Тьма - Бабкин Владимир Викторович

Бурчу:

– Она такая же моя, как и твоя.

Усмешка.

– Неправда, я там не был даже не разу. Что бы делал океанолог на Луне? Исследовал моря Селены?

– Ну, допустим, лунные моря известны даже школьникам. А уж сколько воды под поверхностью…

– Уел. Ладно, что мы имеем в сухом остатке? Таком же сухом, как и моря Селены? А имеем мы проблему, ибо двое из Трёх Посвященных не имеют реальной юридической власти, только тайные рычаги, а пока ситуация ещё не в нашу пользу. Ждём. Занимайся молодой мамой, дочкой, разбирай завалы в архивах Хранилища, не забудь там пыль вытереть и полы помыть.

Остров. Императорская резиденция. Гостевая квартира. 7 февраля 2016 года

Мы сидели на диване втроем. Я обнимал жену, а жена кормила грудью Катю. Хоть молоко появилось, а то Динка уже переживать начала и пытаться организовать кормилиц для малышки. Диана в итоге дала отбой, а я втихую распорядился подбирать варианты. Молоко – это дело такое. Мало ли что случится. К тому же зачем Дине портить грудь? Она особа публичная, все обсуждают её фигуру.

Смешно. Прямо вот клуб звёзд светской хроники – Ната, Дина, Аня, Эби. Они затмевали собой всех кинозвёзд и персон популярных каналов в миросети. Вместе взятых. В квадрате.

Они не были светскими львицами.

Просто львицами. Хоть Света, хоть Тьмы. Каждой своё.

Светы тут не было. Не повезло болгарской царевне. Что поделать. Кстати сказать, Эби – «мой» прямой потомок, а Светлана – нет. Так что у меня был и свой интерес в этом деле.

Шутка.

Жена подняла голову, оторвавшись от созерцания чмокающей губами дочки.

– Как дела у нас?

Господи боже, ну почему мне задают один и тот же вопрос, на который я не имею права отвечать правду?! Зачем мне её волновать и портить ей молоко?

Целую Диану в щёку.

– Всё хорошо, радость моя. Люблю вас обеих.

Счастливое:

– И мы тебя очень любим.

Вот и славно.

Остров. Императорская резиденция. Клиника. 8 февраля 2016 года

Я смотрел на тело под колпаком. Доктора говорят, что прогресс некоторый имеется. Подрагивают пальцы. Веки. Губы. Но оптимизм очень осторожный.

Что ж, судя по всему, это тело попаданца в моё тело. В то, точнее, которое было моим до февраля 1917 года. Куда делся мальчишка? Дядя Федя предполагает, что он тут. Интересно, что он скажет, если это тело очнётся?

Врачи выражают оптимизм.

А я страшусь этого дня.

Дня, когда может опрокинуться Небо.

Ведь это так просто.

С улицы донеслось:

Шла репетиция празднования 99-й годовщины воцарения Михаила Великого.

Глава VIII. Внезапная проверка готовности, или прощёное воскресенье

Остров. Императорская резиденция. Гостевая квартира. 12 февраля 2016 года

– Ты хочешь стать императором?

Диана смотрела в пламя камина.

Я покосился на огни включенного браслета. Писать не должны. Можно говорить.

– Нет, солнце, не хочу. Совсем. И в прошлой жизни не хотел и в этой не хочу.

– Что значит «в прошлой»?

Язык мой – враг мой.

– Я имею в виду до нашей свадьбы и после.

Вроде выкрутился.

– Нет, я не хочу стать императором. Да и очередь на Трон передо мной до самых небес. Просто надо что-то делать. Моя популярность – враг мой. Государыня слаба. Вовка ещё хуже. Остальные… Я не знаю, что мне делать.

Остров. Императорская резиденция. Парк. 15 февраля 2016 года

– Миша, зачем вы мне всё время врёте?

Я шел рядом с катящимся креслом. Мы гуляли по парку, и царица ловко управлялась с пультом, направляя своё движение.

Подъехав к скамейке, Мария вдруг затормозила.

– Миша, сделай доброе дело. Я хочу пересесть на лавочку. Так надоела эта каталка.

– Конечно, моя госпожа.

Я наклонился, императрица обхватила мою шею, и я перенёс Её Всевеличие на простую парковую скамейку.

