Питер Бретт - Дневная битва
– Создатель!.. – прошептал Варли.
– Не одолжишь копье? – обратился Арлен к Жереду и выхватил оружие из безжизненных пальцев паренька.
Арлен шагнул за метки и указал копьем на восстанавливающегося демона.
– Посмотрите, как бьется полевой демон! – объявил он громко, чтобы слышали все. – Когда он стоит на четырех, на свете нет никого быстрее, а острая чешуя выдержит удар даже меченого копья…
Демон бросился на него, но Арлен проворно посторонился и врезал ему тупым древком. Ударные метки вспыхнули и опрокинули демона на спину.
– Но сбейте его с ног – и откроется брюхо, где нет брони. – Он с силой вонзил копье демону в грудь.
Пока он говорил, Ренна приготовилась сразиться с очередным сгущавшимся демоном. Она вдохнула, как Арлен, стремясь напитаться магией. Воздух не потемнел, но Ренна могла поклясться: она что-то почувствовала. Дневная усталость прошла. Она обрела силу.
Полевой демон ударил ее лапой, как хлыстом, но Ренна засекла движение и упредила сверкнувшие когти. Не дав твари опомниться, она метнулась стрелой и захлестнула на горле демона бусы. Метки на речных камешках зажглись и врезались в плоть. Демон попробовал взвыть, но издал только хриплый стон. Ренна, пока он катался и корчился, сжимала его ногами, предусмотрительно подобрав их и держа подальше от когтей. Еще секунда – и полыхнула магия, бусины резко высвободились, а голова демона откатилась. Ренна извлекла нож Харла и принялась следить за другими демонами, которые подкрадывались, покуда Арлен продолжал урок.
Арлен пришел к больничной палатке под утро. Все овсюжники спали, кроме дозорных, которые патрулировали метки. Ренна расписала последние столбы, и Арлен вручил Варли карту с указанием маршрута до Мертвого Колодезя. Над поселковым колодцем нарисовал маленький череп.
– Ты уверен, что должен это сделать? – спросила Ренна.
Арлен кивнул:
– Я не могу закрыть на это глаза, Рен.
– Не сомневаюсь. Тогда делай быстро, пока никто не видит.
Арлен опустился на колени подле безрукой, умирающей от демоновой лихорадки девушки и начертил в воздухе метки. Девушка резко вдохнула, когда сквозь нее пронеслась магия, и снова обмякла. С лица исчезли краснота и пузыри, кожа обретала здоровую бледность.
– Откуда ты все-таки знаешь целебные метки? – поинтересовалась Ренна. – Вытянул из сознания демона?
– Вроде того, – отозвался Арлен. – Это не совсем целебные метки. Тело желает себе добра и знает, как исцелиться. Метки лишь придают ему сил, чтобы ускорить процесс.
Арлен переходил от пациента к пациенту, действовал быстро. Он зарядился энергией, насколько смог, но лечение стремительно высасывало ее. Вскоре его зашатало. Наконец он полуприкрыл глаза и споткнулся.
Ренна поддержала его.
– Довольно, – шепнула она. – Ты сделал все, что мог. Хочешь себя убить, чтобы вылечить остальных?
– Оно подкрадывается, – произнес Арлен. – Сейчас неуязвим, а через секунду, глядишь, сморил сон. Мне надо усвоить свои пределы.
Он глубоко вдохнул, и клубящийся магический туман вновь потянулся к нему Метки засияли ярче, но это было ничто по сравнению с мощью, которую он излучал минутами раньше. Он выглядел измученным, под глазами залегли темные круги.
– Пора уходить, – сказала Ренна.
Они проскакали несколько миль, прежде чем Ренна остановила кобылу. Арлен увидел, что она отстала, и развернул Сумеречного Плясуна.
– Ступай, – произнесла Ренна.
– Что?
– Поохоться на что-нибудь. Еще не рассвело, а тебе, чтобы взбодриться, мало воздушной магии. Не время для церемоний.
Арлен склонил голову набок, изучая Ренну, и слабо улыбнулся на привычный манер.
Ренна осталась невозмутима. Она указала в сторону от дороги вестников, на равнины:
– Иди.
Он кивнул и направил Сумеречного Плясуна прочь с дороги, в траву. Ренна дождалась, когда он скроется из виду, после чего повернула Заруку и помчалась обратно тем путем, каким они прибыли.
Время поджимало, но Ренне много и не надо. Лесной демон, которого она приметила минутами раньше, еще хоронился за толстым деревом, чей ствол и спрятал его от меченых глаз Арлена.
Она подогнала Заруку к дереву и понудила лягаться; меченые копыта разили демона, как молнии, тот завертелся юлой и рухнул на землю.
Ренна легко соскочила с лошади, извлекла нож Харла.
«Арлен суров к себе».
Демон извивался, когда она приступила к нему. Его магия уже залечивала раны. Через считаные секунды он сможет напасть вновь, но у подземника не осталось секунд. Броня лесного демона – толстая грубая шкура в узлах и наростах поверх выступающих тяжелых костных пластин. Участки между последними – самые уязвимые. Ренна ударила, развела грудные пластины и вырезала сердце до того, как оно перестало трепыхаться.
«Он бы продолжил лечить людей, пока не умер бы сам. Постоянно рвешься отдать за кого-то жизнь, Арлен Тюк. За многие годы ты в этом не изменился».
Казалось, Арлен досадовал, не будучи в силах найти на убой достаточно крупного демона, и никакое бремя не было для него чрезмерным. Он будет искать, пока не отыщет, стремясь принять смерть по-красийски.
Ренна впилась зубами в сердце демона. Оно воняло и горчило, скользкое от черного ихора, липкое и жесткое. Оно лопнуло, когда ее зубы сомкнулись, и рот наполнился жидкостью еще более мерзкой. Ренна считала, что хуже вкуса не бывает, пока не срыгнула и желчь не затопила полупережеванное сердце демона, не хлынула в ноздри. Отчаянно захотелось выплюнуть жуткую смесь и опорожнить желудок, но, вместо этого, она стиснула зубы.
«Арлен не может найти здесь смерть, он будет искать ее в Недрах, и я не пущу его одного. Я обещала быть с ним и не превращаться в обузу».
Ренна глотнула и дала волю слезам. Она приняла тошноту, объезжая ее, как объезжала Заруку – забыв обо всем на свете и сдерживаясь, пока желудок наконец не унялся. Тогда она откусила еще.
Когда вернулся Арлен, восстановивший свое свечение, она уже взяла себя в руки. Темные круги под его глазами исчезли, движения вновь стали быстрыми и отточенными. И в нем взыграла кровь. Она услышала это по дыханию и увидела трескучую магию, что окружила его и принесла с собой первобытные желания, которые не так легко подавить.
Она испытывала во многом то же самое. Только предельная концентрация позволила сосредоточиться на метках, которые она рисовала на пятнистой шкуре Заруки. Кобыла хлестала Ренну хвостом, но не кусалась и не отходила.
– Прибавилось силенок? – спросила Ренна.
Арлен кивнул:
– Правда, на душе все так же пусто. Заряжен и изнурен одновременно. Но я оклемаюсь. Впереди долгий путь, и я не хочу останавливаться до самой Лощины. – Он указал вперед. – Эта тропа выведет нас на восток к дороге на Старохолмье. Ее забросили лет девяносто тому назад, когда подземники разорили Форт Хилл. По ней мы напрямик и без помех доберемся до Лощины. Будем ехать всю завтрашнюю ночь и доберемся к полудню следующего дня.
