Ямата-но Орочи (СИ) - Чудинов Халег

— В битве, когда на небесах пропадают спутники и появляются новые, от меня будет не много проку даже сейчас, — иронично улыбнулся Минато.

— От Усаги но Мегами не скрыться в этом мире. Некуда бежать. В этом наша сила, — невпопад ответил ему Кагуя Тайши. — Только сражаясь за Рюджина-сама мы победим, даже если умрем. Врата Сада Слез открыты для нас.

— Причем в обе стороны, — неожиданно поддержал Кагуя Намиказе.

Микото посмотрела на Минато. В его чакре до сих пор были видны изменения. После своей смерти, когда он был воскрешен Орочимару, кейракукей Намиказе была повреждена. Не так сильно, как Майто Дая, но все равно Хокаге Южного Листа был не так силен, как прежде. Однако сейчас он словно переродился. Хотя цвет его чакры изменился. Примерно то же самое произошло со многими шиноби. Им была передана чакра и умения давно погибших ниндзя. Врата Сада Слез в эту ночь и в самом деле открыты в обе стороны.

В этот момент она вспомнила об Итачи. Он сегодня тоже едва не переступил эти врата. Микото, подобно Намиказе, запрокинула голову к небу. Туда, где неспешно плыл храм-корабль. Но вместо него она заметила кое-что другое, от чего у нее невольно задергалось веко. Учиха рефлекторно подобралась, и это не ускользнуло от внимания троих шиноби рядом с ней. Вскоре уже все они могли видеть парящий в небесах силуэт. Тусклый звездный свет не позволил бы обычному человеку рассмотреть его отчетливо. Но сгусток тусклого красного света хорошо подсвечивал его. И тьма не мешала додзюцу Микото увидеть чакру.

Этот силуэт на самом деле был парой человек. Один мощный громила под два с половиной метра ростом и немногим меньше в ширину. Его руки были потолще самой Микото. Второй из новоприбывших был меньше и вряд ли бы выделялся своими габаритами в армии шиноби, он сидел на плече у первого. За его старомодной одеждой Шаринганом читалось мужское телосложение, но слишком утонченное. Его можно было бы перепутать с женщиной, которая укрывала голову вуалью на манер роурановских кокеток. Однако не это бросилось в глаза Учиха, а могущество их чакры, которой она даже не ощутила, пока не подняла взгляд вверх. От внезапно появившейся тревоги по коже пробежало стадо мурашек.

— Ооцуцуки, — тихо пробормотал Кагуя Юичи.

Их клан всегда считали диким и несдержанным. Да и сами Кагуя всегда старались поддерживать такой образ. Однако, после присоединения к Ото, это и в самом деле был лишь образ. Несмотря на появление противника, ни Тайши, ни Юичи не спешили атаковать его. Они пока даже не активировали Шичи Тенкохо, выжидая и внимательно наблюдая за незваной парочкой гостей.

Микото ранее не встречалась с Ооцуцуки, но была предупреждена о них. Белые волосы, белая одежда, которая больше напоминает покров из чакры. Бьякуган, бледная кожа и серые рога. Внешнее описание довольно короткое, но отличительные признаки слишком бросаются в глаза. Орочимару предупреждал, что они могут явиться вместе с возвращением Кагуи. И если не он, то кто-то другой должен будет остановить кого-то из Ооцуцуки. Кто-то, имеющий сильные додзюцу, уникальную чакру и нечеловеческое могущество. Всего было две таких группы. Одна была собрана на корабле-храме. Вторая, резервная, состояла из биджу, джинчурики и их прикрытия — Каге и нескольким равным им по силе шиноби из Унии, вроде Тайши и Юичи Кагуя.

Орочимару кое-что узнал об Ооцуцуки от одного из них, который напал на него во время миссии на Луне. И еще о них рассказала Хикава. Тот, что поменьше, Ооцуцуки Момошики, побольше — Киншики. Вместе с третьим, Урашики, они наблюдали за этим сектором.

— Потомки Кагуи? — брезгливо посмотрел на Тайши и Юичи Момошики. — Наследие ее блуда с тем ублюдком. Вы унаследовали силу Ооцуцуки, но ваша кровь слишком грязна. И вы все равно слышали о нас. Это занятно.