Очень осторожно и в чём-то даже трогательно нежно. Как сестру, коей она мне и приходилась по крови.

Она могла дать знак обслуге, которая бдит в метрах пятидесяти от нас, и её бы пересадили, словно пушинку, со всем уважением и почестями. Но императрица захотела так.

– Присаживайся, не стой столбом.

Киваю.

– Благодарю, моя госпожа.

Стоило мне присесть, как на колено царицы прилетела какая-то птичка и принялась с деловым видом чистить пёрышки. Мария, не шевелясь, любовалась ею. Наконец, птица упорхнула по каким-то своим птичьим делам.

– Так что скажешь?

Я покосился на её Звёздный нож, который в ножнах был закреплен на левом предплечье. Нож – свидетельство того, что врачи, и в первую очередь муж Борис, считают её вполне адекватной. Ходить не может. Пока, во всяком случае. Но ножом, если и порежется, то только чтобы накормить свой клинок кровью.

Вздыхаю.

– Моя госпожа, уверен, что муж держит вас в курсе событий. Врачи запретили вас волновать, так что ему видней в части новостей, которые могут вас обеспокоить. Реабилитация ещё не окончена.

Требовательно:

– Дай палец.

Пожимаю плечами и протягиваю ладонь.

Императрица вытаскивает свой Нож и не торопясь колет меня в палец. Выдавливает из пальца кровь и спокойно размазывает по своему клинку. Молча убирает его в ножны.

Вопросительно смотрит на меня.

Протягивает свою руку ладонью вверх.

Ждёт.

Вынимаю свой Нож. Укол. Кровь императрицы на моём клинке. Растираю по лезвию Царскую Кровь. Нож возвращается домой. В ножны на моём правом бедре.

– Говори.

Императорская требовательность.

Это серьезнейший ритуал. Августейшая кровь на моём клинке. Высочайшее доверие и Высочайшая требовательность. Я вообще не знаю людей, Нож которых вкусил Крови Императрицы. Такие есть, конечно, но я не знаю таких. Это такая Тайна, что даже страшно представить. И, конечно, я об этом тоже никому не расскажу даже под пытками.

Видела ли обслуга и охрана? Наверняка. Но это их проблемы. Царица не держит болтунов и идиотов возле себя.

Закономерный мой вопрос:

– Нас пишут?

Я показал отключенный браслет.

Спокойное:

– Нет. Парк Острова не пишут даже спутники. Обслуга и охрана в Сфере подавления. Я вовсе не дура, как многим бы этого сильно ни хотелось. Говори. Только давай без банальностей. Новости миросети я вижу и читаю. Борис тоже мне рассказывает. Спецслужбы меня информируют. Но у них нет картины мира и положения в целом, а ты один из Трёх. Ты из прошлого и из настоящего. Моя Кровь на твоём клинке. Мы с тобой брат и сестра, пусть и не родные. Я хочу услышать правду. Говори. Суть.

– Моя госпожа…

– Когда нас не пишут, можешь обращаться ко мне на «ты» и просто по имени. Мы – ровесники.

Склоняю голову. Разговор пошёл серьезнее некуда.

– Мария…

– Я предпочитаю просто Маша. Так звал Великий свою Благословенную.

А это уже за гранью Добра и Зла, и всего на свете. Так и мироздание рухнет с такими делами. Так, значит, да? Что ж…

– Маша, дела серьезно провисли. Знаешь, есть выражение, кошка из дома – мыши в пляс. Внешне всё более-менее благопристойно. Конечно. Да и то не везде. Они научились жить без тебя, понимаешь? Ты им больше не нужна. Нам придётся закручивать гайки и откручивать головы. Очень много голов. А тут ещё молодёжь и прочие страдальцы за перемены, как сказали бы в Одессе. Сейчас ты фигура сугубо церемониальная и номинальная. Хуже, чем символическая. Ты – просто портрет в миросети и на стене в официальных присутственных местах. Лично я против такого, потому что мы летим в пропасть. Прости, но ты должна вернуть себе власть. Да, придётся идти на определённые уступки. Особенно в Ромее. Но власть должна быть возвращена. Империя слишком огромна для слабой центральной власти. Империя просто погибнет. Собственно, уже погибает. Извини, если я тебя расстроил, но ты хотела услышать правду.