Дмитрий Колосов - Скифские саги
— А когда ему было, — простодушно ответил стражник. — Мы преследовали его по пятам. Ему едва хватало времени, чтобы напоить коня и напиться самому.
Ответ Арбазата не удовлетворил ретивого секретаря. Скрывая недовольство, Сраоша сказал:
— Суд принял твои показания к сведению. Ты можешь идти.
Стражник покинул судилище. Минуя душу, он бросил на нее взгляд, в котором читались жалость и ужас.
Сраоша вновь покопался в кусках пергамента, после чего провозгласил:
— Вызывается второй свидетель обвинения!
— Хорошо. Свидетель харук, что ты можешь сообщить суду относительно скифа по имени Скилл, который пробрался в ваш город во время лунного пира?
— А, этот… — Харук пошарил глазами и нашел душу Скилла. — Он — хуже животного и достоин смерти.
— Свидетель, поясни свои слова.
— Этот негодяй пробрался в наш город и убил нашего брата — жреца Веретрагны…
— Протестую! — фальцетом завопила душа. — Я…
Но Сраоша мгновенно заткнул рот Скиллу:
— Протест отклоняется. Продолжай, свидетель.
— Он убил нашего брата, а затем осквернил своим присутствием священный пир. При этом он напал на меня и похитил мою одежду. Будучи разоблаченным, он бежал из города с помощью нэрси, убив Великого Посвященного.
— Вот как! — заорал Сраоша. — Этот кощунственный акт походит на надругательство над верой. Не так ли, свидетель?
— Да, именно так, досточтимый судья. Посвященный брат ничем не угрожал скифу, но тот намеренно направил в него стрелу.
— Очень хорошо, свидетель. У тебя есть еще какие-нибудь замечания?
— Нет.
— Душа имеет замечание! — заявила душа, с трудом заставлявшая себя молчать, слушая столь наглую клевету.
Первым побуждением Сраоши было отказать душе в слове, но это было бы нарушением судебного фарса, поэтому после некоторых колебаний секретарь вымолвил:
— Слово предоставляется душе.
— А не объяснит ли почтенный свидетель, что за жертву они намеревались принести Ариману той ночью?
Харук замялся. Видя его замешательство и чувствуя себя все уверенней, Скилл продолжил:
— Не может? А по-моему, не хочет! Я расскажу почтенному суду и публике, какая жертва была назначена на эту ночь. То был мой конь Черный Ветер! Перед тем как вызвать Аримана, харуки, не желая отдавать коня, спрятали его. Я сам был тому свидетелем. Как харуки могут объяснить свои действия?!
— Свидетель не обязан отвечать на вопросы обвиняемого, — начал было Сраоша, но Митра толкнул его локтем: не мешай.
— Я… мы… — Подземное существо было в затруднении. — Это ложь!
— Нет, правда! Это могут подтвердить нэрси, которые, кстати, тоже замешаны в попытке принести в жертву коня Аримана!
Публика возбужденно загудела. Со скамей левой трибуны послышалась ругань. Дэвы щипали нэрси, те визжали и норовили впиться чудовищам в горло. Внезапно раздался оглушительный грохот, сверкнула молния. Все невольно зажмурились, а когда открыли глаза, харука не было. На возвышении лежала лишь кучка пепла.
Присутствующих пробрала невольная дрожь. Лишь душа, которой было совершенно нечего терять, ехидно расхохоталась. Ее звонкий смех потряс залу не меньше, чем гром, посланный Ариманом. Это было в высшей степени неприлично, но судьи не сделали душе никакого замечания. Сраоша лишь заметил сразу севшим голосом:
— Данный вопрос снимается ввиду внезапного исчезновения свидетеля.
По знаку Митры служка-язат убрал пепел, и заседание продолжалось. На помосте очутился третий свидетель — нэрси, которую Скилл ранил стрелой. Она говорила кратко и неохотно. Судя по всему, ее более всего беспокоила судьба предшественника. Следующим свидетелем был дэв Груумин. Этот чувствовал себя уверенно. Рассказав о пленении Скилла, он красочно описал бунт Зеленого Тофиса, не забывая ежесекундно восклицать:
— Великий Ариман! Могущественный Ариман! Благодаря силе и могуществу Хозяина!
Желая выслужиться перед Ариманом, дэв вылил на скифа сосуд грязи, обвинив кочевника в противоестественной связи с Черным Ветром, Тофисом и прочими предателями-дэвами, в попытке похитить несметные сокровища Красных гор, в богохульстве и вероотступничестве.
Показания Груумина пришлись по душе судьям. Дэв получил благодарность и награду — большую бутыль священного вина.
— Чтоб тебе подавиться! — пробормотала душа Скилла, которой не разрешили опровергнуть лживые показания дэва.
Последним был вызван Сфинкс. Он вел себя очень прилично, дав Скиллу неплохую характеристику. Уходя, он словно невзначай приблизился к душе и шепнул:
— Извини. Я не виноват, что ты очутился здесь. Ариман блокировал окно света и направил пространственный канал прямо в Чинват. Я был бессилен помочь тебе.
— Я не держу на тебя зла, — ответила душа.
Едва Сфинкс покинул залу, Сраоша встал со своего места и объявил:
— Высокий суд приглашает представителя защиты светлейшего Ахурамазду.
В противоположность Ариману бог света появился чудесным образом — он вышел прямо из алтарной стены. Тотчас же весело затрещал огонь в беломраморном алтаре. Ахуры и язаты ликующе запели, злобные духи начали демонстративно переговариваться между собой.
Вежливо склонив голову в знак приветствия, Ахурамазда взошел на возвышение и взглянул на душу. Скилл в свою очередь с интересом рассматривал бога света.
Ахурамазда был очень высок, гораздо выше обычного человека, но ниже дэва или ажи. «Примерно одного роста с Ариманом», — подумала душа. Сходство меж богами было не только в росте. И тот и другой носили маски. Только у Аримана личина была черного цвета, маска Ахурамазды имела розоватый оттенок. Одинаковым оказался и покрой одежды. Похожие плащи, сапоги, шаровары. У бога света они имели белый цвет. Голову Ахурамазды венчала массивная пектораль в форме солнечного диска, холеные белые руки были унизаны перстнями.
— Братья!
Ахурамазда сказал первое слово, и душа вздрогнула. То ли оттого, что это обращение показалось ей слишком неуместным пред лицом слушателей, добрую половину которых составляли злобные духи, то ли оттого, что голос бога света удивительно напоминал голос Аримана. Скилл вспомнил историю, услышанную от странствующего мага. Какие-то непонятные силы преследовали этого мага повсюду, и он пытался укрыться от них. Чародей рассказал скифу в благодарность за кусок мяса и место у костра, что Ариман и Ахурамазда — родные братья-близнецы, зачатые в противоестественной связи гигантской львицы и великого колдуна мифической земли Атлантиды, которая, по уверениям мага, исчезла с лика земли сотни веков назад. Львица тогда родила трех детей — братьев-близнецов Ахурамазду и Аримана, а также Сфинкса. Беглец утверждал, что слышал это от самого Кермуза. Скиф не поверил магу, а через день чародея-странника не стало. Его нашли мертвым в пустыне. Лицо было перекошено гримасой ужаса, а на песке вокруг тела тянулась глубокая борозда, словно след, оставленный гигантской змеёй.