Пара Ооцуцуки плавно опустилась на землю. Меньший из них легко спрыгнул с плеча громилы. Закрепленная на его рогах вуаль невесомым облаком разметалась по воздуху, надменный взгляд белых глаз медленно скользил по Микото и остальным. Одного этого взгляда было достаточно, чтобы понять, что ни о чем с такими гостями договориться не удастся. Люди с такими глазами не склонны к дружбе и переговорам, они не чувствуют свое превосходство в силе — они знают о нем. И готовы им пользоваться. Ничем хорошим визит Ооцуцуки обернуться не мог, и их нужно было остановить, в этом Орочимару был прав. Однако их силой можно было бы попытаться воспользоваться. Если бы на месте Микото была Сальма, она бы точно смогла это сделать. Натравить одних Ооцуцуки на других. Микото была не уверена, что справится с этим. Орочимару говорил, что Кагуя готовилась к вторжению своего клана и собирала армию для защиты. Но не объединятся ли они против самого Орочимару? Сможет ли он тогда сбежать обратно в этот мир, чтобы объединиться со своими шиноби?

Стоит ли того риск?

— Искривление пространства гораздо сильнее, чем мы думали. Более двадцати семи, — басовито произнес Киншики фразу, смысл которой от Микото ускользнул. — Исшики и Кагуя должны были давно доложить об этом клану.

— Похоже, у них возникли проблемы с низшими формами жизни, — пренебрежительно ответил Момошики. — Хотя Кагуя вновь могла выбрать неповиновение. Это из-за ее характера? Или...

Взгляд белых глаз Момошики остановился на странной роще из костяных деревьев с капельками лазурной росы на серых ветвях.

— Вижу, что Кагуя пыталась собрать чакру, но это у нее не получилось, — женоподобный Ооцуцуки вновь обернулся к шиноби. — Кто ей помешал? С кем она сражается?

Микото быстро переглянулась с Намиказе и Кагуя. Сейчас очень не хватало способности Омойкане Юко, чтобы обменяться мыслями.

— Вы можете сами это проверить, заглянув в ее измерения, — после паузы, наконец, сказал Тайши со внезапно проступившей на губах недоброй усмешкой.

Микото едва не скривилась от слов главы клана Кагуя. Сначала она посчитала, что тот нашел самое неудачное время, чтобы показать норов своего клана. Но скоро поняла, почему тот так поступил. Это все равно было глупо, но реакция Тайши хотя бы стала ясна. Ооцуцуки боялись. Это было не заметно, но от Шарингана сложно скрыть даже самые мелкие эмоции. Может, это был даже не страх, а просто легкое опасение, но они испытали нерешительность.

— О-о, — многозначительно протянул Момошики. — Неужели букашки посчитали, что уже выросли достаточно, чтобы дерзить?

— Называть букашками и низшими формами жизни тех, от кого сам недалеко ушел, очень смело, — холодно ответила Микото. — Для высшей формы жизни вы, Ооцуцуки, слишком примитивны по своей сути. Паразит, сколь бы ни был он силен, остается паразитом и всегда деградирует, потому что развиваться ему не нужно.

— Что ты, ничтожество, можешь знать о богах? — колкость Микото прошла мимо Момошики, его самомнение оказалось достаточно велико, чтобы проигнорировать насмешку.

— Я немногое знаю о вашем «небесном» клане, но по тому, что вижу, он не сильно отличается от любого земного и выделяется только своей неприкрытой бесчеловечной и людоедской сутью, — ответила куноичи. — Один или два Ооцуцуки приносятся в жертву Джуби, чтобы породить Божественное Древо. Оно поглощает энергию из мира, души и плоть его обитателей, чтобы родить Плод Чакры. И вы их либо поглощаете, либо перерабатываете в Сендан — Пилюли Бессмертия. Если забыть о силе и не обращать внимания на раздутое самомнение, то ты и Киншики — что сборщики податей на службе даймё, которые собирают налог рисом с крестьян. А Исшики и Кагуя — крестьяне, которые этот рис выращивают. Всего-то разницы, что вместо риса - Пилюли Бессмертия.

— Ты знаешь много для земного скота, — раздраженно сощурился Момошики. — Наши имена. И о Пилюлях Бессмертия. Об этом вам рассказала Кагуя? Или кто-то другой?

— Еще раз скажу, ты можешь войти в соседнее измерение и спросить об этом великого предка, — уже в открытую насмехаясь, напомнил Тайши.

— Их спесь раздражает, но поступаете вы глупо, — пробормотал Минато, наблюдая, как искажается в гневе лицо Момошики.