатам, изгаженным пышными бело-серыми ошмётками пены. То, понимаешь, высоченное дерево, нависающее над недавним полем битвы, покрытым лужами тёмно-красной крови и горами хладных трупов. То средневековое еврейское гетто, переполненное вонючими кучами гниющих пищевых отходов и вечно-голодными клопами… А сейчас, интересно, куда ушлые аргентинские бизнесмены, открывшие тайную Страну Грёз, меня «забросили»? Неужели, в джунгли?
– Р-гы-ыы! – радостно заржала светло-каурая шустрая лошадка.
– Подтверждаешь, голосистая, мою смелую версию, возникшую, отнюдь, не на пустом месте? Логика в данном случае проста и непритязательна. По бокам дороги – с обеих сторон – наличествует по тёмно-зелёной высоченной лиственной стене. Да и пахнет здесь характерно, как в старенькой деревенской бане. То бишь, тропической влажностью и болотной гнилью. Однозначно, провинциальным клоуном буду, джунгли… Но разве это повод для грусти? В джунглях, как утверждают импозантные дикторы научно-популярных телевизионных каналов, бывает очень интересно, захватывающе и познавательно. И, скорее всего, они правы. Только, вот, здешняя нездоровая и гулкая тишина, безраздельно царствующая вокруг, меня слегка смущает, настораживает и давит на нервную систему…
