Ямата-но Орочи (СИ) - Чудинов Халег

— Да, — кивнул в ответ биджу и неловко пробормотал: — Некрасиво как-то получилось.

Сара слабо улыбнулась. Да, людей буквально бросили за барьером один на один с летящей в них Биджудамой. Может, они и поймут, что лучше уж пожертвовать только ими, а не почти четвертью всей коалиции. Но лучше от этого никому не станет. Даже сейчас, когда в алых стенах барьера начали открываться ровные прямоугольные прорехи, сквозь которые тут же рванули наружу едва избежавшие смерти люди.

Сара позволила себе облегченно выдохнуть. Последние часы были слишком напряженными. Им пришлось увеличить интенсивность наступления, это отняло много сил и жизней. Даже после отмены Эдо Тенсей. Слишком много Белых Зецу, слишком мало времени на восстановление. Нужно было рваться вперед. чтобы барьер был установлен в срок. Кажется, они успели. Джуби и Мадара в клетке, вот только…

— Барьер в самом деле удержит их? — с сомнением спросила Сара.

— Десятихвостый очень силен, но он разбрасывается своей силой бездумно, даже если кто-то направляет его, — медленно ответил ей Чомей. — Барьер может сдержать его, пока Мадара не подчинит себе всю силу Джуби.

— А когда он ее подчинит, то… — начала было говорить Сара, но ее прервали крики людей.

Принцесса Роурана вновь отвлеклась от Чомея и попыталась быстро понять, что стряслось на этот раз.

— Сара-сама, там, — привлекла ее внимание стоящая неподалеку онна-бугейша по имени Шиджима и указала в сторону Джуби.

Огромный темный силуэт, освещенный тусклым лунным светом, вновь преображался. Он стремительно сжимался, пропадая меж заросших лесом гор. Сара застала лишь тот момент, когда Джуби уже практически пропал. Только последние видимые с ее места части тела Десятихвостого стягивались в одну точку. Словно дым тягой засасывало в дымоход. Или вода уходила в слив. Гигантское тело биджу сжималось, пока не пропало вовсе. А через долгие несколько секунд на смену ему из-за контура гор в небеса устремился огромный столп.

Голый ствол дерева быстро рвался в небеса, словно стремясь подпереть их своим телом. До ушей Сары донесся тяжелый треск, земля под ее ногами угрожающе задрожала. Горы вдали, у подножия стремительно растущего древа, начали дрожать и осыпаться, словно песчаные дюны. И им на замену вырастали новые. Это были корни. Толстые, хищно вгрызающиеся в скалы и дробящие их. Они разрастались во все стороны, впивались в землю, извивались, словно тысячи щупалец гигантского спрута. С грохотом они равняли ландшафт. Птицы, которые еще не успели сбежать с полуострова, в панике взлетали в небеса. И многие тут же камнями падали обратно, когда тонкие отростки от гигантских корней хищно выстреливали в их сторону.

Земля тряслась под ногами Сары, но за алым барьером перед ней земля и вовсе словно превратилась в море. По ней шли волны, горы падали в разверзающиеся трещины. К счастью, большая часть войск коалиции уже успела уйти из этого проклятого места. И когда на кромку Шисеки Йонджин накатил очередной вал из земли и перемолотых деревьев, проходы в барьере были уже закрыты. Алая стена не дрогнула и выдержала этот удар. Но через миг она едва заметно прогнулась и завибрировала. В нее врезались корни. Они уперлись в барьер и начали расталкивать землю в стороны. Отростки гигантского древа извивались и переплетались, они вгрызались глубоко в землю и взбирались по алым стенам вверх. Пламенная чакра Шисеки Йонджин опаляла дерево. Клубы дыма и стена из корней скрыла все, что творилось за барьером.

Еще минуту корни беспорядочно извивались и рвались наружу, пока все не затихло. Было слышно лишь, как тихо потрескивала обугленная древесина, ночь озаряло алое свечение барьера и всполохи огня. Все, что осталось за стеной Шисеки Йонджин, было скрыто переплетением корней и дымом, над которыми высился лишь гигантский голый ствол дерева без единой веточки. Только на самой его вершине едва покачивался один единственный гигантский бутон в венчике широких листьев.

— Теперь да поможет нам Рюджин.

