Майкл Суэнвик - Танцы с медведями
Обескураженный посол плюхнулся на скамейку.
Загадочное имя Тайницкого сада имело больше смыслов, чем казалось на первый взгляд. Но, конечно же, свое название он получил из-за Тайницкой башни, над которой и располагался. А башня, в свою очередь, являлась одной из двух дюжин кремлевских сооружений, возведенных еще во времена Утопической эпохи. Вообще, об этом месте ходило множество слухов. Некоторые говорили, что в кладке находится вход в секретный подземный туннель. Другие утверждали, что в башне есть тайный колодец. Наиболее правдоподобной выглядела версия наименования ее в честь давно разрушенной Церкви Святых Таинств, некогда стоявшей поблизости. Но какое из них правдиво, никто не мог сказать. В России отсутствовали факты и были только противоречивые конспирологические теории.
Довесок вынырнул из своих грез и обнаружил рядом с собой на скамейке крепко сбитого и невзрачного мужчину в синих летных очках.
— Что-то вы какой-то невеселый, посол, — заметил Хортенко. — Могу я спросить почему?
Будучи в дурном настроении и не видя причин притворяться, Довесок ответил:
— Уж вы-то должны знать! Именно вы должны быть в курсе того, что я и не пытался скрывать.
— Да-да, ваши «Жемчужины», разумеется. Я просто начал светскую беседу. Но вы слишком прямолинейны. Посему буду столь же откровенен. Вам невозможно увидеть князя Московии. Ни одного иностранца никогда не допускали на прием. Но если вы ответите мне открыто и честно на пару вопросов, я устрою для вас встречу с князем. И тогда… вы получите столько внимания великого человека, сколько он решит вам уделить.
Было в тихом веселье, с которым говорил Хортенко, нечто, от чего волоски на загривке у Довеска встали дыбом. Испытав на миг ужас, Довесок произнес:
— Что вы желаете узнать?
— Кое-что об украденной у вас книге… что именно это за книга?
— Не могу ответить вам точно, поскольку данные сведения политические хирурги халифа заперли в моем мозгу с целью неразглашения. — Довесок заморозил все мускулы лица и тупо уставился вдаль. Затем внезапно, судорожно вскинув голову, он продолжил: — Однако я способен сказать, что она предназначалась в подарок князю.
— Тогда мы с вами союзники. Кстати, книга очень ценная?
— Гораздо ценнее, чем Жемчужины Византии. В действительности она являлась главным подарком, а они — лишь дополнением.
Хортенко поджал губы и задумчиво постучал по ним коротким указательным пальцем.
— Полагаю, мои люди смогут помочь вернуть ее, отыскав вора. Он — иностранец и поэтому не затеряется в городе.
— Его зовут Обри Даргер, и он служил у меня секретарем. Но, должен вам признаться, книга как таковая бесполезна без… — Довесок немилосердно кривил лицо, словно подыскивал формулировку, дозволенную заложенной в мозг программой. — Без определенной информации, которой владеет только он.
— Любопытно. Но информация довольно легко выйдет под пыткой.
— Если бы!.. Да я бы сам взял в руки кнут, после того что натворил негодяй Даргер! Но по той же причине, по которой я не могу быть откровенен с вами касательно… этой стороны дела… в общем, затея абсолютно бесполезна. — Довесок вздохнул. — Жаль, что я не могу быть вам полезен. Вряд ли моего рассказа достаточно, чтобы обеспечить встречу с князем.
— Вовсе нет, — пробормотал Хортенко, сверился с маленьким ежедневником и сделал пометку. — Приходите ко мне домой в следующий вторник, и я отведу вас к нему.
Даргер последовал за своим проводником в подземный город.
Аня Пепсиколова являлась агентом тайной полиции. Но Даргер не имел к ней никаких претензий. На самом деле в том-то и заключался весь смысл его шарады — привлечь внимание сил, реально управлявших Московией, и в конечном итоге убедить их, будто у него есть нечто им нужное.
Такое, за что они охотно и дорого заплатят.
Естественно, правители заведомо скупы с теми, кто оказывает им услуги. Поэтому для получения достойной награды требовался молчаливый партнер. Некто, занимающий высокое положение в администрации. Работа Довеска заключалась в том, чтобы найти этого персонажа, ну а сам Даргер старательно изображал приманку.
Кухня «Ведра гвоздей» вела в длинный коридор. Сквозь приоткрытые двери можно было разглядеть мясные лавки, судомойни, грибные плантации, генностыковочные лаборатории и тому подобные заведения. Здесь обитали низшие слои рабочего класса. Эти люди мрачно цеплялись за скудные средства к существованию и отчаянно боялись, что могут потерять хватку и рухнуть в бездну безработицы и нищеты.
Даргер и Пепсиколова прогрохотали вниз по металлическим ступеням, готовым провалиться от старости на самое дно, где выживали лишайники и светящиеся грибы. На пересечении двух коридоров безногий ветеран войны с растущими из щеки щупальцами продавал масляные лампы и одеяла. Пепсиколова бросила ему несколько рублей, и тот зажег две лампы плюющейся серной спичкой. Пламя сначала взмыло вверх, но сразу же опало, когда продавец подкрутил фитили. Пепсиколова вручила одну лампу Даргеру.
Металлические части светильника казались хрупкими, а тонкие стеклянные пластинки, похоже, могли разбиться от слабого прикосновения.
— А это не огнеопасно? — спросил Даргер.
— Если Москва горит, то она сгорит дотла, — пожала плечами фаталистка Пепсиколова.
И она принялась спускаться по второй крутой и бесконечной металлической лестнице. В конце концов путники оказались в обширном и сумрачном станционном вестибюле с мраморными стенами. Бетонные причалы окаймляли подводную реку, чьи воды были черны, как Стикс.
— Это Неглинная, — произнесла Пепсиколова с оттенком грусти. — Бедняжка замурована с незапамятных времен.
При виде гостей горстка гондольеров побросала сигареты и принялась размахивать фонарями, зазывая вновь пришедших на свои суденышки. Но Пепсиколова их проигнорировала. У конца причала стоял маленький челнок. Она забралась в него, а следом за ней и Даргер.
Когда они готовились отчалить, случилась странная сцена. Из мрака возник почти бесплотный и бесцветный персонаж и протянул три пачки сигарет, которые Пепсиколова приняла без единого слова. Лицо существа ничего не выражало, двигалось оно вяло. Потом отвернулось и спустя секунду исчезло.
— Кто это был? — поинтересовался Даргер.
Пепсиколова раздраженно отмахнулась и прикурила сигарету.
— Кое-кто. Посланник. Не из тех, до кого кому-либо есть дело.
— Ты бы не курила. Здоровее была бы.
— Расскажи мне что-нибудь такое, чего я не знаю, — отрезала Пепсиколова и оттолкнулась шестом.