Эти слова были произнесены негромко, Сара могла и вовсе пропустить их, если бы это не сказал Чомей. Биджу в человеческом обличии не моргнул и глазом, пока на барьер напирал вал из переплетения корней. И сейчас он неотрывно смотрел в небеса, где за кромкой барьера парила багряная луна. Сегодня она казалась особенно большой, особенно близкой. Ее диск едва не касался гигантского бутона на вершине Шинджу. И только сейчас принцесса поняла, что из-за Шисеки Йондин вернулись не все. Омушимару. Одно из воплощений ее отца осталось там.

***

Земля подо мной перестала содрогаться, раздирающие ее корни Шинджу замерли, полностью перекроив окружающий пейзаж. Куда бы я ни посмотрел во всех восьми своих телах, везде было одно сплошное переплетение корней. Да уж, чтобы удержать подпирающий небеса ствол Божественного древа, ему нужно крепкое основание. Не будь вокруг барьера, то корни могли бы дотянуться даже до побережья.

Впрочем, Шинджу нужна была не только опора. Ему нужна была еда. И именно ее он лишился, уперевшись корнями в барьер. Сейчас меня окружала пустота. Привычное биение жизни пропало, осталось позади, за кромкой барьера. Здесь не ощущался ток энергии в Рюмьяку, здесь иссохли растения, не ощущалось даже вездесущего фона от микроорганизмов. Стерильная пустота. Природная энергия билась лишь в теле заполонившего все вокруг Шинджу.

Я задумчиво запрокинул голову вверх, чтобы рассмотреть бутон на вершине древа. Не заметно, чтобы он спешил раскрываться. Пусть в Джуби удалось собрать чакру всех девяти биджу, но далеко не всю. Лишь по половине от Однохвостого и Треххвостого. И совсем уж крохи от Двухвостой, Семихвостого и Девятихвостого. И даже сейчас ему удалось собрать не так уж много природной энергии из земли и чакры из шиноби. Куда меньше, чем я рассчитывал изначально. Станет ли это проблемой? С появлением второго Джуби - не должно. Хотя, на самом деле, на данный момент я ступаю в неизвестность. На этом этапе у меня слишком мало данных о природе Десятихвостого и Ооцуцуки, чтобы быть уверенным, что эксперимент завершится так, как я рассчитывал.

Поэтому эксперимент придется держать под личным контролем.

Затвердевший по моей воле воздух вокруг меня начал принимать свою привычную форму, отпуская из своих объятий. Несколько секунд полета, и стопы касаются твердой поверхности дерева. Легкая дрожь прокатилась по корню, из него показались хищно извивающиеся отростки. Они, как слепые черви, качались из стороны в сторону, постепенно приближаясь ко мне. Шинджу манила моя чакра, я чуть ли не физически ощутил его липкие касания сквозь подошву сандалий. Но под моим взглядом отростки на корне успокоились. Сквозь кору проступил вязкий янтарный сок, напоминающий смолу и источающий странный свежий аромат.

Янтарная жидкость стремительно испарялась, превращаясь в природную энергию. Корень под моими ногами звонко треснул, отростки на нем жалко скукожились и застыли сухими и ломкими веточками. Я же прикрыл глаза и легонько потер веки. Несложная в целом техника, но глаза от нее жжет. Зато идти по увядшим корням куда как проще, чем по пытающимся меня сожрать.

Впрочем, путь предстоял мне недолгий. Несколько прыжков сквозь переплетение корней. И вот уже массивный ствол Шинджу прямо передо мной. Здесь, у его подножия, было свободнее. Несколько толстенных корней расходились в стороны и впивались в безжизненную землю. И только позади многочисленные отростки Древа начинали ветвиться, наползать и обвивать друг друга. Последний прыжок — я приземляюсь на землю. Одновременно ноги всех восьми тел касаются сухого и голого камня, от стоп вверх поднимается тяжелое облачко праха — все, что осталось от растущих здесь совсем недавно деревьев и трав. Шинджу и заблокированные драконьи жилы превратили это место в безжизненную пустыню. Ни растений, ни животных, ни грибов. Даже бактерий не осталось. Стерильная пустошь. Уже знакомая мне по миру, в котором мне пришлось сражаться с Исшики. Та пустынная планета была лишена и намека на природную энергию. Безжизненная и отработавшая свое грядка для Божественного Древа.